Прими свою тень - Оксана Демченко

– Тускло? – заинтересовался Риан. – Пожалуй, да… Нельзя жить поколение за поколением в соседстве со стаей и хоть чуть-чуть не измениться. Вы не осознаете сами, но уже давно научились в простейшей форме ощущать эмофон, который теперь пуст. Но это ненадолго, они обязательно вернутся. Так сказал Йялл Трой.

– Спасибо. – Парень улыбнулся куда теплее. – Вы уж передайте Йяллу, если получится: его напарник с группой улетел в Красную степь, чтобы в пустом городе всякие недоумки не шалили. Студенты собираются попозже лететь, к полудню. А то клубника пропадет без полива.

Риан тихонько рассмеялся. Весь Релат знает слабость волвеков. Хорошо, когда пытаются не опасаться силы, не злорадствовать по поводу чужих бед, но уважать слабости – это залог здорового соседства. Айри пообещал передать новость Йяллу и двинулся к главному входу. Поднялся на второй этаж, кивая знакомым и незнакомым, много раз заверяя, что волвеки вернутся, и удивляясь тому, насколько порой отсутствие соседей полезно для укрепления пошатнувшихся отношений. Вчерашние обиды сегодня никто и не вспоминает.

Академия без рослых желтоглазых студентов осиротела… даже парк за окнами выглядит унылым. Никто не окапывает деревья, не возится в цветниках, умильно щурясь и подставляя могучую ладонь для посадки бабочки или пчелы. Не рычит азартно на спортивных площадках, не бежит, вынуждая расступаться и даже шарахаться в стороны. Очаровательные девушки с медовыми глазами не сидят на скамейках, а их поклонники не крадутся, чтобы тайком выдрать цветок с клумбы, пока лысый двухметровый садовник ворчит и умиляется красоте бабочек… Ученый совет спешно перекраивает расписание занятий, исключая из него группы покинувших Релат студентов и лекции волвеков-преподавателей. Люди по парку и лугу двигаются как-то скованно, часто озираются и порой замирают, глядя в небо, словно «Инки» вот-вот вернется, упадет на луг гигантской дождевой каплей и жизнь потечет по-прежнему.

Фьен Бо с трудом повернул голову в сторону двери. Поморщился, невольно выдавая боль в затекшей шее, навалился локтями на стол. Он занял апартаменты, соседние с отведенными вчера для семьи Даура и во всем подобные комнатам вожака. Выглядел Бо откровенно плохо, кожа приобрела нездоровую желтизну, морщинки прорисовались глубже, осунувшееся лицо неприятно заострилось. Но вошедшему обрадовался – оживился, даже попробовал улыбнуться и сразу указал на кресло.

– Непостижимое по нелепости дело, – пожаловался генеральный инспектор. – Мотивы ясны, признание заказчика есть. Орудия и средства совершения преступления в наличии. План был безупречен, он сработал. Мне стыдно так говорить, но я не понимаю, почему жена вожака жива и здорова. Сам он пострадал критично, но далеко не так, как замышлялось. Я привлек экспертов, они тоже ничего не понимают. Вот и все наши жалкие выводы. Учитель, я чувствую себя старым, глупым…

– И неспособным задним числом изменить произошедшее, – предположил Риан, чуть подправив собственную жалобу, высказанную Дану. – Бо, ты не одинок в самоуничижении, я тоже пробовал страдать и винить себя. Делу не помогает. Давай заставим себя успокоиться. Последовательно изложи события. Не вставай, я сам возожгу огонь. Знаешь, порой традиции дают нам определенную опору, помогают дисциплинировать логику, что ли.

Риан подвинул ближе к креслу низкий столик и взялся укладывать на его негорючей поверхности пирамиду из тонких веточек и ароматических палочек, заготовленных генеральным инспектором. Фьен Бо следил, кивал, радуясь точности исполнения ритуала и деятельному участию обожаемого наставника. Рассказ он начал последовательно, в достаточно спокойном настроении.

Системы, экранированные от воздействия эмофона, создали сами же волвеки. Боролись с помехами в малопонятных людям каналах связи, основанных на отклике сознания. На Релате системы не нашли применения, однако образцы в Академии имелись. Их доработали и использовали в качестве управляющих в ночной акции.

– Стая ощущает сознание, движение, намерение, – вздохнул Бо. – Одна поправка: в отношении живых объектов. Арестованный координатор Совета утверждает, что идея применения против волвеков механических средств поражения принадлежала айри Йенхо. Он же сформировал и доработал программные блоки. Никому не придет в голову опасаться уборочной техники. Тем более она не менялась спешно, была доставлена заранее, в порядке плановой замены оборудования, и активирована дистанционно. Один аппарат находился в коридоре и сработал, когда вожак открывал дверь. Второй располагался в комнате. Почему он не сработал и почему первый не повторил воздействие, мы не знаем. Блоки защищены от эмовлияния. Снавь, даже с талантом госпожи Тайи Трой, не могла их отключить или повредить.

– В плане нападения не было предусмотрено страховки?

– Человек, – кивнул Бо. – Замаскирован точно так, как готовившие нападение на господина Витто. Мы нашли его в коридоре – без сознания, если описать состояние изящно, как изволят делать наши медики. Только все обстоит хуже: полное стирание личности. Никто в Академии не понимает, как это проделано, кем. Методик мгновенного избирательного воздействия, к тому же дистанционного и без применения оборудования, не существует даже в теории. Как нет и оборудования. Далее детали… – Генеральный инспектор без интереса пересчитал папки с докладами и накопители данных. – Тип воздействия, характер поражения и прочая, прочая… Помимо перечисленного имеется трогательный в своей нелепости листок с признанием. Написала лично, передала через инспектора Ларха, который ее утешал и рычал злее волвека. Старомодно, от руки… Вот.

Фьен Бо тяжело вздохнул, извлек из тонкой обложки листок и протянул Риану.

«Я, Сати Трой, утверждаю, что неизвестным мне способом выключила все нехорошее и неполезное в зоне, где мне почудилась угроза. Прошу разобрать дело и меня строго наказать, поскольку я нанесла вред человеку. Как мне пояснила Лорри еще давно, год назад, незнание закона не освобождает от ответственности. Кроме того, никто не имеет права выключать людей. Боюсь, это необратимо. Йур не помнит ничего до сих пор. Обязуюсь при первой возможности вернуться на Релат и подвергнуться наказанию».

Риан рассмеялся и вернул листок. Некоторое время смотрел на медленно догорающие ароматические палочки, вдыхал дым. Затем приоткрыл окно, поманил Бо и двинулся к двери:

– Расскажи все еще раз, на месте – хочу глянуть, как в точности произошло нападение. Я упустил многое, поскольку нас с Ялитэ первыми оповестили о гибели двух айри в заповеднике. По сути, как я теперь понимаю, нас сознательно дезориентировали, подсунув сведения о «самом важном» и уже состоявшемся событии.

Бо кивнул и охотно выбрался из кресла. Потянулся, растер шею. Заговорил о нападении, сперва пожаловавшись на крушение своих кадровых планов. Паук, которому пробовали предложить место аналитика по настроениям и тенденциям влияния в Инфосреде, улетел вместе с волвеками. Хотя, казалось бы, что он забыл на Хьёртте, о котором пару дней назад ничего толком не знал? Да ладно он – распались все экспертные группы. Оказывается, в каждой был хотя бы один волвек. К их присутствию так привыкли, что лишь теперь осознали размер потери.

Риан усмехнулся – он знал, что сейчас точно так же жалуются во многих планетарных системах жизнеобеспечения. И хуже всего, пожалуй, диспетчерам транспортных коридоров. Там до трети работников – стайные, они безупречно взаимодействуют, но до поры это воспринималось как само собой разумеющееся. Не лучше приходится спасателям. В горах уже пять лет без волвеков не обходятся. Да и работа на пожарах – их сфера ответственности. Гролл в полной защите способен вытаскивать пострадавших из самых безнадежных завалов. Ориентируется он в условиях задымленности по памяти и настройке на со-чувствующих, даже когда отказывают системы связи. Удушье ему не угрожает: на внутреннем резерве организма держится более двух часов при самой активной физической нагрузке. Температурные перепады воспринимает легко.

Две тысячи волвеков постоянно, а вернее сказать посменно, жили на Релате. Честно вносили свой вклад в общую систему мироустройства, полагая эту работу данью уважения и даже своеобразной платой за добрососедство. А еще учебой или отпуском: под синим небом, в теплично-мягком, по сравнению с родным Хьёрттом, климате, в окружении восхитительно богатой и разнообразной природы. Дома волвеки работают гораздо больше. При первом визите на Релат каждый стайный много раз с изумлением переспрашивает у людей, что такое рабочий график, сверхурочные и выходные. И что ему делать, если захотелось поработать просто так?

Риан отвлекся от размышлений, поскольку инспектор закончил повторение уже известных фактов, и перешел к подробному описанию ночной трагедии. Показал нишу в стене, за фальшпанелью, где штатно размещалась уборочная техника. По сути – слаг, из простых, ограниченной функциональности.