Пылающий лед - Виктор Точинов

Будучи знаком с некоторыми особенностями лексики Командира, Алька подозревал, что глагол «забрать» подразумевает жестокую схватку за обладание трофеем. Видел, знаете ли, как «забирали» они катер у рыбнадзора, и участвовал самым активным образом.

Но клад им отдали вполне мирно, даже удивительно… Задача свелась к тому, чтобы продолбить в ледяной горе узкую штольню, а затем перетаскать на крейсер тонны и тонны груза.

Долбили два дня. Без чьей-либо помощи, вчетвером. Ладно хоть инструмент им выдали подходящий – ледовые пилы и еще какие-то штуки, Алька не знал их названия, но лед резали на заглядение…

А сегодня дело дошло до погрузки. Таскали, таскали, таскали… По своей штольне, и по длинным туннелям, выдолбленным неведомо кем и когда в ледяной толще, и по узкому ледяному колодцу со вбитыми в стену скобами, и по тропе, петляющей между склонами ледяных холмов…

Груз вроде и не очень обременительный: металлические сосуды, довольно объемистые, но не слишком тяжелые, не сравнить с проклятыми контейнерами. Да только больше двух за раз все равно не снести, а по ледяному колодцу и с одним-то подняться проблема. А было здесь этих железок – не сосчитать.

Никто им не помогал, ни эскимосы здешние, ни белые люди, что жили при аэродроме на другом конце острова. Главная эскимоска заявилась к ним на «Гермес», долго толковала о чем-то с командиром на языке, который Алька не понимал, затем все тут показала, провела по туннелям – и ушла, побрякивая костяными украшениями, нашитыми на одежду. Таскайте, дескать, как знаете.

Без Хвата они много бы не натаскали… Но тот приспособил к делу какой-то металлический ящик, найденный здесь же, загружал в него сразу десяток сосудов, подхватывал своей клешней, – и вполне бодро тащил, а веса в том ящике больше центнера получалось.

Пар валил от Хвата, как от каменки в бане, если щедро плеснуть на нее водой из ковшика… Да и вообще выглядел он причудливо: зимнего обмундирования подходящего размера на крейсере не нашлось, пришлось кроить и шить на скорую руку из трех комплектов, нелепая на вид получилась одежка, но теплая… Мороз, как ни странно, здесь почти не донимал – градусов пятнадцать ниже нуля, но солнышко светит, ветерок слабенький, в Печорской губе и то холоднее было.

…В колодец ящик не пролезал, приходилось перекладывать груз в здоровенный кожаный мешок, полученный от эскимосских щедрот. Наверх его втягивал на веревке опять же Хват, Алька в жизни бы не справился… Ну а наверху было уже полегче, на крейсере нашелся небольшой вездеход, восемь его шипованых колес по льду не скользили, и три десятка сосудов внутрь помещались…

Вкалывали все четверо – Алька с Хватом доставляли сосуды наверх, Наиль рулил вездеходом, а потом вместе с Командиром на крейсере разгружал и складировал привезенное. Вкалывали уже несколько часов, с короткими передышками, – но не перегрузили и половины.

Альке приходила порой мысль: а что ж Командир не припашет на погрузке прежний экипаж «Гермеса»? Мертвецов, если называть вещи своими именами?

Не припахал. И не избавился от них, за борт не отправил… Алька, когда они еще только обживались на крейсере, забрел случайно в один из грузовых отсеков – и обомлел. Сидят… Ровными рядочками, прямо на железном полу, все в позе Будды, оружие на коленях… Одни страшные, пулями изуродованные, все в крови запекшейся, другие – как живые… Алька, преодолевая брезгливость, сосчитал их – двадцать семь голов. Для чего-то их Командир собрал всех в одно место, усадил, вооружил тех, кто не был вооружен… для чего-то он их берег…

…Они загружали вездеход – Алька уже сбился со счета, в который раз – когда раздался вой, хорошо знакомый и Альке, и Наилю. Лишь Хват недоуменно заморгал, увидев, что его соратники валятся на снег.

Залегли зря, взрывы раздались далеко, на другой стороне острова, за грядой ледяных холмов. Но сомнений не было: работала установка залпового огня.

Капрал Стоун не принадлежал к числу охранников, лично преданных Денизе Ло и посвященных в тайну генохранилища.

Поэтому негаданно всплывшая «Брунгильда» его слегка удивила – с чего бы так рано? – но не испугала. Даже не насторожила… На то, чем занимаются на палубе прибывшие, Стоун не обращал внимания, занятый исключительно своими невеселыми мыслями.

Денек выдался на редкость паршивый. Облом с медведем – полбеды, хотя Стоун очень надеялся, что начальница расщедрится и выкатит из своих запасов бутылочку, и вот поди ж ты…

Но гораздо больше надежд Стоун возлагал на разговор с местным парнем по имени Тальк. Тут тоже случился облом: целый час Стоун втолковывал узкоглазому, что тот совершенно нерационально расходует свои запасы зелья – чтобы конкретно приторчать, вовсе не обязательно заполнять дымом иглу… Объяснял, объяснял, скурил три сигареты для наглядного примера – и все мимо кассы… Возможно, переговорам помешал лингвистический барьер, – Тальк, разумеется, ходил неподключенным, а «балалайка» Стоуна исправно подсказывала ему нужные альмеутские слова, транслитерируя их латиницей, но он сомневался в аутентичности перевода таких, например, специальных терминов, как «приход» и «беспонтово».

Как бы то ни было, запланированный бартер не состоялся, и приготовленные для него пять пачек курева так и остались у Стоуна… Он задумчиво перекладывал их так и сяк на небольшом столе, установленном в кабине внешнего наблюдения, – то строил из пачек нечто вроде домика с двускатной крышей, то ставил рядочком на торцы и проверял, как срабатывает «эффект домино»… За альмеутскими хижинами и всплывшей субмариной Стоун не наблюдал. Что он там не видел? Ничего нового и интересного не случается на краю света. Даже посылочки с Большой Земли, переданной с кем-нибудь из экипажа с «Брунгильды», не дождаться, – не пускают парней на Остров, а островитян – на субмарину, и остается…

Стоун вскочил, словно подброшенный пружиной. Сигаретные пачки посыпались на пол. Динамик надрывался сигналом общей тревоги, и ему вторил какой-то непонятный вой.

Капрал увидел, что белый корпус «Брунгильды» окутан дымом, увидел огненные щупальца – стремительно растущие, тянущиеся к Острову.

Он истошно завопил, сам не понимая, что кричит и зачем… Кричал капрал Стоун всю свою оставшуюся жизнь – около двух секунд, потребовавшихся реактивным снарядам для достижения Острова.

Наблюдательную кабину накрыло прямым попаданием. Первый взрыв, лишь распыливший облако взрывчатого аэрозоля, был относительно слабым, но и его хватило, чтобы прикончить Стоуна.

А затем рвануло по-настоящему.

…Со стороны несведущему наблюдателю могло показаться, что для наводчиков РСЗО, стрелявшей с палубы «Брунгильды», этот залп первый в жизни. А боеприпасы для своего первого залпа они собирали отовсюду, с бору по сосенке, – и собрали разнотипные, просроченные и забракованные приемными комиссиями военных ведомств.

Кучность залпа была не просто плохая – она отсутствовала в принципе. Казалось, снаряды летят куда угодно и падают хаотично. Но так лишь казалось.

Дениза Ло к несведущим наблюдателям никоим образом не относилась и сразу поняла: Остров обстреливают в высшей степени профессионально. Реактивные снаряды падали не кучно, но каждый попадал именно туда, куда нужно, на каждом стоял индивидуальный блок наведения на цель со своей программой… На войне так не бывает, слишком дорогим получится каждый залп, там проще бить по площадям неуправляемыми снарядами.

Но сейчас случай особый… Нападавшие не нуждались в разведке целей, они и так прекрасно знали все уязвимые точки Острова, могли всплыть и почти сразу ударить – без пристрелки, в упор и наверняка. Что и сделали.

Денизе очень повезло – незапланированный разговор с Талькуэ задержал ее возле лестницы и совсем рядом был вход в туннель, уводящий в глубины Острова. За последствиями обстрела она наблюдала из безопасного укрытия, через «балалайку». Впрочем, наблюдала недолго: видела, как превратилась в ничто наблюдательная кабина, как рухнула решетчатая вышка, ощетинившаяся антеннами, видела взрыв, накрывший автоматическую батарею зениток, совсем недавно расконсервированную и приведенную в боевую готовность… Потом камеры ослепли на несколько секунд, и вновь включились далеко не все, лишь те, что имели автономные источники питания. Но им сильно мешали облака дыма. Снаряды для залпа и в самом деле использовались разные, в зависимости от выбранной цели – термобарические, осколочно-фугасные, кумулятивные… И зажигательно-дымовые, ослепившие уцелевшие камеры.

Картина впечатляющая… Казалось, что огонь, дым и смерть поглотили Остров, слизнули с него все живое и все созданное руками человека.

Но в общем и целом все было не так ужасно… Авиабазу на «Т-3» строили люди, хорошо понимавшие, что в случае большой войны она попадает если не в первый десяток списка первоочередных целей, то уж во второй точно. И спрятали основные объекты как можно глубже, укрыли под толщей льда в десятки метров. Десанту (что за обстрелом последует десант, Дениза не сомневалась) дорого бы обошелся штурм подледных лабиринтов…