Сладкая боль - Татьяна Истомина

При этих словах Тамара издала такой хрип, что Энди вздрогнул.

— Вы не согласны? И тем не менее это так. Помимо того, что вы остались живы, вы открыли для себя неизведанный ранее мир, белое пятно на карте, вы вошли в число тех немногих, кто ступил на землю Новой Гвинеи…

— Я бы тогда считала себя везучей, если бы никогда не ступала на землю этой проклятой Гвинеи, — тихо просипела Тамара.

— К вам вернулся голос! — радостно воскликнул Энди.

— В самом деле, — удивленно моргая ресницами, шепотом произнесла она. — А дальше?

— Дальше… я решил пойти и убедиться в невозможности появления здесь белой женщины. Любопытство и страх за участь беззащитного создания подгоняли меня, хотя, повторяю, я не особо верил в эти россказни папуасов. Когда мы приблизились к поселению племени асмат, то услышали бой барабанов, обычно сопровождающий кровавый ритуал. По правде сказать, каннибализм постепенно уходит из жизни папуасов, и такие ритуалы стали довольно редким явлением… но случаются. К тому же вам опять повезло, вы попали к более цивилизованным представителям племени асмат. Окажись вы чуть-чуть западнее, вряд ли кто бы вам смог помочь. Там каннибализм имеет весьма крепкие корни. Ваша судьба словно спасала вас.

Год назад я сам был гостем этого племени, правда, гостем, а не жертвой я оказался благодаря случаю. Я наткнулся на группу папуасов, которые с душераздирающими криками неожиданно появились из кустов. Их предводитель с копьем наперевес направился было ко мне, тут я увидел в двух шагах от него ядовитую черно-фиолетовую змею, готовую впиться ему в ноги. Недолго думая, я тут же выстрелил. Дикарь по достоинству оценил мой поступок, и я на несколько дней стал его гостем. И вот теперь ему предоставилась возможность отплатить мне за свое спасение. Он радостно приветствовал мое появление на празднике, не подозревая, что я хочу его испортить. Я объявил ему, что женщина, которую они собираются съесть, — моя жена, пропавшая несколько недель назад. Вот тогда вы впервые и увидели меня.

— Но потом вы исчезли на целую вечность…

— С дикарями тоже нужна дипломатия. Не мог же я вас просто отвязать и унести. Папуас рассказал мне, как его воины, отправившись на охоту, обнаружили вас и, чтобы не возвращаться назад, решили оставить свою находку у амазонок.

— Ничего себе амазонки! — проскрипела Тамара. — Лесбиянки натуральные.

— Совершенно верно, — подтвердил Энди. — Папуасские амазонки используют мужчин из соседних племен только для продолжения рода, и если новорожденный ребенок окажется мальчиком, мать подпускает к нему кобру.

— О Господи! — выдохнула Тамара.

— Но я вас должен разочаровать, вы не понравились амазонкам, и поэтому они вернули вас возвращавшимся с охоты дикарям, которые доставили свою невольную добычу к себе в деревню, где и было решено устроить каннибальский праздник.

От ужасающих воспоминаний ее тело покрылось липкими каплями пота.

— Энди, я никогда не смогу вас отблагодарить за то, что вы для меня сделали. Вы не просто спасли меня от смерти, вы спасли меня от мучительной, страшной смерти, какую может придумать только дикарь…

Молодая женщина припала горячими губами к плечу Мелтона и заплакала.

— Тамара, успокойтесь, все позади, — неумело пытался утешить ее он.

— Ведь вы рисковали из-за меня…

Энди усмехнулся:

— Не спорю, что папуасы с моим появлением вполне могли бы обрести и десерт… Если признаться, то я просто остолбенел, когда увидел вас привязанной к жертвенному треножнику. Мне показалось, что у меня галлюцинации… белая женщина в джунглях… тем более, что ни о каких авиакатастрофах не было и слуха…

— Это была личная катастрофа, — криво усмехнулась Тамара и поведала Энди историю своей трагической встречи с Амиром Муфареком.

— То, что вы мне рассказали… просто невероятно. Ведь он отлично знал, на какую страшную участь обрекает вас. Это в самом деле не человек, а монстр.

— Знаете, Энди, сейчас, когда я немного пришла в себя, меня одолевают противоречивые чувства: порой я безумно хочу ему отомстить, а порой покрываюсь ледяным потом только от одной мысли: вдруг ему станет известно, что я осталась жива.

— Я полагаю, он никогда об этом не узнает.

— А если я случайно натолкнусь на него в Париже?

— В конце концов, можно переехать жить в другой город.

— Что вы, Энди, — мечтательно прикрыв глаза, произнесла Тамара, — разве может быть другой город! Париж для меня — это все!

— Ну, вообще-то вероятность случайной встречи в Париже весьма невелика, но не исключена… А мстить я вам не советую. Он — страшный, опасный человек… да и что вы можете сделать… только откроетесь ему, и он вновь попытается вас уничтожить.

— Я не могу жить, зная, что он радуется, отправив меня на мученическую смерть.

— Ничего, ничего…

— Ах, Энди, — Тамара взяла его руку и приложила к своей щеке, — у меня не хватает слов, чтобы выразить все, что я чувствую: безмерную благодарность… и безмерную ненависть.

В эту тихую ночь на другом конце земного шара, в джунглях улиц, пересекаемых автомобильными реками, в сверкающей чаще огней и блеска рекламы, в шикарном ресторане с двумя роскошными девицами сидел Муфарек и мрачно поглядывал на своих красавиц.

«Даже на миг никто не может затмить Тамару, — безнадежно размышлял он, — никто… А вдруг она жива?! Нет, этого не может быть… я рассчитал все точно…»

Задыхаясь от ярости на самого себя, Муфарек резко вскочил из-за стола, подозвал официанта, расплатился с ним и, ничего не сказав своим спутницам, быстро вышел из ресторана.

Он сел в машину и помчался по переливающемуся ночными огнями Парижу.

«Как же она любила этот город, — подумал Амир. — Сейчас бы непременно затянула меня на Елисейские Поля есть мороженое или на шоу в «Лидо»…» Глухой стон вырвался из его груди.

«Лучше бы она умерла у меня на глазах… А так… — Муфарека мучило сознание того, что он сделал с Тамарой. Теперь он хотел только одного, — чтобы она умерла от страха еще в воздухе и белоснежный парашют, словно саван, покрыл ее на земле. — Да, скорей всего так и произошло, — утешал он себя. — Шок был настолько велик, что сердце у нее вряд ли выдержало… а если… Там столько змей, ядовитых пауков…»

Он представил прекрасное тело Тамары, распростертое на вечно влажной зелени, и скользящую по нему змею.

Раздался визг тормозов, и водитель, ехавший по перекрестку, что-то раздраженно крикнул ему вслед.

— А вдруг Тамара попала к каннибалам?

Амир остановил машину, его трясло как в лихорадке.