Притяжение страха - Анастасия Бароссо

Снизу было заметно, как дон Карлос, словно охотничья собака, вгрызается в горло мужчины, которого держит в руках. А потом… нет, не прекрасный Себастьян, а мертвое тело бесчувственным мешком стремительно полетело вниз, на строительную площадку у стен вечно незаконченного собора.

Стефания с горестным криком кинулась следом.

Дождь с ненасытной алчностью заливал то место, где только что стояла эта красивая, влюбленная, несчастная девушка.

Теперь, их только трое на площадке. Подсветка собора, реклама, огни строительных кранов и луна, мерцающая сквозь тучи, — позволяют видеть маленькие фигурки двух людей, прижавшиеся друг к другу, и вампира, удовлетворено улыбающегося, глядя на все это.

— Ну, что ж… Себастьян был, не так уж неправ, — говорит дон Карлос уже спокойно и даже несколько скучно, — он только недальновиден и примитивен… Вот теперь мои планы осуществились в действительности! Причем так они осуществились значительно вернее… И ты, — он посмотрел на Юлию долгим непонятным взглядом, — ты была послана мне не случайно… Все не случайно в этом мире, правда? Теперь — ты понимаешь?

— Кажется — да. Это ты спас меня?

Она имеет в виду ту, первую ночь. То, как она тонула. И свой призрачный полет над ночным морем.

— Разумеется. И это тоже, было не случайно. Ну а когда я увидел вас вместе, — он, скривив красивые губы, кивнул на сжавшегося в комок Антонио, — …когда я увидел вас вместе на Арене корриды, это все решило… Это была судьба. Или, скорее — ее насмешка, как всегда. Но без тебя, он еще неизвестно когда додумался бы достать чертежи из тайника. А то и вовсе — додумался бы вколоть себе смертельную дозу наркотика и убежать от расплаты, как сделал когда-то его гениальный предок…

Голос его растекается по пространству площадки, затягивает все вокруг плотным черным бархатом, непроницаемым для какого бы то ни было света.

— А теперь, — он обращался исключительно к Антонио, — теперь, ты отдашь мне чертежи.

— Нет!

— Отдашь, не сомневайся… И даже, возможно, сам попросишь меня взять их.

— Нет.

Антонио смотрит на Юлию — словно ища у нее поддержки или одобрения. И в его глазах цвета горячего кофе она видит решимость и смелость. И улыбается.

— Отдашь!

— Нет! — говорит уже Юлия.

Ее голос тверд и звонок, потому что Антонио держит ее в объятиях. А она — обнимает его. Они сидят на влажном полу, тесно прижавшись, друг к другу. И ничто на свете не может разорвать это единение.

— Нет? — переспрашивает дон Карлос, недоверчиво прищурившись, — ты уверена?

— Уверена.

Она крепче сжала руку Антонио. Скорее для себя, чем для него. Чтобы вернее почувствовать тепло, человеческое тепло, идущее от его ладони.

— Даже после того, как я расскажу ему о нас?

— О… нас?

— Да, — дон Карлос мечтательно прикрывает глаза цвета хирургической стали, — о нас с тобой. О том, как ты целовала меня. Как умоляла сделать тебя такой же, как я. Как хотела быть со мной вечно, о том, как была моей ночи напролет, и тебе было мало…

Юлия окаменела, не в состоянии представить себе такого вероломства. Такого… ужаса. Но, вероятно, так было суждено. В смысле — на роду написано, испытать и познать в жизни именно это. Что ж… По крайней мере — это логично. И — справедливо. Да и как, она могла ему помешать?

В течение следующих нескольких минут дон Карлос говорил, обращаясь к Антонио. Его голос звучал подобно воде. Он шелестел и шептал, вливаясь в душу отравленным дождем. А то вдруг принимался хлестать водопадом, заставляя вибрировать барабанные перепонки, а сердце разрываться от муки… По мере того, как он говорил, Антонио сжимался, съеживался все больше в кольце ее рук. Потом, когда дон Карлос замолчал, он кинул на Юлию дикий взгляд. И она увидела, как что-то погасло в глазах цвета горячего кофе.

— Антонио… пожалуйста.

Он отскочил, выпустив из рук ее руку.

— Adios…[44]

Плавно — точно в замедленной съемке, не отрывая от нее изумленного взгляда, он все дальше отходил назад… и вдруг, споткнувшись обо что-то, неловко упал на спину.

— Антонио!!

— Может, ты скажешь ему, что все это неправда? Попробуй. Думаю, он тебе поверит. Он ведь всегда, тебе верит.

Тогда Юлия поступила как сеньор Мигель. Она просто закрыла лицо руками.

Антонио отшвырнул тубус, словно это была ядовитая змея. И он покатился по каменному полу к ногам дона Карлоса.

Тот поднял его неспешно. И долго, словно удивляясь прозаичности момента, разглядывал черный футляр, в котором хранилась его мечта.

Юлия видела, как Антонио, поднимаясь на ноги, снова пошатнулся. Она шагнула вперед, чтобы поддержать его, но он так на нее взглянул, что ей пришлось остановиться.

Тогда, она повернулась к Карлосу. Глаза-хамелеоны сейчас, из-за ночного освещения и гнева, охватившего Юлию, были почти черными. Правда, сама она не подозревала об этом.

— Поздравляю… — прошипела Юлия, сверкая темными зрачками не хуже Себастьяна, — теперь твое желание сбудется. И тебе больше некому будет завидовать.

— Да, — кивнул он, — мои расчеты оказались верны.

— Отлично. Надеюсь, мы тебе больше не нужны?

Дон Карлос склонил голову набок, словно в глубоком раздумье. Постепенно на лице его появилось выражение, могущее обозначать одновременно как веселье, так и мрачную издевку.

— Напротив.

Он неторопливо, царственной поступью подошел ближе, держа, как скипетр, чертежи Гауди. Именно эта надменность в нем всегда так бесила Юлию.

— Мои планы увенчались успехом…

— А зачем, кстати, было так трудиться? Уничтожать весь этот смешной мир, если можно самому себя убить — многие так и делают, между прочим…

— Да, но ты забываешь, что я бессмертен.

— Фу, какой эгоизм! Ради себя любимого заставлять умирать всех… и, главное, всех еще не рожденных!

— Я, возможно, оказываю им огромную услугу.

— Возможно. Это правда.

Наконец, он остановился напротив нее. И смотрел теперь только на нее, потеряв всякий интерес к Антонио, который прижался к стене неподалеку.

— И ты была абсолютно права, Юлия. У тебя отличная интуиция! Ты ведь сама сказала — это место, где совершаются выборы…

— О чем ты?

— Вот он, — Карлос указал рукой на Антонио, — он уже сделал свой выбор… И Себастьян… И Стефания! Осталась только ты.

— Я?

Предчувствие чего-то, еще более ужасного, чем она могла себе вообразить, заставило Юлию задать этот вопрос дрожащим от холода и трепета голосом:

— Что тебе нужно?!

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, не моргая — словно смертельные враги или любовники, встретившиеся после бесконечной разлуки. Ничего не понимающий Антонио, наблюдая эту сцену, инстинктивно отодвинулся еще на шаг в сторону.