Турнир - Денис Юрин

– Убогих да больных в мире много, но благодаря нам сегодня на одного меньше станет! – подвел черту под не относящимися к заданию Легиона, а значит, и бессмысленными дебатами моррон. – Или ты причудами баронскими так напужан, что от дела отказаться решил?! Не за тем ли меня звал?!

– В этом ты прав, отказаться бы стоило… – покачал головой рыцарь и, недовольно искривив лицо, прицокнул языком. – Не любы мне странности, ох, не любы! Да только слова я, Мульфиру даденного, не нарушу, да и ребята мои на это не пойдут. Мы все кузнецу жизнью обязаны, а должки возвращать надобно!..

– Пошто тогда звал? – удивился Грабл. – Скучно в одиночку лежать, что ль, стало?!

– Да вот подумалось мне, а мож ты ведаешь, что чудачества баронские значат? – Автур посмотрел на моррона пристальным, испытующий взглядом. – Думал, присоветуешь, как нам за дело лучше взяться, и с какого бока к нему подойти.

– Нет, не присоветую, – мотнул головой Грабл. – Рад бы, да не могу… Не знамо мне, какая бешеная вша в детстве барошу за ляжку цапнула, что он нелепости такие творит, ни казны, ни трудов людских не жалея…

– Поверю, – нехотя кивнул командир, – но если ж прознаю, что правду утаил…

Граблу так и не суждено было узнать, что же бывший рыцарь собирался сотворить с его тельцем, на какую муку обречь. Автур почему-то решил не открывать своих замыслов, а быть может, высоченного усача в самый подходящий для угрозы момент банально подвела фантазия.

– Квенг, иди в лагерь, поднимай ребят! – отдал приказ рыцарь притаившемуся рядом под деревом стрелку. – Через полчаса выступаем. Пущай зенки продерут как следует! Чую, дельце с подвохом… совсем не из легких будет!

Они шли молча и медленно. Две с половиной дюжины отважных и хорошо обученных бойцов, выстроившись в две линии, мерным шагом сокращали расстояние до поместья чудака, именуемого бароном Орсием ванг Треллом. Маскировочные плащи, накинутые поверх стальных доспехов, делали воинов практически незаметными в окутавшей долину тьме, по крайней мере, трое часовых на смотровой вышке пока не прознали о приближении лесного отряда. До поместья было еще пока далеко, целых два полета стрелы, когда же лесовики приблизились бы на расстояние выстрела, то зоркие лучники позаботились бы о часовых, вогнали бы в их хорошо освещенные фигуры по стреле еще до того, как те смогли бы увидеть осторожно подкрадывающихся врагов.

Не только темнота, но и иллюминация, которую слуги барона легкомысленно устроили в ночи, играли на руку приближающимся злодеям, они делали лесовиков невидимыми, одновременно превращая обитателей поместья в слепцов и в отличные мишени. Охранники барона увидели бы нападавших слишком поздно, когда те уже ворвались бы в казарму и устроили бы резню. Опытным участникам многих войн оставалось позаботиться лишь о малом… чтобы враг их не услышал. Именно по этой причине отряд двигался медленным шагом, бойцы придерживали доспехи, не давая им звенеть, а те из лесовиков, кто был поопытней да посмышленей, даже набили в стыки между латами травы или подсунули куски материи.

Шагая в строю, Грабл Зингер был преисполнен противоречивыми чувствами. С одной стороны, он был горд, что пусть хоть на время, но все же стал частью отменно организованного отряда, состоявшего лишь из бывалых бойцов. Лесовики должны были одержать сокрушительную победу, и разум моррона нисколько в том не сомневался. Ночное нападение было обречено на успех точно так же, как хозяин поместья на скорую смерть, однако своенравная интуиция не соглашалась с доводами рассудка и предвещала беду. Как и шедший сейчас перед строем Автур, Грабл не любил странностей, а то, что видели его глаза, никак иначе назвать было нельзя. Во время пути моррон усердно вглядывался в четкие очертания хорошо освещенных строений, пытаясь найти какую-нибудь ловушку; коварную уловку, незамеченную соратниками. В этом-то как раз и крылась его роковая ошибка. Если бы он не глазел по сторонам, а внимательно посмотрел бы себе под ноги и вовремя пораскинул бы мозгами, но непременно догадался бы, в чем крылся подвох, а значит, и спас бы целый отряд.

Местность, по которой приходилось передвигаться лесовикам, не была идеально ровной. Ноги солдат то и дело ступали на бугры, ухабы, торчащие из земли коренья, а бывало, что и проверяли глубину многочисленных рытвин, заполненных дождевою водою. В одну из таких луж, с виду совсем неглубоких, внезапно и провалился по пояс один из солдат. Инстинкты не подвели ветерана, они не дали ему нашуметь, подавили крик, рвущийся из груди, однако не в их силах оказалось предотвратить тут же поднявшуюся тревогу. Все это произошло у Грабла прямо на глазах. Лесоруб провалился, сдержал крик, а идущие рядом товарищи тут же подхватили его под локти и вытащили из западни, но, видимо, ноги оступившегося солдата привели в действие какой-то потайной механизм, коварно установленный на дне заполненной водой ямы. Не успел промокший бедолага встать в строй, как ночную тишь разорвал пронзительный монотонный рев невидимой трубы.

– Обхитрили, чертовы паскудники! – со злостью проскрежетал зубами командир, а затем, выхватив из-за спины огромный двуручный меч, принялся быстро делить своих людей на группы и отдавать последние распоряжения перед боем: – Вы четверо за чужаком пойдете! Без головы барона видеть вас не желаю! Квенг, бери своих стрелков… займите позицию вон на той крыше. Прикрывайте со спины, чтоб к нашим задницам ни одна вражья рожа не подобралась! Остальные за мной на казарму… в атаку-у-у!

Последнее слово приказа грозный воитель Автур произнес уже на бегу, когда возглавил основную часть отряда, ринувшуюся к дверям видневшейся вдалеке казармы. Оно получилось неестественно протяжным, как будто собиралось звучать вечно. Когда же голос выпустившего почти все запасы воздуха из легких командира стал затихать, оно все равно не оборвалось, а подхваченное бойцами переросло в дружное и громкое «У-у-у-ра-а-а!». Устрашающий врагов клич разнесся над сонной долиной и даже заглушил надрывный рев тревожной трубы.

Ведомое бывшим рыцарем большинство лесовиков ринулось к казарме, до которой нужно было еще пробежать шагов сто, если не более. Лучники же, возглавленные уже знакомым Граблу Квенгом, отправились в немного ином направлении, но перед тем, как занять выгодную стрелковую позицию на крыше облюбованного командиром сарая, всего на миг остановились и дружным залпом из трех луков позаботились о часовых на смотровой вышке. Наблюдатели противника попытались, но так и не успели укрыться за большими навесными щитами; их пронзенные стрелами тела полетели вниз, порой натыкаясь на опорные столбы с балками и ломая непрочное лестничное ограждение.