Сокол и ласточка - Борис Акунин

— Ну и что же нам делать? — Она присела на корточки. Теперь их глаза были на одном уровне. — Разве эта задача имеет решение?

Он рассудительно заметил:

— Всякая задача имеет решение, если она правильно сформулирована. Как сделать так, чтобы тебя не видели другие мужчины…

— А тебя — другие женщины.

— Очень просто. В тридцати милях к востоку от Сент-Морина есть чудесный остров. Я не раз проплывал мимо и рассматривал его в подзорную трубу. Там зелено и сухо, на холмах растут вековые деревья, меж ними струятся ручьи. В лоциях остров называется Инаксесибль, «Недостижимый», потому что к нему невозможно пристать. На нем никто никогда не высаживался. Такт нет якорной стоянки, а подойти на лодке невозможно — волны разобьют ее о скалы. Но мы поступим иначе. Мы приблизимся на ялике, и я доберусь вплавь, я очень хорошо плаваю. Тебя я вытяну на веревке. Лодка потом разлетится в щепки, но туда ей и дорога. Мы никогда не покинем свой остров.

— Никогда-никогда? Но что мы там будем делать?

— Будем жить счастливо, вдали от всех. Подумав, она сказала:

— У нас могут быть дети.

— Обязательно будут.

— Что же, они не смогут покинуть остров, если им этого захочется? Не покажется ли им наш рай тюрьмой? Руперт Грей, как это свойственно мужчинам, из-за будущих детей волноваться не стал.

— Это их дело, — пожал он плечами. — Захотят уплыть — что-нибудь придумают. Чтоб наши с тобой дети не нашли выхода? Не могу такого представить. Но потом они все равно вернутся, потому что лучшего места нигде не найдут.

Никаких иных сомнений у Летиции, похоже, не возникло.

— Хорошо, милый, — молвила она, поднимаюсь. — Я только прощусь с прошлой жизнью.

И направилась к капитану с монахом. Шаги ее были легкими, совсем не такими, как прежде. Меня бы не удивило, если б моя питомица вдруг взяла и взлетела. Я даже сам поднялся в воздух, чтобы оказаться рядом, если подобное произойдет. Знаете, как говорят у нас в Японии: «где одно чудо, там и другое».

— Я остаюсь. С ним, — коротко объявила Летиция.

Капитан проворчал:

— Какой сюрприз. Кто бы мог подумать.

Удивленным он не казался. Я и раньше замечал, что Жан-Франсуа Дезэссар вовсе не такой чурбан, каким кажется.

Да и отец Астольф не выказал особенного изумления.

— Ах, тут вот что… — Он перекрестил Летицию, потом перекрестился сам. — Господь никогда не перестанет поражать меня неисповедимостью Своего промысла. Я знаю, Он не оставит вас. Но что могу сделать для вас я, дочь моя? Хотите, я соединю вас нерушимыми небесными уза ми? Это в моей власти.

— Только побыстрей, а? Без лишних церемоний, — попросил капитан. — Раз-два, объявляю мужем и женой, в радости и в горе, пока смерть не разлучит — и готово. Я все же не теряю надежды догнать эту скотину Логана. Четверть часа, и ни минутой больше.

— Спасибо, святой отец. — Девочка рассмеялась. — Не надо нас венчать. Наш союз и так нерушим, мы никуда друг от друга не денемся. А ваши четверть часа, господин Дезэссар, я лучше потрачу на другое.

Она побежала к ялику, где, среди прочих вещей, лежала кожаная сумка мэтра Салье.

Достав оттуда перо, бумагу и переносную чернильницу, Летиция села писать письмо. Луна светила ей ярче, чем сотня канделябров.

Я, конечно, подглядел. А как же?

Письмо было адресовано Беттине Мёнхле.

Завершив прощание с прежней жизнью, Летиция свернула листок и передала капеллану. Этот в чужие письма нос совать не станет.

Расставание было скомканным — очень уж капитан торопил отца Астольфа.

Шлюпка ударила веслами по воде, матросы снова завели свою балладу, но я уже знал ее дурацкую концовку и не слушал.

Никогда еще не ощущал я такой полноты жизни, как в эту минуту, под ровным светом ночного светила.

Что-то блеснуло на песке.

Это был розовый алмаз. Летиция его выронила. Я хотел криком привлечь ее внимание, а потом подумал: зачем?

Кому нужны в раю розовые алмазы? Чем они лучше мириада прекрасных раковин, которыми усеяны эти берега? От раковин больше проку — ими, например, можно зачерпнуть воды.

Летиция и Грей сидели на песке рядом, обняв друг Друга за плечи, и о чем-то тихо говорили.

Я не подслушивал. Мысли мои были печальны.

Мне ниспослан Дар Полной Жизни. Это значит, что я переживу их обоих. Я останусь с тобой, моя девочка, и с тобой, Руперт Грей, пока смерть нас не разлучит. Но сначала мы все долго-долго будем счастливы. Так к чему же умирать раньше смерти? Тем более, никто ведь толком не знает, что она такое и есть ли она вообще.

КРУИЗНЫЙ ЛАЙНЕР «СОКОЛ»

(продолжение)

СОВЕЩАНИЕ КЛАДОИСКАТЕЛЕЙ

— А русские не сдаются, — с тяжелым вздохом молвил Николай Александрович, пожимая руку мисс Борсхед и думая при этом: «старый осел молодого везет».

На террасу вылетел большой благородный японец и заполоскал крыльями над тетей и племянником, будто то ли благословлял их неустрашимость, то ли, наоборот, призывал образумиться.

Однако древняя мудрость гласит: когда решение принято, сомнения превращаются из блага во зло.

— Джентльмены, прошу перейти сюда, — позвал Николас остальных. — Здесь нас никто не подслушает.

И началось производственное совещание, которое в связи с пугающей находкой уместнее было бы назвать военным советом.

Синтия выглядела подавленной. Миньон беспокойно озирался, даже сангвиник Делони словно сдулся. Как-то само собою вышло, что роль председателя пришлось взять на себя Нике.

До чего же изнежены жители благословенного Запада, подумал он. Как уверенно они себя чувствуют в устоявшейся системе координат, где властвует благоразумный Порядок, и как мгновенно повергает их в панику даже мимолетное дуновение неконтролируемого Хаоса. Когда-то и баронет Фандорин был таким же. Но поживи-ка в матушке-России лет тринадцать-четырнадцать. Шкура задубеет, нервы укрепятся. Ко всякому привыкнешь.

Удивительней всего было то, что обнаружение враждебного присутствия (именно так, в сущности следовало дефинировать случившееся) испугало магистра лишь в первую минуту. Теперь же, взяв себя в руки, он ощущал явственный прилив энергии, а внутри урчал, потягивался и слегка скреб коготками разбуженный котенок азартного предвкушения. Значит, непредсказуемость и опасность мне по душе? — поразился Николай Александрович. Неужели именно этого мне недоставало последние три года — со времен безумной погони за пропавшей рукописью Федора Михайловича? Есть специфическая категория людей, которых называют «адреналиновыми наркоманами». Эти чудаки закисают без острых ощущений и, чтобы почувствовать полноту жизни, должны прыгать с парашютом, лазить на Звереет или спускаться по горным рекам на плотах. Себя Фандорин никогда не причислял к подобным психопатам. Быть может, напрасно?

Тетя сидела в своей каталке, Делони опустился в шезлонг. Миньон в плетеное кресло. Других посадочных мест на террасе не было. Вместо того чтоб принести стул из каюты, Ника поступил лихо: сел на перила. Мысль о том, что за спиной пустота и, если корабль качнется на большой волне, вниз лететь метров тридцать, только усиливала праздничное щекотание в груди,

— Мы знаем, что наша затея кого-то сильно интересует. Будем начеку, только и всего. — Нике самому понравилось, как он это сказал — просто и мужественно. — Мы действуем легально, законов не нарушаем. Пусть нервничает тот, кто за нами следит.

Ему показалось, что это замечание не слишком ободрило слушателей, но решил дальше в тему не углубляться.

— Не позволим этому обстоятельству сбить нас с главного: поисков клада. Пусть каждый из партнеров сохраняет свою тайну, это ваше и наше право. Однако дополнительная ясность все же необходима. Подам пример открытости. — Он искоса взглянул на Синтию, она напряженно слушала. Делони с Миньоном — те и вовсе подались вперед. — У нас с мисс Борсхед есть два документа, написанных человеком по имени Эпин особе, отдаленно связанной с родом Фандориных. В одном из писем дана инструкция, как добраться до тайника. Но инструкция эта во-первых, зашифрована, а во-вторых, неполна, ибо первая страница письма не сохранилась.

Компаньоны пришли в волнение.

— Как это «неполна»?! — вскричал джерсиец. — Как это «не сохранилась»?!

— Ваше заявление противоречит духу и букве заключенного соглашения! — присоединился к протесту француз.

— На первой странице, очевидно, сообщалось, как выйти к пещере, — на ходу сымпровизировал Ника, спасая ситуацию. — Иначе зачем бы нам понадобилась ваша помощь? Мы обошлись бы собственными силами, А что касается шифра, то я его практически разгадал. Мне просто нужно оказаться на месте, возле входа в пещеру.

Тетя одобрительно кивнула. Остальные двое молча смотрели на Фандорина.