Бремя империи - Александр Афанасьев

Я одним глотком выпил кофе, поморщился — без сахара совсем. К горлу подтупила тошнота.

— Знаешь? — я старался говорить как можно более спокойно — меня всю жизнь мучил один вопрос. Для чего мы живем? Его я задавал и себе и другим людям. Но ни разу не получил ответа. Может, ты знаешь?

Британец не отвечал

— Смотри на меня!!

Сноу вздрогнул, как от удара кнутом, поднял голову. Его взгляд был похож на взгляд затравленного борзыми волка.

— Тебе понравилось ее трахать? Отвечай!!!

Британец молчал, в ужасе глядя на меня.

— Можешь не отвечать. Знаю, что понравилось. Я только не могу понять — как ты ее мне подставил. Но это уже неважно. Ни для нее. Ни для тебя. Ни, тем более для меня.

Расколоть можно было только одним способом — сыграв психопата. Человека, тронувшегося рассудком.

— Значит, дело обстояло так. Сначала к ней приходил я. А потом и ты. После меня. И вы вместе смеялись надо мной. Так?

— Что тебе надо, русский? — выдавил из себя британец

— Знаешь? — я не обратил внимания на его слова — на твоем месте я задал бы себе один простой вопрос. Если я смог поступить так с женщиной, с которой я спал и которую я любил — то как же я поступлю с тобой. Ты ведь знаешь, чем я занимаюсь? Знаешь…

— Что тебе надо? — британец таял как воск от пламени свечи

— Мне? Немногое. Благодаря тебе я связался со шлюхой, опорочил свое имя. Но об этом пока никто не знает. Шлюхи больше нет, она ничего не скажет. Есть задание — и я должен его выполнить. Если ты мне поможешь — я его выполню. И тогда никто не посмеет сказать что-то плохое про меня. Победителей не судят — нигде. Если нет — тогда остается единственный человек, которому известно все до конца. Это опять таки — ты. Соображаешь? Мне нужна верхушка, голова спрута. Те, кто отдает приказы, исполнители мне не нужны. И я предлагаю тебе купить свою жизнь за их жизни. Ты ведь знаешь, где они находятся, не так ли?

Сноу говорил минут двадцать. Я запоминал, ничего не записывал. Все равно здесь явно все пишется, сейчас самое главное — успеть нанести удар. Удар, который обезглавит террористическую сеть в этом регионе. Чтобы они не планировали — такого удара как одновременный арест или ликвидация всех руководителей подполья система не выдержит.

Сноу рассказал все. Явки, тайники, имена. Но самое главное — он знал местонахождение лидеров подполья — и Атты и Бен Ладена.

Когда Сноу закончил говорить, я посмотрел на него, но ничего не сказал. Время слов кончилось, пришло время действий. Глянул на часы — новый день уже наступил и действовать надо было быстро.

— Есть — я подошел к нервно курившему — первый раз видел его курящим — Ивану Ивановичу — точное местонахождение Пророка известно. Брать его надо сейчас, у нас есть час или два. Потом британцы обнаружат пропажу, Сноу поднимут тревогу и вся эта тварь расползется по новым норам. Либо сейчас — либо никогда.

— У нас не хватит сил — мрачно ответил Кузнецов — имеющимися мы можем захватить британского добывающего офицера, [добывающий офицер — офицер, непосредственно работающий с агентурой и добывающий информацию. Тот, кто прикрывает добывающего офицера, обеспечивает его действия так и называется — обеспечивающий офицер. Все это — термины из лексикона разведки. В целом, британцы в описанном случае лоханулись, Сноу должны были прикрывать обеспечивающие офицеры, которые, по крайней мере, должны были немедленно сообщить в резидентуру об аресте добывающего офицера. Это крайний случай, если не удалось спасти добывающего офицера от ареста контрразведчиками страны пребывания. Однако, в данном случае Сноу действовал на свой страх и риск, не спросив резидента об обеспечении прикрытием — за что и поплатился. ] но не лидера террористической организации вместе со своими телохранителями. Сколько адресов?

— Основных — два. И тот и другой.

— Прекрасно.

— Я хочу принять участие в операции.

Иван Иванович взглянул мне в глаза, покачал головой.

— Не стоит. Вам и так хватило на сегодня. Лучше вам либо домой, либо в больницу.

— Пока не раздавлю этих тварей, не успокоюсь. Из-за них она…

Из-за них ли? Может, из-за меня?

— Как знаете.

— А насчет сил…. Насколько я помню, сигнал тревоги, разработанный к предыдущей операции, еще действует?

— Должно быть…

— Вот и необходимые силы. А мне надо заехать домой и кое-что взять.

Правильно ли я поступил тогда? Не знаю. Если рассуждать о правильности поступков — тут надо начинать с того самого первого дня, когда мне предложили убивать людей, а я согласился. Хорошо ли убивать людей? А если эти люди тоже убивают людей? А если эти люди не остановятся, пока их кто-то не остановит, например — ты. Лично ты, не перекладывая на других, своими собственными руками.

Знаете… Можете смеяться, но я против смертной казни. Против войны. Против убийства вообще. Потому что когда ты убиваешь человека, что-то умирает внутри тебя самого. Я это знаю. Не понаслышке…

Средиземное море. Десантный корабль "Адмирал Колчак". Ночь на 30 июня 1992 года

На большом десантном корабле жизнь достаточно однообразна. Если не начинаются боевые действия, конечно. Подъем — во флоте это семь часов утра по местному времени. Зарядка, завтрак. Потом подготовка посерьезнее — физическая. За неимением возможности бегать — по палубе десантного корабля, с которого ведутся полеты, не побегаешь, поэтому больше налегали на тяжелую атлетику и отработку приемов рукопашного боя. Потом теоретическая подготовка и обед. А после обеда — так называемая боевая подготовка. Это либо стрельба, либо плавание либо отработка типовых задач. Например, если типовая задача — эвакуация пилота сбитого надо морем самолета — то зависает вертолет, спускается трос — и вот ты таскаешь манекен туда-сюда. Ты его в вертолет затащил — а сверху его в воду бросили и опять снова здорова. Личное время после ужина, потом сон — в койку как в пропасть проваливаешься. А если боевые операции ведутся — иногда вообще поспать по часу в день удается. В учебках на факультете разведки во время выпускного экзамена так и учат — экзамен длится семь дней и за это время курсанту на сон выделяется семь часов. Вот так — хоть стой, хоть падай. Хоть отчисляйся — никто и слова не скажет, не можешь так не можешь. Впрочем у сухопутных разведчиков есть экзамены и похуже — там не только спать не дают, но еще и не кормят во время полевых занятий. В поле — как хочешь — так и питайся. Хоть мышей лови, хоть траву ешь — твое дело, личное.

Сирена резанула по ушам, когда часовая стрелка перешла цифру единица и двинулась к цифре два. Учебная тревога — они объявляются именно в такое поганое время, когда организм не успел за счет сна снять усталость. Чаще всего учебные тревоги заканчиваются построением на палубе по секундомеру, после чего объявляется благодарность по службе и проклинающие все и вся моряки идут досматривать свои сны. Точно также должно было быть сегодня — но когда невыспавшиеся моряки высыпали на палубу, они увидели как корабельные техники выстраивают на палубе в ряд черные боевые вертолеты, лихорадочно дозаправляют их, причем все одновременно [в мирное время дозаправлять несколько вертолетов одновременно запрещено, чтобы свести к минимуму риск аварии и пожара на палубе] и подвешивают вооружение. И вот тогда то они поняли — что тревога — отнюдь не учебная…

Тягачи-электрокары выкатывали на палубу плоские зеленые ящики.

— Получить дополнительное вооружение и боекомплект!

А вот это уже совсем скверно.

Еще со времен замирения в армии был введен порядок — личное оружие солдата должно быть не дальше, чем он может до него дотянуться. Обедаешь — оружие с собой, спишь — оружие у кровати, идешь в сортир — оружие рядом. Но помимо оружия существовали дополнительные приспособления нему, и вот они то выдавались перед операцией, в зависимости от того, какая операция намечалась.

И вот сейчас то, получая по четыре боекомплекта (для автомата это шестнадцать снаряженных магазинов), навешивая на свои автоматы подствольные гранатометы, стрелковые модули двенадцатого калибра, [на стандартное посадочное место помимо подствольного гранатомета мог быть прикреплен стрелковый модуль двенадцатого калибра — весьма массивная штука с мощным дульным тормозом и отъемным коробчатым магазином на три или пять патронов. Такие стрелковые модули выдавались только если предстоял бой в городских условиях и применялись для быстрого вскрытия дверей и для отстрела нелетальных боеприпасов. Пытались разработать миниатюрные гранаты но бросили это дело — мощности не хватало. ] проверяя батарейки в термовизорах, все понимали — что на сей раз — точно не учения. Такое снаряжение могло быть выдано, если ожидается длительный и жестокий бой в городских условиях.