Младший вовсе был дурак - Илья Одинец

В этот момент королевич толкнул Лаврентьеву и бросился к выходу. Я среагировал мгновенно: поставил Ивану ножку, и тот растянулся. Я прыгнул на него сверху.

— Пусти!

Иван замахнулся, но я и тут успел первым — мой кулак впечатался в левый глаз его высочества и заставил королевича замереть.

— Нужно связать его по настоящему, — произнёс я. — До выяснения обстоятельств, — я осмотрелся в поисках чего-нибудь подходящего, но увидел только веник. — Дай мне веник. Он ведь из ветвей растения сделан?

— Из сорго, — улыбнулась Лаврентьева и передала мне хозяйственный инвентарь. — Слова помнишь?

— Помню.

Одной рукой я прижимал королевича к полу, а второй взял веник.

— Ткань живая, ткань мёртвая, разницы нет, разница стёртая, — выкрикнул я и подбросил веник к потолку так же, как в Ленории Ленка бросала в воздух сухую ветку.

На пол упала верёвка.

— Быстро учишься, — похвалила Лаврентьева. — Держи его, а я свяжу.

Когда с неприятным делом было покончено, я поднял с пола книгу и сел на лавку.

— Думаю, Люциус не обидится, если мы в неё заглянем?

— Имеем полное право, — согласилась Ленка. — Открывай.

От «Инструкции» веяло очень сильной магией. Не знаю, чувствовала ли это Лаврентьева, ведь в этом измерении она не могла воспользоваться своей силой, но я думаю, чувствовала. Так же, как чувствовал королевич, сидевший в углу со связанными за спиной руками. Иван побледнел и выглядел так, будто вот-вот хлопнется в обморок.

Я неспешно провёл ладонью по потрескавшейся от времени обложке, и по коже заструились потоки тепла.

— Ей тысячи лет, — неожиданно хриплым голосом сказала Ленка, — а в ней осталось столько силы! Артефакты Великих до сих пор не попадали в руки смертных, но Люциус говорил, что они со временем не теряют силу, как другие заряженные магией предметы, а аккумулируют её внутри себя.

Я открыл обложку.

На форзаце золотом была написана фраза на незнакомом языке.

— Древнейший, — с благоговением произнесла Лаврентьева. — Эт хумпос триандрия лавендри — только видящий может увидеть. Ну, давай, не тяни.

Я перелистнул страницы и едва не застонал:

— Пусто. Ни единого слова!

— Дураки, — фыркнул королевич. — Эта книга ничего вам не скажет!

— Скажет, — нахмурился я, закрывая глаза пеленой.

Листы вспыхнули ослепительным светом, но тут же потухли, и на страницах начали проступать буквы.

— Тут всё на древнейшем, — пожаловался я и прищёлкнул языком. — Только сноски могу прочесть.

— Читай хотя бы их.

От досады Ленка прикусила губу. Если бы не её неспособность к магии в этом измерении, мы бы быстренько разузнали что к чему, а так нам оставалось довольствоваться только сносками и примечаниями.

— Первая сноска, — читал я. — Камень преткновения — одно из названий phormo sufiksal lambrenta — камня мироздания, на котором стояли Высшие во время акта Вселенского Творения. Другие названия: Полуночный цветок, Овал вечной жизни…

— Дальше, — прервала Лаврентьева. — Названия, это скучно.

Я перевернул ещё несколько страниц и нашёл вторую сноску.

— Большую часть терминов настоящего руководства следует относить к иносказаниям. Чтобы постигнуть истинный смысл сей инструкции, чтецу необходимо уметь вглядываться в суть вещей, видеть корень событий, проводить параллели и связи казалось бы не связанных друг с другом вещей и событий.

— Зри в корень, — кивнула девушка. — Козьма Прутков.

Третья сноска носила исторический характер, я пробежался по ней глазами, отмечая десятки имён и дат, и перешёл к четвёртой:

— С Камнем преткновения часто связывают Последнее пророчество, повествующее о воцарении сил Тьмы: «Когда три красных петуха покинут гнездо, забыв о долге, лунный свет коснётся лепестков Полуночного цветка, заставив его раскрыться, настанет вечная ночь. Последний наследник земного престола будет править Смертью, последний оплот падёт, Тьма вселится в умы и сердца. Миры прекратят существование, время взорвётся».

— Это мы уже слышали, — кивнула Ленка. — Мёртвый колдун процитировал точно. Давай дальше.

— Погоди, — я прищурился, — здесь есть приписка: «После акта Творения, Высшие разделили Камень преткновения на три части. Считается, что именно с соединения частей начнётся гибель земель, предотвратить которую будет уже невозможно. Авторы, проведя детальный анализ Последнего пророчества, а также материалов, касающихся Акта творения, склонны с этим согласиться, но уверены, что процесс можно предотвратить. По отдельности части Камня преткновения не обладают силой, лишь соединившись в единое целое, обретают власть над сущим».

— Об этом можно было догадаться. А здесь нет, случайно, подсказок о том, как выглядят эти части?

Я пролистал книгу до самого конца, но нашёл только одно, последнее примечание:

— Авторы выражают признательность родственникам и знакомым за поддержку и понимание, желают счастья и просят не поминать лихом.

— И всё?

— Всё. Интересно, кто писал инструкцию? — спросил я. — И зачем она понадобилась, если Высшие сами создали Камень преткновения и знали, как им пользоваться?

— Не знаю. До тех пор, пока ты не нашёл эту книгу, я вообще не слышала, чтобы к Камню прилагалась инструкция. Может, это шутка?

— Если бы это была шутка, — я качнул головой и постучал пальцем по строчкам. — В неё не закачали бы столько магии.

От лёгкого постукивания страница неожиданно пошла рябью, и на ней выступили слова.

— Погоди, — я всмотрелся в буквы. — Кажется, здесь появляется новая надпись.

Королевич застонал от отчаяния, стукнул головой в стену и закрыл глаза.

— Ну, кто здесь дурак? — ехидно спросила Ленка и толкнула меня локтем в бок. — Читай.

— Не читайте! — умоляюще произнёс Иван. — Прошу! Не читайте!

— Читаю, — отозвался я. — Здравствуй, наследник! К тебе обращаюсь из мрака времён, плесени памяти и паутины прошлого. Раздвинь границы разума, укрепи дух и сердце, и готовься к величию. Сумей принять свою судьбу, ибо судьба твоя величайшая из судеб. Гордись, наследник последнего земного престола! Ты избран, чтобы править самым большим королевством во Вселенной. В твоей власти казнить и миловать, раздавать почести и наказывать, отделять душу от разума, тело от тлена, бытие от небытия. В твоих руках жизни миров, нити времени, у твоих ног все дороги вселенной. Души грешников и праведников будут протягивать к тебе невидимые руки, прося милости, но падёт на них гнев величайшего из царей! Обрати лицо к луне, а сердце к ночи, скоро тебе предстоит править самой Смертью, ибо ты есть часть Камня преткновения, часть самого Времени!