Нет места лучше дома - Мэри Хиггинс Кларк

60

Когда я вышла из офиса Бенджамина Флетчера, я некоторое время бесцельно вела машину, пытаясь решить, надо ли сказать ему, что я Лиза Бартон, или вообще с ним больше не встречаться. Его ужасное утверждение, что у моей мамы был роман с Тэдом, когда она была замужем за моим отцом, привело меня в бешенство, хотя я признавала горькую правду, что она была влюблена в Тэда, когда вышла за него замуж.

Я говорила себе, что в пользу Флетчера было его презрение к Полу Уолшу: Бенджамин как тигр будет защищать меня от преследований Уолша. К тому же теперь, когда я наняла Флетчера, мне легче будет объяснить Алексу, почему я отказалась сотрудничать с прокуратурой. Я аргументированно могла сказать, что все случившееся, кажется, связано с делом Лизы Бартон, и поэтому я отправилась за помощью прямо к адвокату Лизы Бартон. Это казалось естественным поступком.

Я знала, мне следовало бы сказать Алексу правду о себе — и рискнуть потерять его, — но этого я совсем не хотела. Если бы я только могла точно вспомнить, что кричала моя мама Тэду той ночью… Я чувствовала, что в этом случае нашла бы разгадку, почему он толкнул маму на меня. Это могло бы помочь мне понять, сознательно я стреляла в него или нет.

На всех картинках, которые я рисовала доктору Морану, когда была ребенком, пистолет изображен повисшим в воздухе. Ни одна рука его не касается. Я знаю, что удар тела моей матери вызвал нажатие на спусковой крючок в первый раз. Я только хочу иметь возможность доказать, что, когда я стреляла в Тэда, я была в состоянии кататонии.[12]

Зак был ключом к ответам на все вопросы. Все эти годы я даже и не подозревала, что смерть моего отца не была несчастным случаем. Но сейчас, пытаясь собрать в одно целое последние слова моей матери, я не могла вспомнить недостающие:

— Ты сказал мне, когда был пьян… Зак видел тебя…

Что Тэд сказал моей матери? И что видел Зак?

Было только десять часов. Я позвонила в офис «Дейли Рекорд», и мне сказали, что все старые номера газеты есть на микрофильмах в окружной библиотеке на Рэндолф-стрит. В десять тридцать я была в справочном зале библиотеки и заказала микрофильм с номером газеты за девятое мая 27-летней давности. Это был день смерти моего отца.

В тот момент, когда я начала читать номер за 9 мая, я поняла, что сообщение о смерти моего отца должно было быть опубликовано на следующий день. Я на всякий случай все равно просмотрела колонки и обратила внимание на то, что соревнование по стрельбе из антикварного оружия было назначено на полдень этого дня в Джокей Холлоу. В соревновании участвовали двадцать коллекционеров антикварного оружия, в том числе и выдающийся коллекционер округа Моррис Тэд Картрайт.

Я посмотрела на фотографию Тэда. В то время ему было под сорок, его волосы все еще были черными, держался Тэд с щегольской небрежностью. Он смотрел в объектив, сжимая в руке пистолет, которым собирался воспользоваться на соревновании.

Я поспешно передвинула пленку на следующий день. На первой полосе я увидела статью о моем отце: «Уилл Бартон, обладатель множества наград в области архитектуры, погиб в результате несчастного случая во время верховой прогулки».

На фотографии отец выглядел именно так, как я его запомнила: задумчивый взгляд, за которым всегда пряталась улыбка, аристократические нос и рот, густая светлая шевелюра. Если бы он был жив, отцу было бы уже за шестьдесят.

Я поймала себя на том, что играю в опасную игру, представляя себе, какой могла бы быть моя жизнь, если бы он остался в живых, если бы той ужасной ночи никогда не было.

Газетная версия инцидента, произошедшего с ним, была такая же, как и у Зака Виллета, которую он мне рассказал. Были люди, которые слышали, как мой отец сказал Заку, что ему хотелось бы поехать по горной тропе одному, вместо того, чтобы ждать, пока Зак вытащит камень из копыта своей лошади. Никто не видел, как отец поехал по тропе, перед которой было написано «ОПАСНАЯ ДОРОГА. ВЪЕЗД ВОСПРЕЩЕН». По общему мнению, лошадь испугалась чего-то, и «Бартон, как неопытный наездник, не справился с ней».

Затем я прочитала предложение, которое произвело на меня впечатление разорвавшейся бомбы:

«Конюх Герберт Вест, работавший с лошадью на близлежащей тропе, сообщил, что слышал громкий звук, похожий на выстрел, приблизительно в то время, когда мистер Бартон находился на развилке, у тропы, ведущей к опасному склону».

«Громкий звук, похожий на выстрел», — задумалась я.

Я перемотала микрофильм к разделу «спорт» в газете того дня. Тэд Картрайт держал приз в одной руке и старый автоматический пистолет, кольт двадцать второго калибра, в другой руке. Он победил в конкурсе по стрельбе, и в статье сообщалось, что он собирается отпраздновать это обедом с друзьями в Клубе Пипэка, а затем отправится на длительную верховую прогулку.

«Я был так занят тренировками по стрельбе, что в последние несколько недель не было времени на длительную прогулку верхом», — сказал Тэд репортеру.

Мой отец умер в три часа: перед этим у Тэда было достаточно времени, чтобы пообедать и выехать на прогулку по тропе, которая соединяется с маршрутами Клуба верховой езды Вашингтонской долины. Возможно ли, что Тэд наткнулся на моего отца, человека, который увел у него мою мать, и увидел, как тот пытается справиться с лошадью?

Это было возможно, но все это предположение. Был только одна возможность узнать правду: спросить у Зака.

Я распечатала статьи — о несчастном случае с моим отцом и о том, как Тэд победил в конкурсе по стрельбе. Пора было забирать Джека. Я вышла из библиотеки, села в машину и поехала к школе Святого Джо.

По мрачному виду Джека я поняла, что утро прошло неудачно. Он не хотел говорить о том, что случилось, но, когда мы приехали домой и сели обедать, он стал