Загадочный наследник - Джорджетт Хейер

Хьюго отложил в сторону свой кий, подошел к окну и раздвинул тяжелые занавески.

— Облачно. Вот-вот пойдет дождь, — сказал он. — Ричмонд говорил мне, что иногда по ночам выходит на рыбалку на своей яхте. Я не специалист в ловле морской рыбы. Есть ли вероятность, что он отправился на рыбалку сегодня ночью?

— Одному Богу известно, — пожав плечами, ответил Винсент. — Сам бы я не поехал: меня не забавляет перспектива промокнуть до костей. И я не стал бы совершать прогулку на яхте, когда луна в облаках. Но я — не Ричмонд. Так, значит, он выходит в море по ночам? Интересно, почему он мне никогда не рассказывал об этом?

— Возможно, опасался, что вы положите этому конец.

— Я бы сказал, что опасаться ему нужно было скорее вас, а не меня, однако это не остановило его — он же вам рассказал.

— Ричмонд сообщил мне об этом, когда я поинтересовался, почему он всегда запирает двери. Я ему не поверил, но, похоже, он сказал правду.

— Возможно, но… Хьюго, мне это не правится. Черт побери! Что задумал этот отчаянный сопляк?

— Чтоб мне провалиться, не знаю! — сказал Хьюго.

— Никогда еще не доводилось мне встречать более тупоголовую парочку глупых простофиль! — воскликнул презрительно Клод. — Черт возьми, если юноша вышел погулять, то ясно как дважды два, что он задумал. И должен сказать, туго бы ему пришлось, если бы он не мог время от времени удирать и пускаться во все тяжкие, не поставив вас, сующих нос не в свои дела и поднимающих шум по пустякам, в известность. Послушать вас, так можно подумать, что он отправился грабить почтовую карету! — Тут Клод увидел, что оба его слушателя вытаращили на него глаза, и добавил с воодушевлением: — И не стойте тут и не пяльтесь на меня, словно вы никогда не подозревали, что у молодого парня могут быть амурные дела, потому что они делаются в темноте, черт вас побери!

— Боже мой, неужели он прав? — Винсент взглянул на Хьюго. — Я не думаю… хотя, полагаю, это не исключено.

Хьюго отрицательно замотал головой:

— Нет. Никаких признаков не было. Ричмонд пока еще не ступил на эту дорожку. Если бы он начал гоняться за юбками, вы бы об этом наверняка знали.

— Разрази меня гром! Не понимаю, что это с вами обоими? — недоумевал Клод. — Почему вы не можете оставить бедного мальчика в покое? Ничего с ним не случится. Да и с чего бы?

— Хьюго считает, что он связался с бандой контрабандистов, — оборвал его Винсент.

— Что?! — выдохнул Клод. — Думает, что Ричмонд… Нет, увольте! Никогда не слышал ничего более нелепого. И ты в это веришь, Винсент?

— Не знаю, во что теперь верить, — ответил Винсент, задвигая занавески на окне жестом, который выдавал его беспокойство. — Одно знаю точно: я вытрясу из Ричмонда правду! Пусть только вернется!

— Если ты спросишь, не связался ли он с бандой контрабандистов, надеюсь, он даст тебе надлежащий отпор. Я считаю это ужасным оскорблением. Нельзя говорить подобные вещи только потому, что он удрал от вас повеселиться.

— Не в этом дело, — сказал Хьюго. — Оттершоу следит за ним, как кот у мышиной поры, а он не стал бы этого делать, если бы не было веских причин подозревать Ричмонда. Пока у лейтенанта еще нет доказательств, или нам об этом неизвестно… Скорее бы он вернулся!

У Клода чуть глаза не вылезли из орбит.

— Вы говорите о том офицере из службы береговой охраны, беседе с которым я помешал вам в Рае? Он подозревает Ричмонда? Не может быть!

— Но это так! — хмуро возразил Хьюго. — И ничто не обрадует его больше, чем поймать Ричмонда с поличным. Уж в этом можете не сомневаться.

— Он не посмеет! Нет-нет! Черт возьми, Хьюго… Уличить представителя семейства Дэрракоттов!…

— На него это не производит никакого впечатления. И если Ричмонд попадет в западню — ему конец! Холера его побери! Я же предупреждал его, что Оттершоу не такой болван, как он думает. Лейтенант столь же упрям, сколь бескорыстен. — Хьюго взял себя в руки и сказал минуту спустя: — Что толку в разговорах: языком муку не смолешь.

— Вот уж нет! — сказал Винсент. — Может, вы объясните нам, как же все-таки смолоть муку.

— Спросите меня об этом, когда я буду знать, где мальчишка. Сейчас я могу думать только об одном: единственное, что остается, — это пойти в Довер-Хаус на ловлю привидений. Может, удастся что-нибудь узнать. И если я обнаружу, что за домом ведется наблюдение, мы, по крайней мере, будем знать, что они пока не схватили парня, потому что сидят в засаде и ждут его. — Он бросил взгляд на Винсента. — Если меня хватятся, придумайте какую-нибудь отговорку. Нам вовсе не нужно поднимать панику. Чем они там заняты в гостиной? Тетушки еще не отправились спать?

— Когда я уходил, еще нет, хотя тетушка Эльвира уже собиралась. Она говорила, что у нее разболелось горло и что она может схватить простуду, поэтому, не сомневаюсь, сейчас она уже в постели. Антея отправилась к миссис Флитвик насчет поссета [19], который она мастерица готовить. Поэтому, скорее всего, она сейчас на кухне. А Антея знает?

— Нет, и я не хочу, чтобы знала. Если она придет сюда, отправьте ее под каким-нибудь предлогом. Полагаю, его светлость еще на ногах?

— Поскольку у них с моей матушкой полные руки карт, по поводу чего они несколько… э-э-э… разошлись во мнениях, можете не сомневаться, что еще некоторое время они не лягут спать, — с издевкой ответил Винсент.

— Ну, если они заняты карточной игрой, остальное их волновать не будет. Тогда я пошел, — сказал Хьюго, но вернулся, чтобы взять сюртук.

В этот самый момент дверь открылась и в бильярдную почти вбежала Антея. Ее лицо было белее бумаги.

— Хьюго! — сказала она, еле переводя дух. — Пожалуйста, пойдемте — и побыстрее, пожалуйста! Вы… вы мне нужны!

В два шага Хьюго оказался рядом с ней. Заметив, что девушку всю трясет, он схватил ее за плечи:

— Спокойно, барышня! В чем дело? Нет, не опасайтесь своих кузенов. Говорите! Что-то с Ричмондом?

Она согласно кивнула и сказала, пытаясь овладеть своим голосом:

— Он ранен… истекает кровью! Джон-Джозеф говорит… это не смертельно, но я не знаю! Когда я побежала за вами, они разрезали его сюртук…

— Кто «они»?

— Джон-Джозеф и Полифант. Чоллакомб там тоже и миссис Флитвик. Мы, то есть она и я, видите ли, мы пошли в буфетную, потому что Джон-Джозеф отнес его туда. Он был без сознания, а его лицо… его лицо было черным, Хьюго! Сначала я… я не поняла, кто это! На нем было белое платье в оборочках…

— О господи! — воскликнул Винсент. — Значит, это правда! И что вы предлагаете делать теперь, кузен?

— Сначала узнать, как тяжело он ранен, — ответил Хьюго. — Пойдемте, любовь моя! Только без слез! Нас еще рано хоронить.