Крутой пришелец - Дмитрий Суслин

– У нас только один шанс покинуть корабль. В капсуле для ракеты.

Мы подбежали к ракетопускателю, я нажал нужный рычаг, и капсула открылась, словно раковина, приглашая нас внутрь. На нас дохнуло свежей смазкой. В основании капсулы я обнаружил красную кнопку, которая автоматически включается, когда в нее вставляют ракету и при закрытии крышки она вдавливается. Я не ракета, значит мне придется действовать пяткой. Наташа со страхом глянула на сверкающие сталью бока и отпрянула. Я взял ее за руку:

– Ты веришь мне?

Она кивнула.

– Тогда внутрь.

И мы впихнулись внутрь капсулы. Сенсорные датчики зафиксировали груз, и капсула с громким зловещим щелканьем захлопнулась, крепко прижав нас друг к другу. Я уловил дыхание девушки, ее волосы защекотали мне щеки.

– Мы словно заживо погребенные, – прошептала Наташа. – Но я счастлива, что мы умираем, выполнив свой долг.

– Мы не умрем, – сказал я без всякой уверенности в голосе. – Стелла и Геркулес подберут нас. Я уверен, что они ждут нас снаружи.

Я говорил и не верил сам себе. Меня терзали сомнения, правильно ли я поступаю. Но судьба не оставляла нам выбора.

– До ликвидации центрального реактора осталось десять секунд, – равнодушным голосом продолжал вещать голос из динамиков. – Девять, восемь, семь…

Больше времени раздумывать у нас не было. Я пожал Наташину руку и пяткой нажал кнопку запуска. Замигала над головой красная лампочка, и капсула плавно въехала в ложе ракетопускателя. Мы крепче прижались друг к другу, после чего произошел мощный толчок, и нас выбросило в открытый космос.

Со страшной скоростью мы летели по безвоздушному пространству, а за нами уже все сверкало желтым и красным светом, и огненная вспышка взрывающегося звездолета стремительно догоняла нас беспощадной смертельной волной. Если догонит, нам конец. Страшный и мучительный, хотя и мгновенный.

К счастью не догнала. Отсутствие кислорода не давало огню распространяться на большое расстояние, и взрыв словно задохнувшись стал съеживаться обратно. Однако свое дело он сделал – адмиральского эсминца больше не существовало. Земля спасена! Мы облегченно вздохнули. Но в ту же секунду капсула с громким треском разлетелась пополам, и мы оказались в открытом космосе.

Без скафандров!

Мой мозг сработал еще быстрее, спроецировав формулу си же минус оптима два дробь три на эквивалент цитрона, тонкая синяя пленка окружила нас легким сиянием и спасла от воздействия смертельных космических лучей радиационных волн и мощного температурного воздействия. Мы были словно в скафандре. Вот только запаса воздуха этот скафандр был лишен.

Сейчас мы погибнем мучительной смертью от удушья. Жить нам осталось не больше двух минут.

Вот и все!

Может быть лучше было сгореть в звездолете? Во всяком случае, так было бы быстрее. Я поймал прощальный взгляд подруги и привлек ее к себе. Движения у нас были плавные и замедленные, словно у пловцов, которые находятся на морской глубине. И это неудивительно, потому что мы оказались в состоянии невесомости. Мы медленно парили в безвоздушном пространстве, под нами была Земля, над нами было солнце, потом наоборот. И звезды, звезды, звезды вокруг. Мириады звезд. Не знаю почему, но мне так захотелось поцеловать Наташу. На прощанье. Теперь все, что раньше мешало мне и сковывало, завязывало язык, отступило прочь. Скоро мы умрем. Какие тут могут быть условности?

Наташа и сама все прекрасно понимала. Она грустно улыбнулась, обняла меня одной рукой, другой погладила по волосам, наши взгляды встретились, губы соприкоснулись…

«Прощай, любимая! – подумал я напоследок. Мысли мои замелькали калейдоскопом. – Любовь моя! Да, любовь! Потому что я люблю тебя! Жаль, что здесь нельзя говорить, а то бы я обязательно сказал тебе это вслух. И ты бы меня услышала. Я так люблю тебя, что даже не боюсь смерти, когда ты рядом. Одно только разбивает мне сердце. Ты тоже умрешь. А я ничего не могу сделать, чтобы этого не случилось. Ведь ты должны жить!»

Наташины глаза, до этого томно закрытые, вдруг распахнулись и как-то странно уставились на меня. И вдруг!

«Я тоже люблю тебя, Сережка! Боже мой! Как же я тебя люблю! И ты дурачок, этого не хочешь замечать!»

Ее голос! Да-да! Наташин голос. Отчетливо и ясно прозвучал в моей голове. Я даже не понял, что произошло, а когда понял, то не смог сразу поверить. Разве такое возможно?

«Ты? – изумился я. – Ты слышишь мои мысли?»

Наташа тоже удивленно округлила глаза и неуверенно кивнула.

«И ты, – я сделал паузу, и мысленно стал заикаться, – ты слышала, что я подумал?»

Наташа кивнула опять.

«И ты, – продолжил я наш мысленный диалог, – ты в самом деле меня того…»

Наташа отпрянула от меня, и ее губы растянулись в улыбке:

«Да, я все слышала, – ее голос вновь зазвучал в моей голове, и это была самая прекрасная музыка из слов. – Ты любишь меня! Наконец-то ты в этом признался. А то я думала, что никогда не дождусь от тебя этих слов».

«А ты? – завопил я. – Ты? Ты любишь меня?»

Вместо ответа она опять поцеловала меня.

«Да! Да! Да! – звенел ее голос. – Люблю! Люблю! Люблю!»

От счастья у меня закружилась голова. Я закрыл глаза и стал проваливаться куда-то вниз, потом взлетел вверх. Так вот оказывается, что такое счастье!

Не знаю, сколько мы целовались. Как вдруг меня осенила мысль, которая всерьез испугала меня.

«Постой, а почему мы не умираем? Прошло столько времени, куда больше двух минут, мы давным-давно должны были задохнуться».

Наташа пожала плечами.

«Мне и так хорошо, – подумала она. – Воздух вроде бы и не нужен. Особенно, когда я с тобой целуюсь».

Надо же, оказывается, что мой организм сам собой перестроился на существование в безвоздушном вакууме и легкие начали вырабатывать кислород из собственных резервов, выкачивая его из крови и перерабатывая скопившиеся в организме шлаки. Интересный метаболизм. Мало того, запасов этих было столько, что я без нужды для себя, мог поделиться ими и с Наташей. Как хорошо, что мы вовремя начали целоваться. Иначе она могла бы погибнуть.

Наташины руки вцепились в мои плечи так сильно, что я почувствовал боль.

«Послушай! – раздался строгий голос. – А ты случаем не наврал мне?»

Я даже испугался:

«О чем? О чем я мог наврать тебе?»

«О том, что ты меня любишь? Может ты просто все выдумал, чтобы поцеловать меня и спасти от удушья. А никакой любви нет?»

Она смотрела на меня так, что я испугался еще сильнее. А вдруг она мне не поверит?

«Я люблю тебя! Наташенька! Я люблю! Честное слово!»