Вечные следы - Сергей Марков

В книге М. И. Венюкова рассмотрены Киргизская степь, область Аральского моря, Заилийский край, Тарбагатай и другие районы теперешнего Казахстана. В историческом обзоре движения русского народа в Азию исследователь приводит замечательные данные, почерпнутые им прежде всего из первоисточников.

Удивительная память и огромная начитанность ученого поражали его современников. Однажды в 1877 году М. И. Венюков выступил на собрании в Русском географическом обществе с предложением создать книгу о «Состоянии географии русской Азии до Ермака». При этом ученый перечислял на память имена греческих, арабских и западноевропейских путешественников, древних и средневековых, оставивших свой след в деле изучения Азии до XVI века. Предложение М. И. Венюкова было горячо поддержано всем ученым собранием, но не было почему-то осуществлено, несмотря на всю важность подобного предприятия, выполнить которое никогда не поздно: оно вполне достойно нашего времени. Разве не стоило бы переиздать на русском языке такой, например, любопытный источник, как описание путешествия баварского солдата Иоганна Шильтбергера, посетившего в самом начале XV века, по всей видимости, страну, населенную уйгурами, и область к западу от излучины Желтой реки? Во время своих скитаний Иоганн Шильтбергер не мог миновать земель теперешнего Казахстана и кочевий Джагатаева улуса, располагавшегося между Или и Сырдарьей.

Если же мы вспомним о временах древних, то перед нами возникнет образ буддийского миссионера, путешественника Сю-ань Цзана, пересекавшего около 629 года нашей эры Тянь-Шань по перевалам, ведущим к Иссык-Кулю, и посетившего Казахстан, Среднюю Азию и Китайский Туркестан.

Путешествие Сюань Цзана до сих пор известно нам только по сочинению французского востоковеда С. Э. Жюльена, труды которого, кстати сказать, М. И. Венюков, должно быть, читал в подлиннике в книгохранилищах Парижа.

М. И. Венюков отрицательно относился к царскому правительству и ввиду этого был вынужден покинуть родину. Находясь за границей, он сблизился с великим французским географом, былым парижским коммунаром Элизе Реклю. Надо полагать, что поэтому в знаменитом сочинении «Земля и люди», в томе, посвященном Русской Азии и Китаю, Элизе Реклю не раз упоминает среди исследователей Тянь-Шаня и Кашгара, в частности, Чокана Валиханова. Вероятно, М. И. Венюков сообщил Реклю сведения о деятельности русских путешественников в Казахстане, Киргизии и сопредельных с ними странах. Во всяком случае, наш соотечественник постоянно писал ученым Парижа и Лондона об успехах географической науки, публиковал в Англии и Франции очерки по истории русских путешествий.

М. И. Венюков был избран членом географических обществ в Женеве, Лондоне и Париже. Уже за границей он выпустил на русском языке «Очерк политической этнографии стран, лежащих между Россией и Индией» (Спб., 1878).

Виктор Максимов, неустанно работая над историей славной жизни М. И. Венюкова, изучил его архив в Хабаровске.

Собрание бумаг исследователя огромно и богато по содержанию. В архиве этом, без сомнения, есть еще не изученные материалы, относящиеся к пребыванию Венюкова в Тянь-Шане и на Иссык-Куле. Упоминавшаяся нами статья в «Колоколе» свидетельствует о том, что он хорошо изучил экономику 60-х годов прошлого века и прекрасно знал систему управления Степным краем. Труды М. И. Венюкова напечатаны далеко не полностью. В его архиве могут быть обнаружены еще неизвестные науке рукописные и картографические материалы, относящиеся к истории изучения Казахстана, Киргизии, Средней Азии и некоторых областей Китая в первой половине прошлого столетия.

Умер Михаил Венюков в 1901 году, прожив долгую, полную трудов жизнь. Он был подлинным энциклопедистом и верным сыном своей родины. Научные заслуги его были признаны всем миром.

ПЛАВАНИЕ ДОКТОРА АЛЕКСАНДРА ГЕРЦЕНА

Это было в норвежской гавани Гаммерфест летом 1861 года. Голубая шхуна, расцвеченная флагами Дании, Швейцарии и города Франкфурта-на-Майне, бросила якорь рядом с трехмачтовыми русскими кораблями. Корабли из архангельского и кольского Поморья доставили в Гаммерфест дрова, муку, оленьи шкуры. В Норвегии русские закупали и грузили рыбу, меха, колониальные товары.

К борту шхуны подошла лодка. Сидевшие в ней русоволосые и бородатые люди привезли с собой живого бурого медвежонка. Они хотели продать его, ибо каким-то образом узнали, что на борту судна находится ученая экспедиция.

Поморы, разумеется, никак не могли рассчитывать на то, что обойдутся здесь без переводчика. Каково же было их изумление, когда они услышали чистейшую русскую речь! Высокий молодой человек, облокотясь на релинги корабельного борта, заговорил с продавцами медвежонка на их родном языке.

Так было и в Грессвере, неподалеку от Нордкапа, где необычная голубая шхуна встретилась с двумя русскими кораблями.

Когда шхуна делала стоянку у Нордкапа, молодой незнакомец рассматривал в подзорную трубу суда, шедшие в открытом море, и безошибочно определял, что они следуют под русским флагом из Архангельска в Гаммерфест.

В судовом журнале, в научных дневниках экспедиции, странствовавшей на борту лазоревой шхуны, велись записи, в которых много раз упоминалось имя русского доктора Александра Герцена.

Первенец знаменитого издателя «Колокола» Александр Александрович Герцен родился в 1839 году во Владимире-на-Клязьме Образование он получил в Швейцарии и Лондоне. Герцен-сын учился у зоолога Карла Фогта. Впоследствии с Фогтом встречался русский исследователь Шпицбергена профессор Алексей Коротнев. Он писал, что Фогт находился в дружеских отношениях и с Герценом-отцом. Старый ученый в 90-х годах любил делиться с Коротнёвым своими воспоминаниями о Герцене.

Фогт в жизни всегда держался очень независимо, и сам Коротнев был свидетелем того, как ученый-зоолог весьма резко разговаривал с принцем Монакским. Карл Фогт горько жаловался однажды Коротневу на то, что, отдав всю свою жизнь науке, он, Фогт, на старости лет не получил права даже на скромную пенсию от швейцарского правительства.

…Получив степень доктора, А. А. Герцен решил отправиться в морское путешествие, в котором принял участие и Фогт.

Начальником морской экспедиции на борту шхуны был доктор Георг Берн. В числе ученых, помимо Герцена и Фогта, был геолог А. Гресли. К ним примыкали художник Г. Гассельгорст и охотничий егерь. Команда корабля состояла из семнадцати человек.

Шхуна называлась «Иоахим Гинрих», и командовал ею капитан Ганс Штер, считавший себя старым морским волком. Он-то и выкрасил кораблик в небесно-голубой цвет, — нарисовал на его борту датский герб и вышел в плавание под тремя разноцветными флагами.

Весной 1861 года шхуна, покинув Гамбургский порт, достигла Бергена. Здесь доктор Герцен погрузился в изучение коллекций северных птиц в местном музее.

Затем Александр Герцен вместе с Фогтом провели зоологические исследования на берегах фиорда, в который впадала быстрая река Ромсдаль-эльф.

В Норвегии ученые решили совершить поездку сушей от пристани Нес внутрь страны. Это намерение было исполнено. Герцен вместе с остальными своими спутниками двинулся к подножию горы Снегестан, высота которой была равна семи тысячам футов. Там путешественники занялись охотой на оленей.

Одна из главных дорог Норвегии привела ученых в древний город Дронтхейм, расположенный на полуострове между морским берегом и рекой Нид-эльф. Отсюда путь продолжался снова морем, ибо голубая шхуна сумела прийти в Дронтхейм, пока Герцен ехал туда сушей.

Миновав Тромзе, путешественники остановились в Гаммерфесте, где Герцен и встретился впервые со своими земляками.

На полуострове Фугльнес экспедиция осмотрела памятник, изображавший земной шар. Он имел непосредственное отношение к русской науке. Монумент был поставлен в честь окончания работ по измерению дуги меридиана от Ледовитого океана до Дуная. Исследования эти были завершены русскими астрономами под руководством В. Я. Струве.

От берегов Норвегии голубая шхуна направилась к острову Ян-Майен.

На острове Ян-Майен,Где, ворча, стоит белый медведь,Где лисицы у БереенбергаОтважно грызут сюртуки… —

распевали пассажиры лазоревой шхуны песню собственного сочинения. Вскоре они увидели первых буревестников. Киты ныряли неподалеку от корабля, густой туман нередко обволакивал судно.

Достигнув Ян-Майена с его крутыми ледниками, сползающими в темные воды океана, потоками лавы и величественно-мрачной горой Береенберг, ученые несколько раз пытались высадиться на острове. Это удалось им только однажды. Герцен собрал здесь научные коллекции, а лисицы действительно успели изгрызть одежду капитана шхуны, оставленную им без присмотра на берегу…