Трехглавый орел - Владимир Свержин

Из глубины пещеры послышалось угрожающее шипение. Однако после того, что нам сегодня довелось услышать, это было жалкое подобие настоящего звука. Бездарный дилетантизм. Спустя мгновение из тьмы на свет вышел некто в весьма живописном костюмчике, сработанном, насколько я мог понять, из кожи невесть откуда привезенной анаконды. Толстый хвост тянулся за ним ярдов на пять, и мощная удавья морда, надетая в качестве капюшона, наводила на мысль, что при жизни хозяйка костюма принадлежала именно к этому отряду пресмыкающихся. И все же, на мой взгляд, изысканный Калиостро с бушмейстером на плече смотрелся эффектнее.

Жрец, а я полагаю, это был именно жрец, увидав нежданного гостя, начал что-то шипеть и чирикать, оживленно жестикулируя, но, похоже, и тут великий магистр не желал ему уступать. Не знаю уж, о чем они там общались, но когда граф выхватил висевшую на поясе шпагу, мы невольно насторожились, готовые следовать его примеру. Но наш высокоученый соратник, похоже, не спешил применять клинок по прямому назначению. Он подошел к скале, приложил к ней ладонь, наклонил голову, словно прислушиваясь, чуть сдвинул руку, опять прислушался, затем приставил клинок острием к камню, вытащил из-за пояса пистолет и, словно молотком, ударил им по шпаге. Удар был не сильным. Словно волшебный жезл, шпага вошла в камень, а затем, выбивая из стены куски базальта, словно кровь из пронзенной груди, на волю вырвалась кристально чистая струя воды.

– Чудо, – прошептал я и, будто сумасшедший, бросился обнимать Пугачева, Ржевского, матросов и туземцев, ставших как-то сразу близкими и родными.

Раскрашенная морским змеем лодка стремительно неслась, рассекая волны, под шипящие звуки боевого марша племени, Вслед за ней мчались еще две такие же, разве что чуть поменьше первой. Сердцем вестфольдинга я великолепно чувствовал, какой животный ужас должны были вселять в души жителей соседних островов эти утлые лодчонки. Они были родными братьями наших дракаров – кораблей-драконов, и, честное слово, я чувствовал к ним странную, почти родственную приязнь.

– Граф, – спросил я у живого бога племени шикоба, – у меня к вам два вопроса, если, конечно, позволите.

– Конечно, друг мой, – произнес Калиостро, поглаживая голову свернувшегося у его ног змея. – Спи, спи, все хорошо.

– Во-первых: на каком языке вы общались с местными жителями, и второе: откуда вы узнали об источнике?

– Ну, с источником все просто. Как я уже говорил, гора, с которой мы имели дело, потухший вулкан, соответственно, на вершине находится кратер. Судя по растительности, дожди здесь регулярные, следовательно, чаша кратера должна быть заполнена водой. Правда, это озеро считалось табу, видимо, оттого, что отравлено вулканической серой. Мне нужно было лишь найти точку напряжения в горной породе, а остальное вы видели. Можете не сомневаться, гора сама по себе идеальный фильтр, и вода чистая. А насчет языка, – он пожал плечами, – после жизни у волхвов само так получается: они говорят – я понимаю; я говорю – они понимают. Впрочем, думаю, вы об этом кое-что знаете.

«Интересно, что это такое известно графу о моих языковых способностях? – подумал я. – То есть да, я, конечно, разговаривал по-русски с Лисом на берегу Волги, но... Господи, Лис!»

– Ну, Сережа, как вы там? – Я включил связь.

– Да лучше всех, вот только никто не завидует. Тебя едем выкупать.

– В каком смысле?

– В военно-морском. К нам тут с неофициальным вражеским визитом пожаловал их превосходительство бывший флагман.

– Что?!

– Что-что, что видишь! – Лис включил картинку. «Торжество богородицы» покачивался на волнах, развернувшись бортом с открытыми пушечными портами в сторону входа в гавань. От корабля к берегу двигался роскошный адмиральский катер, на котором виднелась высокая элегантная фигура Пол Джонса. Навстречу ему от берега, прикрываясь орудиями «Святослава» и одного из фрегатов, шел катер адмирала Орлова, на котором в числе других официальных лиц находился Лис. Они встретились на полпути от острова до «Богородицы».

– Что вы хотите? – не приветствуя Пола Джонса, начал Орлов.

– Я желаю, чтобы вы остались на этом острове. Вы искали место, где можно начать новую жизнь, попытаться устроить мир по-своему? Пожалуйста, берите Санта-Анну. Это райский уголок. К чему вам искать чего-то другого? Да что Санта-Анна?! Берите весь архипелаг, я дарю вам его!

Лицо Орлова передернулось.

– Яне нуждаюсь в ваших подарках, господин Джонс! Я всегда поступал и впредь буду поступать так, как считаю нужным. Если я решил идти к берегам Нового Света, значит, именно это я и сделаю.

– Уменьшите свой пыл, адмирал. Я понимаю, что вам нет дела до соглядатая, приставленного императрицей, но станут ли повиноваться казаки, если узнают, что вы не пожелали спасать их великого государя? А только я знаю, где его искать.

– Это шо, адмирал, вы имеете в виду ту задрипанную развалюху на мысе острова Сатанаксио? – ни с того ни с сего вмешался в беседу вершителей судеб Лис. – Так это ж мухлеж. Они оттуда уже давно тю-тю. – Пол Джонс уставился на моего напарника, стараясь скрыть удивление.

– Кстати, капитан, а ты сейчас где?

– На трех пирогах подплываю к Сантане.

– Ну ты могута, на трех-то пирогах сразу! – поспешил вставить шпильку Лис. – Скоро будешь?

– Минут через десять, от силы пятнадцать.

– Что вы такое говорите, господин генерал? – нахмурился Пол Джонс.

– А что, разве у меня что-то с дикцией? Хорошо, постараюсь говорить почетче. Вальдар Камдил, держа шпагу у вашего брюха, заставил вас высадить русских и лекаря на острове Сатанаксш. Вы предполагаете, что они находятся в развалинах испанского форта. Так вот, сообщаю официально – их там нет. Более того, пройдет еще несколько минут, и они появятся здесь живые и невредимые.

– Вы блефуете, – бледнея, произнес Пол Джонс.

– Возможно. Давайте спорить. Скажем, на «богородицу». – Он протянул руку каперу и бросил, обращаясь ко мне:

– Капитан, гони быстрее, ты мне все кино портишь!

Орлов вопросительно посмотрел на моего напарника, стараясь понять, что происходит. Не знаю, что увидел граф в глазах генерала Закревского, но тут на лице его появилась заговорщицкая улыбка, и, махнув рукой, он бросил небрежно:

– Ну что, адмирал, спорим? «Богородица» против Америки. Не успело еще смолкнуть эхо этих слов, как пироги, весело работая веслами, появились из-за острова. На носу первой, в ожерельях из змеиных шкур и с венками на головах, стояли Калиостро и «государь-император».

Пол Джонс вскочил, хватаясь за борт, чтобы не вывалиться. Затем обессиленно рухнул на свой адмиральский табурет и, не глядя на россиян, крикнул своей команде:

– Гребите!

– Эй! Адмирал хренов! – напутствовал ему вослед Орлов. – Куда гребите? Проиграл – плати. Освободите «богородицу», канальи!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Не связывайся с теми, кому нечего терять. Поединок будет неравным.

Скрипя, как несмазанная телега, «Великий князь Святослав» продвигался вперед, все ближе и ближе к берегам Америки. Двухнедельная стоянка в Санта-Анне, вызванная необходимостью хоть как-то привести в порядок эскадру, подлечить раненых и похоронить убитых, не прибавила энтузиазма ни рядовым казакам, ни их командирам. Пару раз я перехватывал взгляд Алексея Орлова, и, честно говоря, мне было жутковато видеть мрачный огонь, горящий в этих глазах. Казалось, внутри его бушует вулканическая лава, ища возможность вырваться наружу и сокрушить все вокруг.

Граф считал себя виновником произошедшего. Он изволил почивать с любимой супругой, когда с рассветом вахтенный начальник обнаружил исчезновение «богородицы». Капитан же корабля, до этого плавания вот уже много лет исполнявший обязанности коменданта заштатного порта, не решившись тревожить флагмана, сам повел корабль, а за ним всю эскадру в зубастую пасть Санта-Анны. Результаты такой подобострастности были ужасающи.

Казалось, только Господнему покровительству можно было приписать нашу конечную победу. Не удайся казакам их безрассудный штурм, не задержи мы «богородицу» близ Сатанаксио, не подойди вовремя отставшие от общего строя транспорты, и столь гордо начавшееся плавание, безусловно, завершилось бы в водах безызвестных испанских островов.

Господь даровал нам победу, но девять кораблей были полностью уничтожены, семнадцать годились лишь на то, чтобы послужить для починки остальных, все же державшиеся на плаву получили различные повреждения и нуждались в ремонте. Однако главным все же были не корабли: мы потеряли почти восемь тысяч ранеными и убитыми. Вот так вот глупо и без всякого смысла, захватив никому не нужную испанскую крепость, что, конечно же, отнюдь не улучшало наших отношений с Испанией. Я часто вспоминал слова Калиостро о том, что нам еще понадобится его патент испанского полковника, когда эта держава вступит в войну. Что ж, повод к войне был уже налицо.