Дикие гуси - Александр Граков

— Что вам нужно? — устало и обреченно спросил отец Айса.

— А ну, всем вынуть оружие и положить его на стол! — скомандовала сзади Сонька. Все обернулись и ошарашенно уставились на автомат в ее руках.

— Разве я неясно выразилась? — она передернула затвор.

— Вот это ни хрена себе! — сказал сиплый и положил пистолет на клеенку стола. Остальные, вынув оружие, последовали его примеру.

— Мария Андреевна, принесите их сюда! — попросила Сонька. — А вы, Николай Иванович, обыщите на всякий случай этих «квартиросъемщиков»!

— Мафия, ребята? — обратилась она к ним с вопросом.

Старший утвердительно кивнул и вновь уставился на Соньку со все возрастающим интересом.

— Мы лишь парламентеры, так сказать договаривающаяся сторона. Следом за нами придут покруче — те вообще не церемонятся. Так что видишь сама. — он развел руками, показывая, что выхода у родителей Айса действительно нет.

— А если я вам подскажу выход, компромиссный для обеих сторон?

— Будем очень рады! — наклонил голову старший. — Это только в боевиках мордобойных мафиози не показывают на экране без пистолетов в обеих руках и ножа в зубах. А вообще, мы люди безобидные — мозгами работать привыкли больше, чем оружием.

— А я вам поверила и сразу растаяла! — шаркнула ножкой Сонька. — Ладно, слушайте условия договора: во-первых, с этой квартиры вы шиш с маком получите, она давно уже переписана на АйСа… то есть, я хотела сказать — на Олега. А поскольку он числится в без вести пропавших, то сами понимаете… — она развела руками точно так же, как это до нее только что проделал старший группы.

— И какой же компромиссный выход ты предлагаешь? — усмехнулся тот.

— Я еду завтра утром в одно место, где надеюсь достать нужную вам сумму. Если я не отдаю вам ее через две недели…

— Это большой срок! — прервал ее старший.

— Ничего, ждали полгода, подождете еще полмесяца. Иначе вы рискуете вообще остаться с носом. Итак, если я не привожу денег… — она вопросительно уставилась на старшего — диктуй, мол, теперь ты свои условия!

— То жизнь этих двух стариков будет целиком и полностью на твоей совести! Мы ментам записку оставим! — подхватил тот. — И можешь не сомневаться — их убьют! — заверил он Соньку. — Но в этом случае есть еще один вариант.

— Можно узнать — какой?

— На здоровье. Ты нам отработаешь эти деньги! — он вновь бросил такой взгляд на ее фигуру и лицо, что она порозовела. — И старики в этом случае останутся живы!

— Согласна! — Сонька опустила ствол автомата. — Забирайте свои пушки!

— Ну и добро! Да, вот еще что! — обернулся он уже от входной двери, — Можно напоследок один несущественный вопрос: где ты достаешь такие вот штучки? — показал на «Кедр» в ее руке.

— Вопрос действительно не по существу! — засмеялась Сонька. — Ну, если я скажу тебе, что выращиваю их в цветочном горшке на подоконнике — ты же мне не поверишь? Тогда до свиданья!

— Через две недели! — напомнил мафиози, скрываясь за дверью…

На следующий день, к вечеру, Сонька выходила из поезда в городе-курорте, помахивая своим неразлучным дипломатом. Здесь ей предстояла пересадка на Гукасян. Да, Сонька решила обратиться к единственным людям, которые хоть что-то посоветуют ей в создавшейся, казалось, безвыходной ситуации, к отцу с матерью. Камо до сей поры был хорошим отцом — никогда в жизни пальцем не тронул Соньку, хотя и поблажек особых не давал. И, вопреки всем законам житейской логики, в самую трудную минуту своей жизни она бежала к отцу, а не к матери. Вот и сейчас пришла такая минута. Что он сможет ей посоветовать, ведь Айс для него совершенно чужой человек, не то, что для нее — Соньки…

Поймав себя на этой мысли, она вдруг поняла то, в чем боялась признаться с самого начала. Еще там, в Эчмиадзине, в комнате у телевизора, Айс поразил ее воображение, заставил в смятении забиться сердце, — да, он понравился ей еще там! Она отчаянно ругала его за ту кассету, а выходит — просто заигрывала, помимо своего желания, бессознательно. Язвила постоянно в его адрес, отпускала различные колкости — любя, что ли? Ей весь этот месяц постоянно не хватало кого-то рядом, на чье плечо она могла бы опереться без боязни упасть! Кого — Айса?..

— Скорый поезд Баку-Москва прибывает на первый путь ко второй платформе! — проголосил вокзальный оповещатель, — Повторяю…

Сонька встрепенулась на лавочке и тут же вновь села, ей в обратную сторону. Одна-одинешенька среди незнакомых, снующих вокруг людей. И никого вокруг, кто бы подсказал: где взять эти проклятые деньги для уплаты долга? И, хорошо бы, еще посоветовал: ехать ей — не ехать к отцу!

— Где ты, Айс? — второй раз в жизни вырвался этот вопрос из самой глубины ее сейчас мятущейся души. Никто на этот душевный стон не отозвался. Самый верный для женщины выход из подобной ситуации — слезы! И Сонька, закрыв лицо ладонями, отчаянно зарыдала.

— Прекрати сейчас же, дурочка! — вплыл в ее сознание до жути знакомый голос. — Ну стоит ли расстраиваться из-за каких-то пустяков?

Она мотнула головой, отгоняя это видение, и заревела в полный голос.

— Ну перестань, слышишь! — и на ее пушистые волосы опустилась крепкая теплая ладонь. Сонька враз прервала рыдания и осторожно выглянула в щелочку между своим мизинцем и безымянным пальцем. Но щелочка была слишком маленькой — ее застлала пелена слез, наплаканных Сонькой в ладошки. Тогда она раздвинула пальцы пошире, выглянула… Над ней склонилось лицо Айса, милее которого для нее сейчас ничего не было.

— Ты не… не привидение? — Сонька осторожно провела пальцем по его губам, боясь, что все это в конце концов окажется лишь дымкой, сном.

— А ты хочешь доказательств? — Айс за плечи приподнял ее с лавочки и нежно прикоснулся своими губами к ее.

— Не верю! — счастливо улыбнулась она, — Ты — призрак!

Тогда он властно привлек ее к себе и впился в раскрытые Сонькины губы долгим-долгим поцелуем. Это был он, тот самый взрывоопасный поцелуй, которым когда-то в бассейне оглушила ее одна из «королев» Гарика! Но одной меркой их мерить было все равно нельзя. Почему — в этом Сонька пока еще не разобралась, но ей хотелось, ой как хотелось повторять этот эксперимент вновь и вновь!

— Теперь верю! — прошептала она Айсу на ухо и… потеряла сознание. Он побаюкал ее немножко, затем бережно опустил на лавочку. Сел рядом и впервые за столько времени расправил широкие плечи и с наслаждением потянулся. Отныне они с Сонькой снова были вместе…

— Эй, браток, — проходящий мимо молоденький сержант привокзальной милиции, заметив побледневшее Сонькино лицо с прикрытыми глазами, завернул к их лавочке, — твоей жене что, плохо?

— Ей хорошо, парень! — успокоил его Айс, счастливо улыбаясь, — Ей сегодня хорошо, как никогда в жизни, можешь мне поверить!

— Да? — с сомнением в голосе спросил тот, — А я вон смотрю — без сознания вроде!

— Это от счастья, понимаешь — от счастья!

— От счастья балдеть положено, а не хлопаться в обморок! — учительским тоном произнес этот салага в сержантских погонах и, козырнув, пошел дальше.

— Он прав! — не открывая глаз, произнесла Сонька. — Я сейчас балдею на всю катушку! Теперь я понимаю чувства колхозника, которому наконец-то удалось купить автомобиль на честно накопленные рубли.

— Ну ты и сравнение нашла! — засмеялся Айс. — Пошли лучше поужинаем где-нибудь, пока я тебя не съел!

— Подавишься! — подхватила Сонька. — Я за месяц знаешь какая костлявая стала?

— Да? — не поверил ей Айс, оглядывая с ног до головы. — Но аппетитная до невозможности!

— Пошляк! — хлопнула его Сонька по руке. — Пошли в кафе — я угощаю!

— Деньги есть! — догадался Айс. — Тогда выбираем самое шикарное!

Они нашли такое — в самом центре города. Швейцар у входа благосклонно принял Сонькину подачку — десятитысячную бумажку и пошире распахнул перед ними дверь, неодобрительно, правда, смерив взглядом Айсову экипировку — простые джинсы и рубашка х/б.

— Ребята в госпитале приодели на доро… — начал было он оправдываться перед Сонькой и вдруг, прервав сам себя, заорал на весь зал:

— Ба, кого я вижу — весь цвет Сочи и его окрестностей!

Батон чуть не подавился котлетой по-киевски, которую он только что сунул в рот целиком, дабы не облажаться с ножом и вилкой: он не знал, что в какую руку взять. А Лина вылила себе на выходное платье фужер шампанского, который только что поднесла к губам. Зато Юлька с Инеской не терялись в любой ситуации: взвизгнув по-щенячьи, они сорвались из-за стола, перевернув но ходу дела тарелку с харчо на штаны Болта и Шнифта, и, пулями пронесясь по проходу, повисли на Олеге, пятная лицо губной помадой.

— Вот это да-а-а! — Шнифт трясущимися руками наливал себе водки в фужер, не отрывая расширенных глаз от Айса, — жидкость лилась в стоящую рядом солонку. — Воскрешение из мертвых, картина третья! А мы ведь тебя похоронили! — обрадовал он подошедшего к столу.