Сирахама - Артур Прядильщик

- Конечно. Погладь от моего имени Мисаки и Точимару. И Ренку тоже погладь... она ведь там, рядом?

+++

- Точимару? - Удивился Ниидзима. - Сирахама-сан, какой вы разносторонний, оказывается, человек!

- Это кот. Порода мэй-кун.

- Ну так а я о чем! - Широко улыбнулся «инопланетянин».

- Я чудил? - Спросил я, имея в виду процесс приведения в чувство.

Ниидзима меня прекрасно понял. Он сообразительный.

- Немного. Ругался... наверно. Я этого языка все равно не знаю - не японский, не китайский, не русский, не английский, не немецкий, не французский. Тут к этому привычны: вшестером тебя держали... С активацией вас, Сирахама-сан!

- Много проиграл?

- Ни одной иены. - Ниидзима, кажется, был доволен. - Я поставил на то, что ты сдохнешь на пятой минуте. Ни минутой меньше, ни минутой больше. И - насмерть! И я неплохо поднял! Один к ста пятидесяти!

Уважаю! Вот так вот запросто и без единой виноватой эмоции мне об этом сообщить... И даже лицом не потрудился ничего извиняющегося изобразить. Уважаю! Учись, Малыш! Малыш? Эй, Малыш! Заснул, что ли?

- А чего так мало?

- Не угадал способ, которым тебя укокошили! Кто ж мог подумать, что ты - поклонник борьбы в партере!

- Общество прекрасной девушки, знаешь ли... Тебе не понять. А меня что, чуть не убили?

- Тебя убили. - Пожал плечами Ниидзима. - Клиническая смерть. Три с половиной минуты. Быдло, конечно, не в курсе, что ты воскрес. Да и зачем его, быдло, огорчать - смерть на Арене очень любят. Невзирая на разглагольствования о духе боевых искусств... Теперь тебе надо будет пересмотреть сценический образ. Анонимус был, конечно, хорош - не спорю - но ты уж поднапрягись, придумай что-нибудь новое.

- Без проблем... А что с Ванадис?

- Бюллетень в Сети сообщает, что у прекрасной Ванадис переломы четырех ребер, вывихи пальцев на левой руке... причем - ВСЕХ! Травмы менисков обеих коленей, травмы локтей, содрана кожа на шее... Загрызть ты ее пытался, что ли? В маске... Ах, да - маска вдребезги. С одной стороны - ничего опасного, Ванадис тебе еще наваляет, а с другой - «старушка ушла красиво» - боец Мелкий перед смертью лишний раз подтвердил, что абы кому Шакти Рахманн-сама. - Ниидзима задумчиво посмотрел куда-то в сторону двери. - Свои розы не дарит!

Он помолчал и с неудовольствием добавил:

- А еще какой-то мудила умудрился точно описать характер повреждений Ванадис ДО начала поединка и выиграл на этом два миллиона иен!

- Ты просто завидуешь.

- Самую чуточку, - Ниидзима снова широко улыбался и показывал пальцами эту «чуточку». - Поллимона примиряет меня с существованием этого излишне информированного хитрого гавнюка... временно.

- А еще как на мне заработать можно?

Хер знает, в каком я сейчас состоянии. То, что боли нет - ни о чем не говорит - может быть меня обкололи обезболивающим по самые брови, и по сути - я уже бесполезный инвалид. И я пока не знал, как об этом осторожно спросить, чтобы не вызвать зубоскальства Ниидзимы - пикироваться с ним сейчас совершенно не хотелось. Еще и Малыш молчит...

- Элементарно... - Незамедлительно ответил Ниидзима. - Сдать твою тушку в какое-нибудь учреждение... или продать на органы. Можно много-много заработать. Правда, часть органов будет бракованной - отбили их тебе, наверно, в Редзинпаку, раз уж ты ими не пользуешься... Ну, да имплантация мозга все равно никому не нужна - каждый же считает себя самым-самым умным - так что убытки от невозможности продать твое серое вещество будут небольшими. А вот купить себе запчасти от такого неубиваемого организма, как твой, любой будет рад за любые деньги! Так что ты озаботься - накропай завещаньице - озолотишь родителей в случае своей безвременной кончины!

Вот сейчас особенно было видно, что «пришелец» «под мухой». Судя по настроению Ниидзимы, до недееспособности мне еще далеко. И, видимо... видимо, после Активации я никого не убил и не... ну, понятно, да?

Интересно, Старик, кто нас реанимировал? Как считаешь? Старик? Эй... старик! Не очухался, что ли? Ну, тоже неплохо - не будет со своим морализаторством лезть!

- Кто меня реанимировал?

- Мне посоветовали не говорить тебе...

- Мастера Редзинпаку...?

- ... этого сразу. Сказали, что ты и сам догадаешься... Странно, они еще добавили, что ты - не дурак. Как я вижу, они ошиблись.

- А кто тогда?

- Ниидзима-сан, вас не затруднит выйти?

Незнакомый женский голос, произнесший это, слышался откуда-то со стороны моих пяток. Оттуда, куда я не мог повернуться и куда смотрел до этого Ниидзима. Отрывать щеку от пластика лежанки совершенно не хотелось. Наверно, зря - стоит посмотреть на еще одного человека, который может скрывать свои эмоции. Впрочем, я догадываюсь о личности незнакомки.

- О, Шакти-сама... Я незамедлительно выйду. Как только узнаю, почему я должен оставить своего бойца...

«Своего». Какая самоотверженность! Видимо полмиллиона иен вскружили Ниидзиме голову. Ну и алкоголь, конечно. А учитывая то, что мы только что друг другу сказали (и зная, что госпожа Шакти все это время присутствовала здесь) - и вовсе наглость! Если это та женщина, которая подарила мне розочку, то удивительно, как Ниидзима осмеливается ей перечить! Тем удивительней было то, что учитель бойца Ванадис соизволила вполне мирно объяснить:

- Нам необходимо поговорить тет-а-тет... не так ли, Сирахама-сан?

Легкое удивление со стороны Ниидзимы.

- Кроме того, Ниидзима-сан. - Голос стал опасно-ласковым. - Это просто невежливо: спрашивать женщину, зачем она хочет остаться наедине с мужчиной...

- Ниидзима, сделай одолжение... своему бойцу. - Попросил я. Ниидзима молча направился к двери. - Ниидзима, ты планшетник свой... забыл.

Досада. Ниидзима вернулся и забрал компьютер.

- Очень любопытный и любознательный мальчик. - Тихо, будто листья в кроне дерева прошелестели, рассмеялась Шакти. - Но он должен быть тебе благодарен, Сирахама - ты ведь только что спас его драгоценный компьютер!

Женщина, наконец, появилась в поле зрения. Красно-белое сари, многочисленные украшения... тончайший цветочный аромат как-то умудрился пробиться сквозь химическое зловоние... возможно, наконец-то начала работать вентиляция. На столик рядом с операционным столом она поставила небольшой прибор... очень напоминавший тот, с помощью которого моя мать защищала кухню от возможной «прослушки».

Тихо щелкнула кнопка, прибор пискнул и загорелся зеленый огонек:

- Тебя было нелегко оживлять, Кенчи... А уж как наушники мешали. Но мы решили их не снимать. К тому же, Ниидзима-сан оказался настолько любезен, что включил нам трансляцию «Счастливчика»! И - знаешь - дело пошло. Песня настолько хорошо подходила к сути наших действий!

- А что за песня? - С немалым интересом спросил я.

Если есть такая «реанимационная» песня, то ее надо записать и добавить в набор Первой Медицинской помощи! Или использовать вместо утреннего будильника!

- Что-то про бензин... С очень хорошим ритмом - ровно шестьдесят в минуту. Самое оно, чтобы запускать сердце. А слова... смысл в том, что машина не заводится и «Дай бензин!»... Даже чуть-чуть зловеще.

Шакти села на стульчик передо мной и расправила края сари.

- Ты помнишь что-нибудь? Нет? Тогда я расскажу. Это интересно. Ты ругался на хинди. С большим чувством. Очень старомодно и очень архаично. Никто из шести девушек, что тебя держал, не понял и десятой части. Тебе интересно то, что ты говорил? - Спохватилась она.

- Если это не оскорбит ваши прекрасные уста, Шакти-сан. Содержание, а не форму.

- Ты оплакивал свою погибшую жену по имени Ануджа... - Я не удержался и вздрогнул. - Вначале я подумала, что Ануджа - старшая сестра... той персоны, воспоминания которой ты переживал... но вовремя вспомнила, что так могли обращаться друг к другу члены какой-нибудь секты... ну, а уж знание о том, кто ты такой, и некоторые другие твои слова, объяснили мне, что речь идет именно о возлюбленной... Раз уж пошли упоминания о ваших детях.

Тоска. Тупая болезненная тоска. Именно таким становилось мое состояние по мере рассказа прекрасной индуски:

- Разумеется, ты призывал на головы своих врагов мучения в их последующих перерождениях... Наверно, враги эти к тому моменту были уничтожены... тобой или кем-то другим. Ты молил свою госпожу о... о разном... - Шакти вздохнула. - Хоть это и дело давно минувших дней, но мне все равно неприятно тебе это говорить... судя по всему, женщина умирала у тебя на руках.

Слезы потекли сами... хоть я и старался их сдержать. Я хотел плюнуть на приличия и вытереться простыней, что меня укрывала, но Шакти уже была рядом, и краем своего платка осторожно вытерла слезы. Для представительницы касты Араин по отношению к постороннему мужчине - очень серьезный поступок...

- В цепи перерождений у каждого наберется тысяча подобных... или еще более неприятных событий. К счастью, далеко не каждый может их вспомнить. И к великому счастью - того, кто может вспомнить их ВСЕ, уже не могут взволновать мирские проблемы. И раз мы можем плакать над тем, чего изменить нельзя - мы все еще остаемся людьми.