Сборник " " - Борис Иванов

Ответа не последовало. Усталость в совокупности с действующим началом дурной воды сделали свое дело почти мгновенно. Муг подождал еще немного, прислушиваясь к дружному похрапыванию, и, устроившись неподалеку от всей честной компании – за поворотом туннеля, извлек из складок одежды пульт устройства дистанционного контроля, досадливо отогнал заинтересовавшегося его действиями Злюку, вкрутил в заросшее серым мхом ушное отверстие наушник и меланхолично стал подкручивать верньер настройки. Это, впрочем, было излишне: совсем незаметный мини-передатчик, прицепленный двадцать минут назад к подходящему ремню из амуниции Дирка (на спине), работал идеально. Слух напрягать не приходилось. Кое-что Муг, однако, услышать опоздал.

– Сейчас ты повернешь назад, – строго наказал Дирк Мастеру Лики. – Переждешь немного, побродишь вокруг. Присмотрись: у меня эти места доверия не вызывают. Постарайся не заблудиться. Потом пристройся к этому вашему кладбищенскому мыслителю и не отходи от него ни на шаг… На вот, разгрызи: всю ночь будешь как часы. В Раю отоспишься.

– Старик обидится… Чуткий он очень… – неуверенно возразил Лики, опасливо вертя в руках капсулу со стимулятором. – Руждан в нем уверен – знает с черт-те каких времен…

– И хрен с ним – пусть обижается. А надуть вас с Ружданом, прости, легче, чем у малыша свистульку отобрать… Если я задержусь хоть на минуту, приступайте к резервному варианту – и долго не чешите закрылки. Мы с вами влезли в дело, в котором никто времени не теряет… В том числе и люди Виктиса, и проходимцы, что облепили «Бюро путешествий». Ты все понял?

Приемник сообщил Мугу, что Лики все понял. Вот только что все? Слишком поздно было включено прослушивание.

Вздохнув, кладбищенский мыслитель прикрыл глаза и предался прослушиванию скрипа шагов и немузыкальному посвистыванию капитана Дирка. С некоторым усилием можно было догадаться, что исполняется «В огонь, Сыны Мщения!».

Когда прием резко ухудшился – Дирк выбрался во внешние туннели, ведущие к поверхности, Муг переключил прием на наружные антенны-ретрансляторы. В наушнике еще минут десять слышалась шаги и дыхание пробиравшегося по тесным проходам капитана гвардии, а затем – звуки придорожного леска, стрекотание проносящихся по шоссе – где-то неподалеку – редковатых каров.

Второе – свободное от наушника – ухо донесло до Муга некое шевеление воздуха неподалеку. Приоткрыв один глаз, Муг обнаружил, что он не одинок: наискосок от него на повороте туннеля, в груде мягкой рухляди примостился вернувшийся к группе Лики. В нишу он лезть не стал: похоже, Мастеру не спалось – он в свете почти притушенного фонарика вертел перед носом какую-то хреновнику, смахивающую на «магический кубик» – запретную игрушку-амулет. Муг укутался получше в складках своего плаща, поглубже надвинул капюшон и грустно улыбнулся Лики. Тот ответил чуть напряженной, как бы извиняющейся улыбкой. В наушнике раздались приглушенные голоса.

Приглушенный голос не давал покоя и Каю. Хриплый, приглушенный голос Баруха Циммермана.

Этому предшествовало нелегкое пробуждение от сна, наполненного какими-то темными и кошмарными намеками о том прошлом, которое было, и о том, которого не было… Кай почти на ощупь схватил со стола зуммерящий аппаратик; только поднеся его к уху, сообразил, что это не его блок связи, а та трубка-терминал кодового канала, которую сунул ему перед расставанием в Лабиринте их небритый Вергилий.

– Что с вашим аппаратом, господин Санди? – торопливо зашептал тот откуда-то, где было довольно шумно и гулко. – Он совсем не принимает радиоволны или вы его уже испортили сами?

– Я просто спал, господин Ци…

– Бога ради, не надо никаких имен! Я понимаю, что это кодированный канал и что вы говорите свои слова под глушитель, но, знаете, у меня совершенно расшатана нервная система от той жизни, которой здесь живут люди. И каждый раз, когда вы называете человека его собственным именем, у него делается припадок…

– Хорошо, я не буду называть вас по имени, мистер… Тьфу! Извините, это не к вам относится, Ба… мистер…

– Да, я вижу, как здорово у вас все получается, и, знаете, никак не могу понять, чему вас учили, господин начальник, там, где вас учили… Это же так просто – ну, называйте меня как-нибудь, как вам нравится, например, один мой хороший знакомый – хотя он и большая сволочь – я честно говорю это вам – постоянно называет меня знаете как?

– Надеюсь, не Эсмеральдой? – поинтересовался Кай.

С этим словом у него связывались воспоминания о чем-то крайне нелепом, только вот он не мог вспомнить – о чем…

– Откуда вы взяли, что меня могут называть именем цирковой лошади? – возмутился Барух («Извините, – я неудачно пошутил», – успел вставить в его речитатив Кай). – Этот негодяй называет меня Б-о-р-ю-с-и-к, по-моему, это – по-русски: как вам это нравится?

– Это неважно, – вяло вздохнул Кай и сел на диване. – Борюсик так Борюсик…

Он врубил пристроенный на стуле у изголовья ноутбук, посмотрел на доставленный в ответ на последний его запрос текст справки по Б. Циммерману – предпринимателю. По содержанию своему справка напомнила ему древнюю ученическую промокашку от пресс-папье из музея криминалистики: одна информация громоздилась на другую, не придавая ни малейшего значения предшествующему тексту, запечатлевшемуся на ней. Вчитавшись в текст, Кай обхватил голову руками.

– Я не хочу занимать вас долго, – напомнил о себе Барух, – я понимаю, что, когда я говорю долго, у вас может не хватить времени выслушать меня… Я хочу вам сказать немногое. Но это немногое, что я хочу вам сказать, очень сильно меня беспокоит…

– Надеюсь, что это не простата, Борюсик, – вздохнул Кай, окончательно проснувшийся и понявший, что выспаться ему уже не дадут. – В этом случае я бессилен. И не забудьте, что вы ни в коем случае не тот, кем вы себя только что назвали.

– А кем мог, по-вашему, назвать себя Барух Цимм?.. – последовали звуки, сопровождающие прикушение языка. – Не морочьте мне голову, в конце концов, Господин Начальник! Простата – это у Аймана. У меня к вам серьезное дело…

– Не буду, – пообещал Кай. – Я не буду морочить вам голову. Я все понял: серьезное дело – у вас, у Аймана – простата. Ясно даже ежу. Продолжайте. В чем состоит это «то немногое», что вас беспокоит?

«Проклятье, – подумал Кай. – Я начинаю говорить, как комик с Брайтон-Бич».

– Это совсем не немного, это просто черт знает что – вот как это называется… – озабоченно поправил его Барух. – Меня очень беспокоит то, что мой чемодан мне сигналит… Это, знаете, не шутки, когда ваш кейс начинает посылать вам сигналы по радио…

– Да, это совсем не шутки, – признал Кай. – Но вы, должно быть, принимаете меня за психиатра… Это не так, Борюсик. Простите, но мне через сорок минут надо отправляться на Южное полушарие…

– Вы решили погубить меня, – грустно заметил Барух. – Скажите: зачем мне было всю ночь ехать оттуда сюда, когда вы тут же уезжаете туда отсюда? И потом, вас там поймают, как мальчика, – вы же ничего не знаете о том, как охраняют они Спецпоселение…

– Постарайтесь понять, – стараясь говорить как можно доходчивее, изложил свою позицию Кай. – Я не собираюсь совершать ничего такого, за что меня следовало бы ловить. Намечается вполне официальный визит на комбинат «Сизиф». В полном согласии с местной администрацией…

– «Сизиф»!! Шма Израэль!.. – Барух просто ничего не мог сказать в ответ на услышанное. – Честное слово, мистер Санди, вы все делаете, как барон Осман. Французы так говорят в тех случаях, когда им все делают шиворот-навыворот! Мне во столько нервов обошлось вытащить вас из Лабиринта, а вы не даете мне даже поговорить с вами как следует и вместо этого снова лезете, куда не надо лазить совсем! Мне, как висельнику от веревки, надо избавиться от этого чемодана с сигналом, а вы его мне оставляете на память на целые сутки, а может, и больше! За это время его хозяин может меня вычислить как миленького…

– Послушайте, если вам достался какой-то кейс или контейнер, который начал испускать сигналы, рекомендую вам выкинуть этот предмет подальше, а то может сработать устройство самоуничтожения… Как служитель закона, рекомендую вернуть предмет его владельцу… Если вам не снесет голову встроенной миной, то ее оторвет он, когда поймает вас с поличным… И, наконец…

– Что? Вы хотите, чтобы я вышвырнул на помойку э-т-о ДАРОМ? Я намерен получить от вас за этот предмет компенсацию, о которой вы не пожалеете!

– Я не собираюсь скупать краденое, – начал терять терпение Кай. – И, видит Бог, арестую вас за торговлю этим самым краденым, если…

– Это тоже будет неплохо – я же вам без конца толкую, что вам как можно скорее надо оформить мой арест и забрать меня как важного свидетеля отсюда куда-нибудь подальше. Или вы приехали сюда не для того, чтобы разобраться с ТОВАРОМ? В конце концов, если вы не берете за свои услуги денег, то чем я могу расплатиться с вами, кроме секретов?