Не забывай - Джулия Кендал

– Тебе повезет, если простит, – жестко ответила Стефания. – Уж и не знаю, сколько раз твое упрямство доводило тебя до беды, а на этот раз на твоем счету могло оказаться несколько жизней, не говоря уже о твоей собственной. Ради Бога, Кейт, что произошло?

– Еще раз Кейт Соамс вела себя, как буйная помешанная. Мне следовало бы слушать тебя. Эрхардер прятался в церкви, а я поняла намного позже, чем следовало, что был он отнюдь не священником.

– О, Кейт бедняжка, он не причинил тебе боли?

– Нет, только до смерти напугал. Но ничего, именно этого я и заслуживала. Боюсь, то, что мне предстоит, будет гораздо хуже.

– Вот тебе и предоставляется возможность это выяснить, неисправимая ты идиотка.

Высокая фигура Себастьяна, обозначенная светом, льющимся из окон, обогнула угол. Он пришел за ними. Кейт вздрогнула, увидев выражение его лица. Он резко остановился перед ними.

– Стефания, иди внутрь к Юстису, Эрхардера мы хорошо обуздали, так что ты будешь в полной безопасности. Кейт, а ты останься здесь, – он едва контролировал свой голос.

Стефания ушла, не произнеся ни слова. Сердце Кейт оборвалось:

– Себастьян.

– Я не хочу слышать от тебя ни слова, – он резко взял ее за плечи и подтащил к зияющей дыре в земле. – Держи свет.

Она сделала, как он велел, чувствуя себя более несчастной, чем, считала она, это возможно. Она совершила как раз то, чего Себастьян никогда бы не стерпел, и сделала все по своей собственной прихоти, как испорченная и безмозглая дура. И все это после того, что он для нее сделал.

Себастьян начал закидывать землю обратно в могилу. Он работал быстро, экономя и рассчитывая каждое движение. Но что-то в его действиях сказало Кейт о том, как он был зол, даже больше, чем могли сказать слова. Наконец он закончил и отложил лопату, поместив плиту сверху. Могила выглядела почти нетронутой. – Садись, Кейт.

Она осторожно повиновалась, ее ребра еще слегка болели. Себастьян посмотрел на нее сверху вниз, сложив руки на груди. Он все еще не произносил ни слова, а она даже не пыталась разговаривать. Она не думала, что это может что-нибудь теперь изменить. Наконец он сказал:

– Мне следовало бы положить тебя поперек колена и отмутузить как следует.

– Да, следовало бы, – ей было бы легче, если бы он взорвался в гневе, все, что угодно, только не это ледяное спокойствие.

– Ты не осталась в машине, не так ли?

– Нет, я пошла к боковому входу в церковь, – она посмотрела в сторону.

– Где поджидал Эрхардер. И ты стала для него отличной мишенью.

– Да.

– И ввергла нас всех в опасность.

– Да.

Он неожиданно ударил себя по руке кулаком и зарычал:

– Черт возьми, Кейт, как ты могла быть такой дьявольски глупой? Когда наконец ты чему-нибудь научишься?

Она смотрела на него и видела только злость в его глазах.

– Я знаю, это не поможет, но дай мне сказать. Мне очень жаль, правда, очень, Себастьян, я только хотела сказать «до свидания» Эрнсту и Жизель, и мне так нужен был покой. Я не думала, что это причинит вред, хотя сейчас ясно вижу, какой дурой была. И ты всегда был прав, – горячие слезы ужалили ей глаза. – Я знаю, ты никогда не простишь меня, да ты и не должен.

– Да, ты чертовски нрава, я не должен.

– Но я не думала, я просто не привыкла общаться с гестапо и агентами разведки, хотя это и не извиняет меня. Я бы уехала, но другой машины нет.

Она в тоске повесила голову, горячий, тяжелый комок подступил к горлу. Потом, не веря своим ушам, услышала, как он коротко усмехнулся и упал на колени возле нее, беря ее руки.

– Есть одно слово, которое не может быть опущено из наших свадебных клятв: «повиноваться».

Она взглянула на него, и слезы свободно потекли из глаз.

– О, Себастьян, я думала, – и поток ее слов был остановлен его губами, прильнувшими к ее, не оставив сомнения относительно его чувства к ней. Потом он отстранился.

– А сейчас мне надо кое-что сказать тебе, а ты слушай очень внимательно, потому что я не хочу когда-либо повторять своих слов, – он взял ее за плечи, и на этот раз его руки были нежными, и он смотрел ей в лицо. – Кейт, мне необходимо знать, что я могу полностью доверять тебе. Это важнее всего остального, в любых обстоятельствах. И важно для тебя. Тебе важно научиться доверять мне, не задавая вопросов. Без этого мы – ничто. Я хорошо понимаю, почему ты хотела пойти в церковь. Больше всего меня злит, что я не могу рассчитывать на тебя. Я имел причины настаивать, чтобы ты оставалась в машине. Ты понимаешь? Нам стоило таких мук достичь тех отношений, которые между нами. Я хорошо понимаю, чего тебе стоит научиться доверять людям. Но, черт возьми, что касается этого вопроса, я не хочу, чтоб ты относилась ко мне как к Дэвиду, или как к твоему отцу! Я люблю тебя, Кейт, Бог знает, что я люблю тебя, но любовь – хрупкая вещь, которую надо вынянчить, и она строится на доверии и честности. Я страстно хочу прожить с тобой остаток моей жизни, но хочу знать здесь и сейчас, можешь ли ты жить по этим принципам. Если ты не уверена, скажи мне прямо сейчас, потому что, когда мы поженимся, это не будет экспериментом, это – навсегда, – он изучал ее лицо. – Нужно ли тебе время, чтобы это обдумать?

Кейт глубоко вздохнула.

– Нет, Себастьян, я круглая идиотка.

– Надеюсь, мы больше никогда не будем разговаривать на эту тему?

– Никогда, извини меня, Себастьян.

– Тс, любимая, мы больше не будем об этом говорить. Надеюсь, нож, приставленный к твоему горлу, научил тебя чему-нибудь. Иди же, еще очень многое надо сделать, пока ночь не кончилась.

Она вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Что ты будешь делать с Эрхардером?

– Отдам его полиции, я за себя не ручаюсь. Он будет передан Англии, и там с ним разберутся.

– Себастьян.

– Да, любимая?

– Они не будут сердиться на тебя за то, что ты ему сделал?

– Я не могу ему сильно повредить. Жаль, но он не истечет кровью до смерти, – он встал и дал ей руку. – А сейчас давай пойдем внутрь и поглядим, что Юстис нашел в гробу. Представляю, как это убивает Эрхардера, наблюдать, как его драгоценные секреты извлекают на свет после стольких лет.

Эрхардер был привязан в загородке алтаря. Его ворот священника пропитался рубиново-красным, но порез был не очень глубоким и уже перестал кровоточить. Кляп был засунут в рот. Кейт с удовлетворением подумала, что выглядит он, как жертва испанской инквизиции. Стефания сидела на передней скамье, держа в руках ружье Юстиса и получая удовольствие от того, что оно нацелено на нациста. Юстис вскрыл коробку и сортировал бумаги. Он взглянул на приближающихся Кейт и Себастьяна.

– Лондон был прав, это золотая жила.

– Хорошо, мы посмотрим, позже.