Пятиборец - Сергей Антонов

Отряд Брюсова взял направление на северо-запад и углубился в Редвудский лес. Шли в полном молчании, вокруг стояла гулкая тишина, нарушаемая лишь немолчным шумом листьев в красно-розовых кронах могучих трехсотлетних кленов. Через три часа пути лес начал оживать, послышался щебет птиц, в воздухе стали попадаться желтые трясогузки, лесные коньки, воробьи и дрозды. Появились волчьи следы и лисьи норы. Вскоре лес начал заметно редеть и сменяться молодым подлеском. Под ногами зашуршали чертополох и бодяк.

Вскоре путники забрели в густые заросли черники. Все так оголодали, что набросились на ягоды, как безумные. Кое-как утолив голод, Андрей поискал глазами Эсквилину. Девушка стояла на коленях далеко от черничника и сосредоточенно растирала между ладонями какие-то желтые лепестки. Губы у нее посинели от сока черники, но это ее совсем не портило. Наоборот, она выглядела такой молодой и свежей, что Брюсову захотелось вдохнуть запах девушки, словно она была лесным цветком. Он направился к ней, присел рядом и спросил:

—Это можно есть?

—Нет, что ты. Календула — это лекарственная трава, — неизвестно почему смутилась чаровница. — Но ее нужно собирать обязательно ночью при полной луне, сейчас она бессильна.

—Бессильна против чего?

—Против веснушек, — еще больше смутилась девушка. — Спасу от них нет. Одна надежда осталась на Шакеласа. Он обещал помочь.

—А мне нравятся твои веснушки. Они такие симпатичные и хорошо сочетаются с синими губами...

—Не лгите, Эндрю Брюс. Пятна на лице девушки не могут нравиться молодым людям. Я бы все отдала,чтобы избавиться от проклятых веснушек. И хватит об этом! Вы что, не можете найти себе другого занятия, кроме как издеваться над бедной простушкой?

Эсквилина с обиженным видом встала и отбросила лепестки в сторону. Андрей понял, что лучше вообще не касаться этой деликатной темы.

Утолив голод, путники двинулись в путь. Вскоре они вышли на холмистую, изрезанную оврагами и буераками равнину, поросшую травой, вереском и ползучим кустарничком. Тритемий вдруг остановился и поднял вверх указательный палец, призывая друзей к тишине. Андрей напряг слух, но не различил ничего, кроме шороха листьев в зарослях кастарника.

—Стоять на месте — большой глупота! — воскликнул Шакелас. — Я уже видеть мельниц Финкасл!

Брюсов тоже заметил вдали ручей и запруду с полуразрушенной водяной мельницей.

—Не двигайтесь, — тихо сказал Гиннес, всматриваясь в заросли вереска. — Здесь...

Тритемий не успел закончить. Из травы показалась голова змеи. Гадюка приподнялась, медленно раскачиваясь и не сводя с людей немигающих глаз-бусинок. Довольно крупная, с бурой, влажно поблескивающей спинкой и грязно-желтым брюшком, змея не выказывала враждебности, просто наблюдала до тех пор, пока Тритемий не шагнул к ней. С яростным шипением гадина прыгнула на человека, вытянувшись в полете в прямую линию. Зев ее распахнулся, обнажив розовое нёбо, изогнутые ядовитые зубы и черный раздвоенный язык.

Гиннес был готов к нападению. Он выставил перед собой посох. Врезавшись в него, гадюка бессильно упала в траву. И тут заходила ходуном вся Вересковая пустошь. Казалось, зашевелились даже камни. Шипение змей заглушило все остальные звуки. Они ползли со всех сторон, и, оказавшись на расстоянии прыжка, атаковали.

Брюсов перерубил пополам не меньше десятка тварей. Примерно столько же змей были парализованы посохом Тритемия. Однако эти потери ничуть не охладили пыл ползучего воинства. На месте погибших змей появлялись все новые.

Тритемий решил прибегнуть к последнему средству. Подняв посох, он выкрикнул заклинание и швырнул посох в траву. В то же мгновение деревянный жезл обернулся живой коброй. Она грозно зашипела, раздувая капюшон, и принялась грациозно покачиваться на месте.

Брюсов с изумлением опустил меч. Змеи Вересковой пустоши принялись повторять танец кобры. Зрелище это было настолько захватывающим, что все забыли о недавней опасности. Кобра не просто танцевала. Она негромко, отрывисто шипела. Змеи шипели ей в ответ. Стало очевидно: гады разговаривают на своем языке. Танец, наконец, закончился. Змеи Вересковой пустоши уже не думали о нападении — одна за другой они убирались в свои укрытия.

Кобра вернулась к хозяину. Едва Тритемий коснулся ее рукой, как змея одеревенела, превратившись в посох.

—Старый маг кое-что уметь! — одобрительно хмыкнул Шакелас.

—Я уверен, что змеи — это всего лишь начало, — грустно покачивая головой, возразил Гиннес. — Дальше будет намного труднее.

Друзья двинулись к мельнице Финкасл и вскоре вступили в окружавший ее кленовый лес. Выглядел ондовольно негостеприимно. Пышные кроны деревьев сплелись настолько плотно, что солнце с трудом пробивалось сквозь красную листву, отчего все вокруг тонуло в багряном полумраке, а лица людей окрасились в темно-розовый цвет.

Помня о словах Тритемия, Андрей внимательно смотрел по сторонам. Первое, на что он обратил внимание, были крупные птицы с серым оперением и голыми шеями, рассевшиеся на водяном колесе мельницы. Брюсов уже собирался спросить о них всеведающего Тритемия, когда рядом затрещали кусты. В глубине зарослей мелькнул темный силуэт. Волк! Андрей осторожно раздвинул ветви и крикнул в надежде спугнуть зверя, но тот и не собирался убегать. Изготовившись к прыжку, он поджидал человека. И вдруг метнулся в его сторону. Брюсова спасла отменная реакция — он машинально ткнул волка острым концом меча. Раненый зверь взвизгнул от боли, злобно ощерился и зарычал. Затем неохотно попятился. Однако стоило Брюсову замахнуться еще раз, как волк прыгнул в густые кусты и пропал в лесной чаще. Преследовать его не имело смысла, но Андрей все-таки двинулся вслед за ним.

Внимание его привлекла сломанная ветка кустарника. Она еще покачивалась, а на зеленых листьях темнели пятна. Осмотрев их, Брюсов насторожился — кровь раненого волка была слишком черной. Необычный зверь. Пора вспомнить, что они находятся на вражеской территории. Как бы самим не превратиться в дичь. Из кустов высунулась голова Шакеласа. Он сообщил, что видел поблизости стаю волков.

—Нам следует держаться вместе! — воскликнул Тритемий испуганно.

Вместе! Андрей мысленно обругал себя растяпой, выхватил меч из ножен и бросился назад. Увлекшись погоней, он забыл об Эсквилине и Ригглере, а те, конечно же, отстали. Брюсов окликнул друзей, ему никто не ответил, а в просвете между двумя деревьями показался очень крупный черный волк с глазами, горевшими красноватым, словно угли костра, светом. Он молча уставился на Андрея. Хищник вел себя странно — не убегал, но и не нападал. Уселся на задние лапы и продолжал рассматривать человека. Вскоре к нему присоединился второй зверь. Тоже огромного размера и диковинного черного окраса. Андрей, попятился, стараясь ретироваться с достоинством, но не бросился бежать только потому, что бежать было некуда. Боковым зрением он отмечал движение в лесной чаще слева и справа от себя. Волки окружили его по всем правилам стайной охоты.