Скриптер - Сергей Соболев

— Именно этим, редактурой одного — лишь одного из числа, близкого к гуголу! — ответвлений мегаскрипта, мы сейчас с вами, Логинов, и займемся.

Они прошли во вторую — дальнюю от входа — «камору». Это сводчатое помещение весьма походит на то, в котором Дэну уже довелось побывать. Одна стена — дальняя — выложена из какого-то гладкого материала, окрашенного в ослепительно белый цвет; другие стены сложены из темно-красного обожженного кирпича. Даже пол с каменным покрытием, напоминающий средневековую брусчатку, — в средней части помещения — имеет тот же едва заметный глазу наклон к дальней стене «погреба», что и в подвале под глазной клиникой.

Но имеются и кое-какие различия. В правой части этой «каморы», за колонной — там, где в подвале глазной клиники установлено оборудование Окулиста — имеется невысокий, сантиметров в двадцать, дощатый настил. Здесь стоит стол и стул; чуть далее, в правом — дальнем — от входа углу установлена металлическая конструкция треугольной формы высотой около двух метров.

Дэн удивленно уставился на четвертого члена их небольшой команды; тот, услышав шаги, оторвался от своих занятий, и, покряхтывая, поднялся из-за стола.

Это был человек весьма преклонного возраста; судя по его сутулой спине, по изрезанному морщинами лицу, по седым тонким прядкам волос, окаймляющим обтянутый желтоватой, со следами пигментации, кожей череп, ему далеко за восемьдесят. Но, что удивительно, глаза у него были молодыми, зоркими; человек этот, которого Дэн прежде никогда не видел, смотрел на него с неподдельным любопытством, со свойственным более молодым поколениям интересом.

— Здравствуйте, Петр Иммануилович, — Редактор протянул Часовщику ладонь. — Удивительно… Гильдия третий раз подряд включает именно вас в нашу бригаду.

— Доброй ночи, Павел Алексеевич, — глуховатым голосом отозвался ветеран, пожимая руку давнему знакомому. — Знаете, я сам удивлен этому обстоятельству. Вы же знаете наши порядки…

Павел Алексеевич ответно покачал головой. В свое время он занимал довольно высокие посты, так что имеет достаточно полное представление о том, как функционируют отдельные службы и подразделения Московской редакции. Любопытно, что в Гильдии часовщиков, при том, что эти люди работают с точными приборами и отличаются педантизмом, издавна заведен порядок, согласно которому за назначение того или иного сотрудника отвечает не начальство, но Его Величество Случай. Диспетчер, получив заявку из ВГРТК на включение часовщика в дежурную бригаду, равно как и в экстренных ситуациях, поступает следующим образом: запускает шарик по вращающемуся рулеточному колесу, разбитому на двадцать четыре сегмента… Каждый член Гильдии имеет свой номер. В чью ячейку падает шарик, тот и отправляется на задание

Часовщик улыбнулся, показав белые фарфоровые зубы.

— Рулетка, Павел Алексеевич… что тут еще добавить.

— Я рад, что мы опять будем работать вместе, — сказал Редактор. — Правда, на этот раз не я здесь главный, а вот этот молодой человек.

Он кивнул на стоящего рядом с ним парня.

— Знакомьтесь… Петр Иммануилович, старейший член Гильдии часовщиков! Самый лучший специалист по времени, с кем мне только доводилось работать.

— Вы слишком добры ко мне, Павел Алексеевич…

— А это наш дебютант, наш начинающий коллега, — Редактор коснулся локтя парня. — Даниил Логинов, стажер Московской редакции.

— Можно просто — Дэн, — сказал новоявленный стажер. — Рад знакомству.

— Работать в канале сегодня будет Логинов, — продолжил Павел Алексеевич. — Ну а я буду присутствовать здесь в качестве инструктора-наставника.

Он подошел к металлической конструкции, которую установили здесь помощники Часовщика. Положил ладонь на одну из двух боковых граней; с усилием, перенеся вес, — как бы опершись — надавил на этот холодный неподатливый металл….

Конструкция выглядит, по крайней мере, на ощупь, весьма и весьма прочной. Рельсовые балки, сваренные в местах стыков, составляют вместе грани треугольника. В центре нижней балки — она же является основанием самого этого остроугольного треугольника — имеется отверстие для крепежа центрального «пера» и балансира с грузом.

Нижняя балка, в свою очередь, приварена — по диагонали — к четырехугольной формы основанию, сваренному из таких же прочных металлических балок.

А уже сама эта платформа, на которой покоится треугольная конструкция со свободно перемещающемся в ту и в другую стороны центральным пером маятникового типа закреплена мощными болтами к вмурованным в этом месте в бетон металлическим полосам, каковые хотя и тронуты местами ржавчиной, но все же выглядят достаточно внушительными и прочными.

Собранная спецами из Гильдии часовщиков металлическая конструкция произвела впечатление даже на такого знающего человека, как редактор Третьего канала.

— Я вижу, Петр Иммануилович, вы серьезно подготовились к предстоящему?

— Кто знает, на что способна современная молодежь, — отшутился Часовщик. — Я ведь давненько не работал на Пятом… На сеансах стажеров в последний раз присутствовал… где-то в середине прошлого века! Поэтому решил подстраховаться.

— В последний раз лично я видел столь внушительный размеров прибор лет двадцать тому назад… — задумчиво сказал Редактор. — Для обычных стажеров, Петр Иммануилович, чтобы обеспечить им начальный доступ и привить начальные навыки, всегда было достаточно простенького хронометра и секундомера… Разве я не прав?

— Правы, конечно, — Часовщик посмотрел на молодого человека, прислушивающегося к разговору старших. — Но ведь и вашего юного коллегу нельзя назвать обычным стажером, не так ли?

— Да, это так. Поэтому я не только понимаю, но полностью принимаю и одобряю предпринятые вами меры, уважаемый Петр Иммануилович.

— А что это за штуковина? — Логинов, решив вклиниться в разговор, кивнул в сторону металлической конструкции. — Смахивает на увеличенный макет метронома…

— Это и есть метроном, — сказал Часовщик. — И это не макет, а действующий прибор.

Николай, тем временем, закрепил на дальней стене две навесные панели, на гладкую поверхность которых нанесен спецсостав Ultra Black. Таким образом, сама стена эта с размещенными по бокам черными панелями и белым пространством в центре превратилась в рабочий экран с диагональю около четырех метров.

— Экран готов, — отрапортовал сотрудник. — Павел Алексеевич, как быть с «прибором света»?

— Моя индкарта сейчас заблокирована. Так что служебный сейф Пятого канала мы не сможем вскрыть.

— Поэтому и спрашиваю…

— А что это еще за «прибор света»? — поинтересовался Логинов. — Без него что, нельзя войти в «канал»?

— Для подавляющего большинства редакторов… даже опытных!.. этот прибор необходим, чтобы открыть свой канал и получить доступ к рабочей панели, — пояснил — или прояснил — ситуацию Редактор. — Считается, что без включенного ПэЭс невозможно войти в какой-либо временной канал. А, значит, невозможно и осуществлять редактуру каких-либо событий.

Павел Алексеевич сам переставил принесенное Николаем черное пластиковое кресло от опорной колонны ближе к центру этой второй «каморы». Сел в него; заложил ногу на ногу.

— Ну-с, Логинов, чего ждем? Начинайте работать!

Дэн уставился на человека в круглых черных очках.

— И что… мне никто не будет мешать?

— Наоборот. Мы трое здесь для того и находимся, чтобы оказывать вам всемерную помощь… Я здесь, кстати, пребываю в статусе инструктора; поэтому вы все должны делать сами.

— А если у меня не получится? Если я не смогу открыть канал без вашего непосредственного участия? И без этого самого «прибора света»?

— Значит, Петр Иммануилович и его помощники напрасно установили здесь эту штуковину, — Павел Алексеевич показал на двухметровый метроном. — И еще такой поворот будет означать, Дэн, следующее… Вы не сможете отредактировать те события, которые хотели бы изменить. Ну а я, соответственно, вынужден буду признать, что ошибался на ваш счет.

Первые команды все же вынужден был подать сам Павел Алексеевич.

— Часовщик, вы готовы?

— Готов к работе, — прозвучал хрипловатый голос Петра Иммануиловича. — Местное физическое время — месяц Май, Шестое число, один час… пять минут ровно.

— Николай, очки!

— Уже надел…

— Выключайте пакетник!

Сотрудник повернул рубильник. Помещение тут же погрузилось в темноту; лишь приглядевшись хорошенько, можно было увидеть тоненький подсиненный лучик фонарика-«карандаша», прикрепленного к наголовнику Часовщика.

Прошло несколько томительных секунд. В помещении, единственная дверь которого была заперта Николаем, вдруг ощутимо повеяло сквознячком.