Хозяйка Источника - Олег Авраменко

Дана рассмеялась.

- Ты просто старый извращенец, Артур! Растлитель малолетних.

Я сжал её в своих объятиях и крепко поцеловал.

- Да, я растлитель, я извращенец. Сейчас я буду тебя растлевать.

Мы последовали совету нашей дочери и занялись тем, чем регулярно занимались последние десять лет нашего собственного времени. И каждая близость была для нас как первая, прекрасная и неповторимая. Мы никогда не пресыщались, не уставали друг от друга, ни одному из нас даже в голову не приходила мысль гульнуть на стороне. Я получал от Даны всё, что мог получить от женщины, и давал ей всё, что только мог дать ей мужчина. Из нас вышла идеальная пара, настолько идеальная, что в реальной жизни такого просто быть не могло. И тем не менее было…

- Я так счастлива, Артур, - прошептала Дана, положив голову мне на грудь. - Так счастлива, что мне страшно. Знаешь, иногда я боюсь, что всё это - сон.

- Тогда мы оба спим и видим сны, - заметил я. - Одинаковые сны. Чудесные, счастливые сны.

- А ещё меня мучают мысли о Дейрдре, - продолжала Дана. - Я чувствую вину перед ней - ведь моё счастье построено на её горе. Бедняжка…

Я промолчал, так как не знал, что сказать. Мне тоже было стыдно смотреть Дейрдре в глаза. Моя любовь к ней ушла давным-давно, остались только грусть, жалость, раскаяние… Я горько сожалел, что позволил себе влюбиться в Дейрдру и этим разбил ей жизнь. Если бы я явился в Авалон со свободным сердцем, то сразу полюбил бы Дану… так мне кажется. Нет, я уверен в этом! И тогда не было бы нужды затевать дурацкий бракоразводный процесс, добиваться от церкви признания наших детей законнорожденными… Тут я невольно рассмеялся.

Дана подняла голову и вопросительно посмотрела на меня.

- Что с тобой, милый.

- Да так, ничего, - ответил я. - Просто я вспомнил, какой фурор вызвало наше появление в Авалоне с детишками.

Дана улыбнулась.

- Это был сюрприз! Особенно для моих родителей.

- Для моей мамы тоже. Кстати, вчера я разговаривал с ней. Она снова собирается к нам в гости - и как я понимаю, на этот раз не будет спешить с возвращением в Экватор.

- Стало быть, инцидент исчерпан?

- Окончательно.

- Ну и слава богу. - Дана немного помолчала, затем с несвойственной для наших доверительных отношений робостью произнесла:

- Артур, я давно хотела у тебя спросить…

- Да?

- Когда ты принимал решение насчёт Джоны… В общем, ты предполагал такой исход дела? Ты ожидал этого?

Я отрицательно покачал головой.

- Нет, дорогая. Единственное, о чём я тогда думал - что Джона мой сын. Никакого расчёта у меня не было.

- Извини, Артур. Я не хотела обидеть тебя.

- Ради бога, Дана! Я не обижаюсь. Напротив, мне даже льстит, что меня считают таким хитроумным и дальновидным политиком.

Джона объявился в Израиле в самый разгар борьбы за власть. Поскольку официальный наследник престола, Арам Иезекия, СКОМПРОМЕТИРОВАЛ себя браком с принцессой вражеского Дома (то бишь моей сводной сестрой Каролиной), причём упорно отказывался развестись с ней, царскую корону оспаривало сразу несколько претендентов, каждый из которых искренне считал свои притязания законными. Однако Джона не воспользовался ситуацией и не стал царём Ионой III. То, что он сделал, Дионис охарактеризовал как «ни фига ж себе!», А Морган восхищённо сказал: «Ты просто гений, Артур!» Короче, Джона во всём сознался (умолчав лишь о том, что он мой сын) и отдал себя в руки правосудия. Его признание произвело эффект разорвавшейся бомбы - уже третьей кряду. Дети Израиля были повергнуты в шок; чудовищные преступления, в которых они обвиняли Сумерки и Свет, на самом деле совершил их соплеменник, предстоящая война потеряла свой ореол праведности и священности, попросту говоря, стала вообще бессмысленной, а вдобавок ко всему их Дом из невинной жертвы чужого коварства превратился в зачинщика конфликта. Теперь уже долг чести обязывал израильтян искать пути примирения с теми, кого лишь недавно проклинали на все лады во всех домах, дворцах и синагогах Земли Обетованной.

Здесь следует отдать должное Брендону. Он проявил себя искусным дипломатом и добился заключения мира на условиях, выгодных для Света, но и не унизительных для Израиля. Как раз в это самое время в Солнечном Граде праздновали бескровную победу в так и не начавшейся войне, а Иерусалим приветствовал своего нового царя Арама вместе с царицей Каролиной. И драконы были довольны, и блеск звезды Давида не померк.

А Джону судили. Он был приговорён к смертной казни, однако, учитывая его добровольную явку с повинной, эта мера наказания была тут же заменена на пожизненное изгнание без права пересмотра дела. Разгневанная толпа собиралась учинить над ним расправу прямо в зале суда, но Джона разнёс вдребезги чары, блокирующие доступ к Тоннелю, и исчез без следа. С тех самых пор о нём ничего не было слышно. Больше всего меня волновало, что произойдёт, когда он в полной мере ПРОЧУВСТВУЕТ последствия своего контакта с Пенелопой. Картины, представавшие в моём воображении, были настолько пугающими, что я гнал прочь мысли об этом, хотя прекрасно понимал, что ещё никому не удавалось решить проблему, попросту игнорируя её…

С большой неохотой я встал с постели и принялся одеваться.

- Дейрдра назначила мне встречу, - объяснил я Дане. - Хочет сообщить о своём новом открытии. Пойдёшь со мной?

- Нет, лучше я немного посплю. К тому же… - Дана зевнула, как котёнок, и перевернулась на бок. - Эта маленькая шовинистка не приглашала меня.

Направляясь к нише, я думал о том, что Дейрдре стоило родиться мальчиком. Женщин она делила на две неравные группы: к первой относила себя и Бренду, а ко второй - всех остальных, которые, по её мнению, способны лишь рожать и воспитывать детей и которым противопоказаны чрезмерные умственные усилия. Я искренне надеялся, что это у неё возрастное……

Ну вот, я уже в Безвременье. Дейрдра ждала меня - и не просто ждала, как некогда Бранвена на вершине холма, а уверенно шла ко мне, точно зная, когда и где я появлюсь. Вслед за ней шли Колин и Бренда. Команда исследователей глубин Источника была в полном сборе.

Глядя на дочь, я гадал, сколько же времени прошло с момента нашей последней встречи. Для неё, разумеется, - так как расстались мы лишь вчера вечером. Когда мы жили НА САМОМ ВЕРХУ, я не разрешал Дейрдре путешествовать по мирам, и она слушалась меня, поскольку знала, зачем мы забрались ТАК ВЫСОКО. Зато теперь, в области Основного Потока, она навёрстывала упущенное, причём весьма интенсивно, и взрослела не по дням, а по часам. Сейчас ей было никак не меньше четырнадцати лет.

Подойдя ко мне вплотную, Дейрдра встала на цыпочки и поцеловала меня в губы. С некоторых пор она не признавала СОПЛИВЫХ, по её выражению, поцелуев в щёчку.