След пираньи - Александр Бушков

– А интересно, зачем старому чмырю такая кошечка? – совсем уж громко поинтересовался самый высокий. – Володя, ну что он с ней делать будет? Своим вялым?

Мазур внимательно, многообещающе посмотрел на него. Тот ответил нахальной ухмылкой: ну, что ты мне сделаешь? Плюнув мысленно, Мазур отвернулся.

Они совершенно трезвые, все трое. И багажа нет. Никакого. Старый, избитый прием: скандал, драка, появляются стражи порядка, всем действующим лицам предлагается пройти куда следует – применительно к обстановке это означает, что придется где-то сойти… А там и группа захвата, как из-под земли.

Мазур не мог определить, подсадка это или обыкновенное хамье, и злился на себя, все сильнее поддаваясь беспокойству. В его положении приходилось быть святее Папы римского, потому что поезд ничем не отличается сейчас для них от надежного капкана… Если это подсадка, придется давить на психику автоматом… а что потом? Стоп-кран, в тайгу… Скверно.

Потрогал ногой сумку, задвигая ее поглубже. Все четверо соседей спали, даже кот задремал. Эх, бодрствуй бабуся Пелагея Филипповна, соколом бы налетела на ворога, отчитала по-простому по-русски, чтобы не вязались к увечной при живом-то муже… Провинциальный народ не настолько еще освинел, чтобы применять рукоприкладство к старухам, тут вам не город…

Джен коснулась его локтя, показала пальцем себе в грудь, в направлении туалета. Он кивнул, похлопал по руке – тоже нервничала, видела по поведению этой троицы, что что-то тут нечисто, вовсе не обязательно знать язык…

Она удалилась. И почти сразу же высокий с дружком встали, довольно громко высокий сообщил оставшемуся дружку:

– Володь, ты пока сиди, а мы крошке поможем джинсики расстегнуть, может, и найдем там чего интересного…

И, ускоряя шаг, двинулись вслед за девушкой. Оставшийся третий, тот, с наколками, в ярко-синей куртке, уставился на Мазура с вызовом – но Мазур, не обращая на него внимания, кинулся следом.

В тамбуре, у двери туалета – Джен уже успела войти – он нос к носу столкнулся с обоими. Успел еще сказать:

– Эй, полегче…

И говорить стало некогда. Реакция спасла. Увидев молниеносно дернувшуюся к нему руку – ребро ладони определенно шло на вырубающий прием – Мазур неуловимо для глаза посторонился, перехватил запястье, встретил пальцы торцом ладони… Высокий поневоле взвыл, столкнувшись с неизвестным ему захватом из спецкурса «бой на ограниченном пространстве». Р-раз! Два! Коленом!

Послав согнувшегося пополам противника головой вперед так, чтобы макушка качественно и чувствительно пришла в соприкосновение с дверью, Мазур отметил краем глаза шевеление в проходе, быстро удалявшееся синее пятно. Сообразил вдруг и, отбросив коленом бесчувственного парня, кинулся в вагон.

В противоположном конце уже захлопнулась дверь, ведущая в межвагонное пространство. Сумки под столиком не было. Мазур наддал. Ну конечно же, конечно – он, должно быть, чересчур уж внимателен был к своей сумке, и они решили, там есть чем поживиться, выманили с помощью нехитрого финта… Не прыгнет же с поезда на ходу, сука такая?

Мазур мчался, распахивая двери, отталкивая попадавшихся на пути людей – но не теряя головы, ожидая возможного нападения на случай, если все еще сложнее. Мелькали испуганные лица, кто-то охнул, отлетая к стене…

С шумом распахнулась очередная дверь. Ага! Володя в синей куртке сидел на корточках над расстегнутой сумкой, ничуть не опасаясь вторжения ее хозяина, по расслабленной позе видно – должно быть, полагал, что дружки надежно вырубят лоха, вполне возможно, этот номер был отработан давно…

Но тут еще и кое-что другое… Глаза у вора, честное слово, были прямо-таки квадратными. Медленно подняв на Мазура бледное лицо, он, как сидел на корточках, так и отступил-отпрыгнул к стене, заслонился руками:

– Шеф, ты спокойно, все п-путем…

Мазур видел со своего места, что в расстегнутой сумке, среди разворошенной непромокаемой ткани матово поблескивает черный ствол автомата, зеленеют кругленькие гранаты… Шагнул вперед, еще плохо представляя, что в столь дурацкой ситуации делать.

– Шеф, договоримся… Б ля буду, не знал…

Поезд ощутимо замедлял ход. Мазур все еще подыскивал слова, с помощью которых мог бы удержать незадачливого вора в его заблуждении – шакаленок решил, что столкнулся с волком, – но тут Володя взвился, словно подброшенный пружиной. Сверкнуло узкое лезвие. Мазур без труда отклонился, промедлил с ударом – распахнутая сумка волновала его больше, чем желание немедленно располовинить челюсть грабителю – и тот, кошкой метнувшись к двери, ускользнул в тамбур одновременно со стуком распахнувшейся противоположной двери.

– Эт-то что такое? – рявкнул молодой, но весьма начальственный голос.

Хорошо, что Мазур вовремя подавил рефлекс и удержал руку. Перед ним стоял давешний сержант, придав себе самый грозный облик, поигрывая вынутой из петли дубинкой с перекладиной.

– Что такое, гражданин? – повторил он сурово. – Носитесь по поезду, как дети малые, людей пихаете, пассажиры жалуются… А не дыхнуть ли нам?

– Он у меня сумку украл, – нетерпеливо сказал Мазур. – Догнал, успел… у него нож.

– А документики?

– У него?

– У вас, гражданин, у вас…

Мазур стоял меж ним и сумкой, но прекрасно понимал, что не сможет заслонить ее от взгляда случайного. Если что – придется вырубать этого симпатичного парнишку… или все же рискнуть и показать удостоверение, ведь смастерили же ради чего-то?

– Говорю вам, у него нож! – повысил голос Мазур. – Там еще двое…

Он показал пальцем, и сержант, движимый чисто профессиональным рефлексом, поневоле уставился в квадратное мутное окошко. Мазур плавно переместился влево, моментально опустился на колени и звучно застегнул «молнию». Сержант обернулся:

– А вы…

И тут же оба полетели на стену – заскрипело, лязгнуло, поезд замер, как вкопанный. Слева виднелся бетонный забор с огромными красными буквами НЕ КУРИТЬ. Станция, подумал Мазур. Видимо, к ней и подгадывали…

– Впер-ред… – сержант с похвальной быстротой извлек пистолет и кинулся в том направлении, повелительным кивком велев Мазуру не отставать.

Поздно, улетела птичка… У распахнутой наружной двери стояла незнакомая проводница, матерясь во весь голос. Завидев сержанта, заорала:

– Костя, ну где ты ходишь? Трое спрыгнули, звезданул мне по шее так, что руки не гнутся…

– Говорил я вам, – сказал Мазур. – Видимо, хотел выгрести что поценнее и сойти на станции…

– Ясно, – сказал сержант тоном человека, которому ничего еще не ясно. – Вы в каком вагоне, гражданин? Пройдемте-ка…

– Костя! – воззвала проводница.

– Ну, а что я сделаю? – вполне логично вопросил в ответ сержант. – Лови их теперь по закоулкам… Скажи Степану, пусть свяжется со станцией, хоть и толку-то нуль…

Тут, в довершение всего, появилась проводница из Мазурова вагона, затараторила:

– Ох, вот вы где… А там супруга ваша мечется, спросить же ничего не может, я и не знаю, как ей на пальцах полагается растолковать… Я ж знаю, на пальцах они понимают, да не умею…

Сержант снял фуражку, старательно отел лоб:

– Кому на пальцах? Чего на пальцах? Ленка, что у нас сегодня за балаган?

В результате к своему месту Мазур возвращался во главе целой процессии: дебелая Ленка растолковывала сержанту насчет немой жены «этого вот гражданина», вторая проводница увязалась следом и вяло жаловалась на оглоушившего ее мазурика. Сержант молчал и тихо сатанел.

Джен вскочила им навстречу, тщетно пытаясь хоть что-то понять. Больше всего Мазур боялся, что она сгоряча начнет разбрасывать приемчиками всю эту ораву, а потому еще издали сделал самую веселую физиономию, изображая руками нечто непонятное ему самому. От толчка проснулась бабушка Пелагея Филипповна. Решив почему-то, что ее нового попутчика обижают, как и предвидел Мазур, соколом налетела на ворога, хоть и не на того, на кого следовало бы, взахлеб рассказывая, какие симпатичные и милые люди этот вот военный и его жена, которая увечная, бедняжка…

Похоже, больше всего на свете сержанту хотелось пальнуть в потолок. Он успокоился гигантским усилием воли, присел подальше от Филипповны и воззвал:

– Так, все молчат! Ну помолчите вы, граждане, не в Думе! Это у нас, значит, потерпевший… Документики попрошу.

Мазур сунул ему паспорт, жестами велел Джен сделать то же самое. Сержант привычно стал листать… «Мать твою, – подумал Мазур, – там нет никаких отметок о браке, а они все орут про жену…» И точно, сержант поднял голову, заложив пальцем соответствующую страничку:

– Говорите, жена…

Мазур, чтобы побыстрее со всем этим покончить, сунул ему красное удостоверение.

– Та-ак… – сказал сержант. Раскрыл. – Ого… – прочитал до конца. – Эге… – еще раз перечитал и вернул Мазуру – Н-ну, понятно… У вас они, значит, ничего не взяли, товарищ полковник?