Седьмая чаша (сборник) - Димитр Пеев

— Я предлагаю подразнить Джентльмена, — возбужденно заговорил Консулов. — Этот «носорог» либо побежит в свою берлогу, либо повернется и станет огрызаться.

— Нельзя ли поточнее? — попросил полковник.

— Можно. Арестовали Спиридона. Беседовали с Бончевой. Объявили ей, что Кандиларов убит по указанию Ликоманова. То же самое надо сообщить и Верджинии Кандиларовой. После похода майора Бурского в министерство там тоже задымилось. Нужно, следовательно, провести обстоятельный разговор с Бангеевым. Я уверен, что он — первый приспешник «носорога» в махинациях и знает чрезвычайно много. Все-таки ареной действия, притом дважды, была его дача, купленная у Ликоманова. Случайное совпадение? А на допросе непременно выявятся новые персонажи.

— Замысел грандиозный. И что он может дать?

— Мы играем в жмурки — слышали про Джентльмена, но не знали, кто он такой. Разведать о признании Спиридона он уже не сможет. Это, не удивляйтесь, дает ему большое преимущество в состязании с нами, и он непременно это преимущество использует. Как — не знаю. Его преимущество исчезнет, как только мы узнаем, кто кроется за фасадом фирмы Джентльмена. Он не сомневается, что мы узнаем, но понимает, что нам потребуется определенное время. Вот этим-то промежутком времени он обязательно воспользуется. И сам залезет в капкан. Если умен. А он умен!

— Диковинная у тебя логика, — сказал полковник. — Ежели умен, то капкана не минует. Интересно. А если очень умен?

— Не так уж просто, когда у тебя идут по следу после двух убийств, причем оба предумышленные. Это действует на нервы. Я убежден, скоро он предпримет нечто. Нечто такое, что позволит нам взять его голыми руками…

Телефон зазвонил так резко, что Бурский вздрогнул. В трубке рокотал командный бас подполковника Антонова из паспортного отдела. Тот всегда говорил на повышенных тонах, словно находился на палубе корабля в сильный шторм.

— Привет, Бурский, моряк на проводе.

Привычку играть морскими словечками этот человек сохранил со времен флотской службы. Видимо, не мог забыть славного своего прошлого. Хотя и поговаривали, что с флотом расстался по причинам не столь уж и славным, — с чего бы это боевой офицер вдруг оказался в милиции? К общему удивлению, за несколько лет капитан вырос до подполковника, заместителя заведующего паспортным отделом. Наверно, и на суше ветры дули во все его паруса.

— Взаимно, товарищ подполковник.

— Ну ладно, не возносись! Ты давал мне позавчера несколько фамилий?

— Было дело. Неужто кто-то подал заявление на выезд?

— Какое заявление? Мы паспорт выписали. В Грецию засобирался. Но что-то меня смутило, вот и звоню.

— Что же тебя смущает? Поплачь мне в жилетку. Речь-то о ком?

— Вроде и не из вашего списка. В списке значится: Верджиния Христова Кандиларова. А мы выдали паспорт Петко Христову Кандиларову. Ты ничего не перепутал?

«Да его ж давно в землю зарыли!» — едва не закричал Бурский, но, овладев собой, спокойно сказал:

— Что мы можем перепутать? Нас интересует женщина, Верджиния, а ты про какого-то Петко, что за мужик?

— А звучит красиво, правда: Христов, Кандиларова. Церковным ладаном попахивает… Постой-постой, да у них же адрес одинаковый!

— Чему же удивляться? Прочти ниже, в соответствующем пункте. Это муж и жена.

В трубке зашелестели страницы. Потом Антонов виновато сказал:

— Вроде правильно. Не гневайся, браток.

— У тебя еще паспорт?

— Пока да, после обеда передадим в «Балкантурист». Экскурсия в Грецию. Послезавтра. Всегда просматриваю документы перед тем, как их передать. И на всякий случай тебе позвонил.

— Отлично. Прими мою величайшую благодарность за бдительную службу на суше. Знаешь что, нельзя ли к тебе прислать одного из моих ребят? Тоже хочу посмотреть на паспорт. Ненадолго.

— Почему же нельзя? Если нужно, могу подзадержать.

— Нет необходимости. Ни в коем случае! Никому ни слова. Даже разговора у нас с тобой не было. До обеда верну.

— Мы передаем обычно в два часа. Возврати по возможности к этому времени.

Бурский послал Тодорчева: «Чтобы одна нога здесь — другая там!» — и тот от усердия вернулся и впрямь весь в мыле. За это время майор только и успел позвонить Цветанову, пообещав сообщить потрясающую новость.

Едва пригласив Бурского сесть, полковник нетерпеливо спросил:

— Ухватил лакомый кусочек? Выкладывай свою потрясающую новость.

— Петко Христов Кандиларов послезавтра уезжает в Грецию.

— Быть такого не может! Кого же похоронили?

— И я чуть было так же не спросил, когда позвонили из паспортного отдела.

Цветанов долго рассматривал паспорт, листал его. Затем остановился взглядом на фотоснимке.

— Но это ведь не он!

— Нет, разумеется. Наш на Центральном столичном кладбище.

— Однофамилец? Полный тезка?

— Конечно, конечно. И домашний адрес совпадает.

— Тогда кто же?

— Неужели не догадываетесь, кто это может быть? Говорил ведь Крум, что преступник преподнесет нам такое, что мы возьмем его голыми руками!

— Значит, носорог и впрямь в капкане. Гляди-ка! Да… Ты уверен?

— Я знакомился с его анкетой в отделе кадров, там тоже есть снимок. Господин Ликоманов собственной персоной. Хорошо, что я атеист. Иначе воздел бы очи горе и возблагодарил господа. Вот удача!.. Как будем действовать?

— Пусть все идет своим чередом. Завтра после обеда в «Балкантуристе» группе вручат паспорта. Он должен будет взамен этого отдать свой — я хочу сказать, паспорт покойного Петко Кандиларова. Явно замыслил побег. Прихватит с собою все самое ценное. А мы его задержим у границы. И устроим там первый допрос.

— Прямо на границе? Ох, и начнется заваруха!

— Начнется. Для начала с вашего разрешения схожу к прокурору за санкцией. А вы, насколько я понимаю, кое-куда повыше.

— Какой прокурор? Какие хождения повыше? Никуда ни шагу!

Бурский изумленно посмотрел на начальника. В глазах у того плясали чертики — майору даже показалось, что Цветанов еле заметно ему подмигнул.

— Ищем Кандиларова. Думали, что уже нашли. Лицо его было обезображено. Могли и ошибиться, не того похоронить. И вдруг он появляется! Наш долг — проверить. При чем тут прокурор? При чем хождения?

— А нужны ли такие мелкие хитрости? Кто нам поверит? Кто, кроме меня, знает, чей снимок на паспорте?

— Раздражаешь ты меня, Траян. Со скоростью света хочешь оповестить всю Софию? Дескать, люди, поддельный паспорт!.. Зачем трубить во все трубы? Спугнем «носорога», только и всего. Видишь ли, там, на границе, другая обстановка. Там действует статья процессуального кодекса, которая позволяет нам задерживать кого бы то ни было без чьего-либо предварительного разрешения. Когда лицо задержано при бегстве; когда не установлена личность; когда задержано при совершении преступления. Удовлетворяют эти цитаты самолюбие кандидата юриспруденции? А уж потом пусть поднимается трезвон.

Бурский пристыженно молчал.

— А сейчас позови, пожалуйста, капитана Шатева… Втроем обсудили план предстоящей операции.

— Самое главное — держать все в строжайшей тайне, — говорил Цветанов. — Отменим и слежку за Ликомановым, чтобы не помешала какая случайность. Мы с майором Бурским будем ждать его на границе, в Кула. А тебя, Шатев, включим в экскурсионную группу. Будет у тебя возможность Ликоманова лицезреть и на родимый свой край пиринский полюбоваться.

— Полюбуешься… из окна автобуса.

— Это тоже немало. И помни, Николай, единственная твоя задача — наблюдать, ничего больше. Но так, чтобы никто этого не заметил. Не садись непременно рядом с ним, а когда будешь получать в «Балкантуристе» загранпаспорт, отдай взамен свой, то есть все должно быть по правилам. Ясно? Ты — самый обыкновенный турист, жаждущий поскорее взобраться на Акрополь.

— Я действительно этого жажду. — Шатев грустно усмехнулся.

— В другой раз, — сказал Бурский, положив руку ему на плечо. — Хорошо бы… Послушай, я не пойму, почему Ликоманов, человек с таким служебным и общественным положением, идет на опасный трюк, а не уезжает по собственному желанию. Кто бы ему отказал?

— Он и рад бы удрать без трюкачества, да фамилия его в паспортном отделе засвечена. Может, он об этом узнал — со связями человек. Или же нюхом, как говорится, чует, что мы у него «на хвосте».

— Использовать паспорт убитого им же Кандиларова?

— А он рассудил так: запрет на эту фамилию мы не станем накладывать. Другой возможности — то есть другого паспорта — у него нет. На что не пойдешь, стремясь покинуть отечество!

— Да-а-а, рискованно… Так сам и плывет к нам в руки.

— Рискованно, говоришь? Не включи мы Кандиларову, между прочим, почти случайно, в этот знаменитый теперь список или не позвони нам Антонов — случайно, опять-таки случайно! — заметивший совпадение фамилий, и что тогда? Гулял бы Ликоманов послезавтра по Салоникам! И открыточку с видом Салоник нам прислал. Скажешь тоже: рискованно…