Соперники - Джанет Дейли

– Это ты, Крис? – позвал Келл, а затем удивленно добавил: – Энн?

Голос брата вывел Криса из оцепенения. Прицелившись, он крикнул:

– Осторожно, Келл! Он вооружен!

Стюарт нажал на курок в тот момент, когда ночную тишину прорезал подобный взрыву предупредительный выкрик. Стюарт едва слышал, как завопила Энн, – он, не отрываясь, следил за Морганом, которого поглотили стлавшиеся по земле ночные тени. Тогда Стюарт резко повернулся туда, откуда донесся голос; несмотря на то, что в висках у него стучало, каждое его движение было подчинено железному самообладанию. Брат Моргана отделился от дерева и ступил прямо под лунный свет, дуло его пистолета было нацелено на Стюарта. В состоянии лихорадочного возбуждения от того, что он может порешить обоих Морганов, Стюарт оттолкнул от себя Энн, не желая подставлять ее под шальную пулю, и одновременно сделал подряд два выстрела.

Он взвел курок, чтобы выстрелить в третий раз, но тут грохнул пистолет Моргана. Пуля угодила Стюарту в правое плечо, и от резкого толчка он повалился на бок, выстрелив наугад. Боли не было, просто очень жгло. Он попытался подняться и вновь наставить дуло на младшего Моргана, но тут из теней возникла Энн и, выкрикнув его имя, бросилась к нему под звуки пальбы и поднявшейся тревоги. С трудом стоя на ногах, он не смог удержать равновесие, и они оба упали на землю. От пронзительной боли в плече он выпустил из рук револьвер.

Чей-то ботинок наступил ему на запястье, пригвоздив его к земле. Стюарт приподнял голову и уперся взглядом в дуло пистолета. Его окружали несколько полуодетых ковбоев, у одних свободно болтались подтяжки, у других ремни с кобурой опоясывали красные фуфайки. Он уронил голову на твердую землю. Его попытка завладеть Морганс-Уоком провалилась. Он проиграл.

Потрясенный, Крис подошел к ним и уставился на темное, влажное пятно, медленно расползавшееся вокруг маленького отверстия на белой ночной рубашке Энн. Он взглянул на свой пистолет. Пуля, попавшая в Энн, была выпущена из него. Похолодев от ужаса, Крис разжал пальцы и, выронив пистолет, опустился на колени рядом с Энн. Она лежала обмякшая и неподвижная, словно тряпичная кукла, заслоняя собой человека, чью жизнь хотела спасти.

– Энн. – Он легко коснулся ее. – Я не хотел. Я не видел тебя! Почему? Почему?!

– Он что, – заговорил один из ковбоев, – прикрылся ею? – Крис не ответил – пусть они думают, что думают, он же своим молчанием надеялся спасти Келла от бесчестья, причиной которого была его жена. Он начал поднимать ее, нежно и ласково, стараясь не причинить ей боль – он забыл, что она уже не чувствовала боли.

– Не прикасайся к ней.

Крис не сразу понял, что голос принадлежит Келлу, такой он был хриплый. Он поднял голову – над ним возвышался его брат, чья левая рука безжизненно висела, а с кончиков пальцев медленно стекала кровь.

– Хозяин, вы ранены, – произнес кто-то.

Однако никто не осмелился к нему приблизиться – все словно приросли к земле при виде такого обнаженного глубокого горя, превратившего его лицо в камень. Крис отошел от тела, его рот и шея конвульсивно дергались – он пытался подобрать слова, чтобы выразить, как безмерно его сожаление, но не мог – да Келл их скорее всего и не услышал бы.

Молча страдая, он наблюдал за тем, как Келл опустился на колени возле жены, поднял ее здоровой рукой и, прижав к груди, уткнулся лицом в ее темные распущенные волосы. Его могучие плечи сотрясались, согбенные горем, но он не издал ни единого звука, ни единого.

Краем глаза Крис видел, что Стюарта подняли на ноги, но не обращал на него внимания до тех пор, пока кто-то из людей не спросил:

– А с этим что делать? Может, вздернуть?

С секунду он колебался. Его захлестнул гнев. В течение этой секунды он готов был поддаться соблазну и обвинить Стюарта в смерти Энн – ведь если бы не он, ничего бы этого не случилось. Но казнь Стюарта не избавит его от угрызений совести. На курок нажал он, а не Стюарт. И нечего притворяться, будто это не так.

– Свяжите его и посадите в амбар, – сказал он. – Гас, а ты поезжай в город и привези доктора для брата. А заодно скажи шерифу, пусть свяжется с начальником полиции – у нас есть пассажир для полицейской кареты.

– Ее убили, – задумчиво и чуть грустно прошептала Флейм. – Бедная женщина.

– Чистая случайность, – адвокат поднес спичку к трубке и с силой втянул в себя воздух, раскуривая спрессованный табак. – По версии следствия, – он затушил спичку и бросил ее в камин, – она увидела, что Стюарт ранен, и устремилась ему на помощь, нечаянно оказавшись на линии огня. С моей точки зрения, это куда более логично и куда более соответствует ее характеру, чем то, что она, благородно жертвуя собой, спасла ему жизнь.

Прочитав дневник Энн Морган, Флейм с этим согласилась, хотя сомневалась, что Келлу Моргану было от этого легче.

Поворачиваясь к портрету, она заметила, что в наружной стене нет дверей – только окно.

– Но в комнате нет дверей на улицу!

– Больше нет. – Чарли Рэйнуотер указал на отделанную панелями стену слева от камина. – Они были вон там, но спустя неделю после гибели жены Келл Морган велел их заложить, а мощенную кирпичом дорожку разобрать. Видно, их вид не давал ему покоя: он все вспоминал ту ночь и каждый раз заново переживал ее смерть. – Откинув голову, он посмотрел на портрет. – Говорят, он очень тяжело пережил ее смерть. А по-моему, ничего в этом удивительного нет, ведь он ее буквально обожал!

Бен Кэнон согласился с этим мнением и, вынув изо рта мундштук трубки, добавил:

– Да и Стюарт вряд ли помог его горю – в тюремной камере в Талсе он похвалялся тем, что чуть было не отнял у Кента Моргана все – и деньги, и дом, и жену. – Тут он поднял брови и взглянул на Флейм. – Вот почему Келл Морган и включил в завещание это условие наследования: собственность должна перейти к кровному родственнику или ее бывшему владельцу – племени крииков. Позднее, в тысяча восемьсот семидесятом году, когда территория перешла под юрисдикцию правительства, он внес поправку: штату Оклахома.

– Понятно. – Флейм быстро наклонила голову, и ее взгляд упал на записи, лежавшие у нее на коленях. – А что стало с Джексоном Стюартом?

– Его судили – судьей был Айзек Паркер – в Форт-Смите и признали виновным в попытке убийства. С присущей ему суровостью судья приговорил его к тридцати годам принудительных работ. Десятью-пятнадцатью годами раньше Паркер скорее всего приговорил бы его к повешению, обвинив в гибели человека, пусть даже Стюарту и не удалось убить Келла Моргана. Однако времена изменились, и Паркер перестал быть последней инстанцией на индейской территории. Слишком многие его решения пересматривались Верховным судом. – Лоснящиеся щеки адвоката, отражавшие огонь в камине, округлились в улыбке. – Наверно, вы скажете, что к Стюарту вернулась удача. Тюремное заключение все-таки гораздо лучше веревки висельника.