Щит Времени (сборник) - Пол Андерсон

«Да, жизнь Новака, жизнь его предков сделали осторожность рефлексом. Нам, американцам, больше повезло – в том мире, где существовали Соединенные Штаты Америки», – подумал Эверард.

Он не сомневался, что при соблюдении мер предосторожности его разведывательная группа не столкнется с серьезной опасностью. Даже до отбытия он не ожидал больших трудностей. Иначе Эверард просто отклонил бы предложение Ванды быть провожатым группы, приказал бы ей остаться и перескочил к моменту полного выздоровления Денисона, хотя это и вызвало бы определенные трудности.

Или не отклонил бы? Разумнее всего было бы подавить в себе подсознательное желание уберечь Ванду от беды и взять ее с собой. Цель экспедиции заключалась в том, чтобы сравнить это будущее с тем, которое они предотвратили. Денисон неплохо знал то будущее, но, в общем-то, из вторых рук.

Ванда, правда, тоже имела о том будущем лишь общее представление, но Эверарду большего и не нужно было.

«Видит Бог, девочка доказала, что может работать», – подумал он.

Маленькие фермы жались вдоль рек и остатков довольно примитивной системы каналов. В основном центральная часть Калифорнии вернулась в первозданное безводное состояние. Между селениями располагались укрепления за земляными валами. Сквозь оптику Эверард заметил вдали группу всадников, похожих на диких кочевников.

Громадные земельные владения простирались по Среднему Западу, но многие являли собой унылую картину запустения. Уцелевшие хозяева или захватчики влачили жалкое существование в хижинах, крытых дерном, на плохо обработанных полях. Кто-то жил чуть лучше, занимаясь скотоводством или выращиванием различных сельскохозяйственных культур. В центре каждого селения возвышалось несколько больших зданий, обычно обнесенных частоколом. Города, и прежде не очень большие, уменьшились до городишек или вовсе обратились в деревушки среди заброшенных развалин.

– Натуральное хозяйство, – пробормотал Эверард. – Производят почти все необходимое для дома, потому что торговля практически отсутствует.

Остатки высшей цивилизации уцелели только на востоке, хотя и здесь города пришли в упадок и часто прозябали в нищете. Эверард видел сетку улиц и внушительные каменные строения внутри каждого квадрата. Собственность, которой еще кто-то владел, несомненно, зиждилась на подневольном труде рабов. Он заметил вереницы скованных друг с другом людей, бредущих по дорогам или занятых изнурительной работой на полях под присмотром вооруженных надзирателей. Эверарду казалось, что среди невольников не только черные, но и белые, хотя из-за загара и расстояния определить цвет кожи было трудно. Ему не хотелось рассматривать рабов с помощью приборов.

В долине Гудзона палили пушки, атаковала кавалерия, люди рубились и умирали.

– Думаю, что империя умерла, а это призраки, воюющие друг с другом, – произнес Новак.

Удивленный, так как сам он привык думать о людях более прозаически, Эверард ответил:

– Да. Темный век. Ладно, давайте отправимся на побережье и, пожалуй, пролетим над океаном, а потом уже двинемся в Европу.

Целесообразно было пройти в какой-то степени по следам Ванды. Источник искажения истории должен находиться в Европе, как это случилось в последний раз. Приблизиться к первопричине незаметно, с периферии, и быть готовым в любой миг исчезнуть при малейшем признаке опасности – вот их задача. Взгляд Эверарда постоянно держал под контролем набор детекторов, сигналы которых то и дело вспыхивали на приборной панели.

Существует ли трансатлантическая торговля? Судов было мало, но он заметил два-три корабля, очевидно способных пересечь океан. Они выглядели более совершенными, чем те, которые описывала Ванда. Те напоминали корабли восемнадцатого века из мира Патруля. Однако эти были меньших размеров и плавали только вдоль побережья, ощетинившись жерлами пушек. Ни одного судна в открытом море не оказалось.

Лондон являл собой увеличенные в размере трущобы Нового Света. Париж до удивления повторял то же убожество. Нивелировка сработала повсюду, создав одинаковые перекрестки с прямыми углами и унылые комплексы в центре каждого района. Уцелело несколько средневековых церквей, но пребывали они в жалком состоянии. Нотр-Дам наполовину разрушился. Храмы новой постройки были маленькие и незатейливые.

Дым и гром другого сражения несся с того места, на котором должен бы был стоять Версаль.

– Лондон и Париж были гораздо обширнее в том варианте истории, – подавленно произнесла Ванда.

– Думаю, что могущественные силы этой истории, которая здесь повержена, находятся где-то дальше, на юге или на востоке, – вздохнул Эверард.

– Посмотрим!

– Нет. Не имеет смысла, у нас и без того полно дел. Мы получили подтверждение нашей версии, значит главная цель разведки достигнута.

Любопытство оживило голос Ванды.

– Какая же?

– А ты не понимаешь? Извини, я забыл объяснить. Мне она кажется очевидной. Но твоя профессия – естественная история. – Эверард набрал в легкие воздуха. – Прежде чем мы попытаемся поправить дела, необходимо убедиться в том, что данное положение не вызвано действиями каких-либо путешественников во времени, случайными или умышленными. Наши оперативники в прошлом, конечно, исследуют эту проблему, но я решил, что мы можем быстро собрать важные данные для проведения разведки в более отдаленном будущем. Если кто-то в двенадцатом веке плел интриги, то сегодняшний мир непременно выглядел бы очень странным. Увиденное нами, напротив, указывает на упадок западной цивилизации. Перед нами империя, в которой никогда не было ни Ренессанса, ни научной революции; империя, история которой закончилась. По-моему, можно сделать вывод, что здесь нет сознательных действий. Не похоже и на то, что это результат просчета. Мы вновь столкнулись с квантовым хаосом, неразберихой, самопроизвольным, диким развитием событий.

Новак заговорил с тревогой в голосе:

– Сэр, разве в таком случае наша задача не становится более сложной и опасной?

Эверард твердо сжал губы.

– Конечно.

– Что мы можем предпринять? – тихо спросила Ванда.

– Не надо отчаиваться, – отозвался Эверард, – хаос еще не означает, что история изменилась таким образом без причины. Люди, как правило, совершают поступки, руководствуясь собственными побуждениями. Просто случилось так, что некое деяние повлияло на ход событий и переиначило историю. Мы должны отыскать этот поворотный момент – точку опоры – и проверить, нет ли возможности повернуть рычаг в нужную нам сторону. Ладно, возвращаемся на базу.

Ванда вмешалась прежде, чем он смог вычислить курс:

– А что потом?

– Проверю, что выяснили исследователи, и на основании их данных попытаюсь провести дальнейший поиск. А тебе, вероятно, лучше отправиться на свой прежний пост.

– Что?!

– Конечно, ты проявила себя отлично, но…

Ванду обожгло негодование.

– По-твоему, теперь мне следует бить баклуши, пока я не одурею от безделья? Мэнсон Эверард, оставь этот тон и слушай, что я тебе скажу.

Он не стал возражать. Новак, правда, совершенно опешил. Ванда действительно сделала несколько ценных предложений. Необходимые знания можно без труда внедрить в ее сознание. Способность общения с людьми, нужное поведение в опасных ситуациях – дело опыта, но она уже приобрела кое-какой опыт в прежних экспедициях. И самое главное, Патрулю нужны были способные Сотрудники, чем бы они ни занимались.

1137 год от Рождества Христова

В своем кабинете торговец шелками Жоффре Джовиньи принимал двух посетителей. Высокого мужчину в добротном платье и высокую молодую белокурую женщину, которая держалась хоть и застенчиво, но со скрытым достоинством и уверенностью в собственных силах, без намека на самодовольство. Подмастерья изумились, узнав, что она будет спать в одной комнате с хозяйскими детьми.

В остальном посетители вызвали гораздо меньше интереса, чем обычно новые люди в Палермо: город кипел слухами, и каждый гость привозил какую-то свежую историю.

В конце октября король Рожер потерпел неудачу в Риньяно и чудом, с помощью святых заступников, вырвался невредимым с поля битвы. Отступив, он со свежими силами вновь осадил Неаполь, отвоевал Беневенто и Монте-Кассино, выдворил из Италии своего врага аббата Вибальда и добился избрания своего друга главой большого аббатства. Теперь только Апулия выступала против Рожера, и он вполне мог играть роль третейского судьи в диспутах соперничающих пап. Сицилия торжествовала.

В обшитой деревянными панелями комнате второго этажа сидели Эверард, Ванда и Вольстрап – с унылым, как декабрьский день за окном, видом.

– Мы приехали к вам, – сказал агент-оперативник, – потому что, по информации банка данных, вы – самый подходящий человек для предстоящей миссии.

Вольстрап, уставясь в кубок с вином, часто заморгал.