Волчицы - Вольф Белов

Тело пронзила боль, преобразовавшая человека в полуволка, существо близкое тем, чью силу он принял. Свирепая всесокрушающая мощь вырвалась на волю. Хватило небольшого усилия, чтобы разорвать оковы. Но эта грозная сила не принадлежит ему и человек-волк отчетливо сознавал это. Он должен ее вернуть, непременно вернуть.

Услышав истошный вопль, оборотень повернул голову и увидел убегающего прочь человека в белом халате. Дрожащими пальцами человек кое-как набрал код, толкнул тяжелую бронированную дверь и выскочил наружу.

Бобренко так до сих пор и не имел представления, где очутился, но чуждый разум, овладевший им, казалось, знал все и сейчас именно он руководил всеми мыслями и действиями оборотня. Если бы дверь захлопнулась, человек-волк оказался бы в капкане. Даже его силы не хватило бы, чтобы сокрушить броню.

Одним прыжком оборотень достиг двери и ударил в нее всем своим внушительным весом, не позволив закрыться. Человек в белом халате даже не попытался оказать сопротивление. Оглашая узкое пространство коридора истошными воплями, он побежал прочь.

В эту ночь Веснин не спал. Хотя и невозможно было бы сказать, что прапорщик бодрствовал. Визит Куприянова вырвал Веснина из того полувменяемого состояния, в котором он пребывал последние дни, но порядка в голове все равно не было, все мысли спутались в невообразимый клубок. Веснин никак не мог сконцентрироваться на чем-либо одном, но и не мог просто уснуть, отключившись от всего. Стоило прикрыть глаза, как из глубины сознания проявлялись странные видения, возникало чувство, будто кто-то внимательно следит за ним со всех сторон и чего-то ждет от него. Это было похоже на бред сумасшедшего. Ко всему прочему сердце давила тревога, какое-то смутное предчувствие надвигающейся грозы.

Услышав крики, доносившиеся из-за двери, Веснин очнулся. Тряхнув головой, словно прогоняя от себя наваждение, он прислушался. Снаружи хлопнул выстрел, затем еще один. Веснин сразу подумал о Куприянове. Неужели это как-то связано с профессором? Что-то он там говорил о своем намерении остановить проект.

В душе вскипело странное чувство, то ли злость на самого себя, то ли угрызения совести. Как будто кто-то вменял в вину, что в то время, как в этом зловещем месте люди погибают один за другим, он, боевой офицер, спрятался в свою раковину и не желает предпринимать никаких действий. А ведь он знает, что нужно делать. Или только думает, что знает? Кто-то или что-то, явившееся во сне, требует его вмешательства. Или это был не сон?

Веснин ударил кулаком в дверь.

— Эй, кто-нибудь! Что там происходит?!

Ответом послужил пронзительный вой сирены. Веснин понял, случилось что-то серьезное. Вряд ли дежурный стал бы поднимать тревогу только из-за профессора.

Неожиданно снаружи на дверь обрушился мощный удар. Веснин едва успел отскочить в сторону. Дверь сорвалась с петель и грохнулась на пол.

Веснин отступил к стене. В дверном проеме стояло грозное существо, покрытое густой темной шерстью. Оно было на две головы выше рослого прапорщика, в раскрытой пасти виднелись крупные клыки, а мощные когтистые лапы, без сомнения, могли бы разорвать человека на части.

Оборотень внимательно посмотрел человеку в глаза. И вдруг Веснин отчетливо понял, что взгляд жуткого на вид полуволка не таит в себе никакой угрозы.

— Что тебе нужно? — хрипло спросил Веснин.

Он не сомневался, что оборотень понимает его, на человека смотрели глаза не примитивного кровожадного зверя, в его взгляде угадывался развитый интеллект, быть может, даже более развитый, чем человеческий.

Полуволк бесшумно отступил в полутьму коридора и так же бесшумно скрылся. Немного переведя дух, Веснин осторожно выглянул наружу. В пределах видимости не было ни души. Запахнув полы халата, Веснин быстрым шагом направился по коридору, еще сам толком не осознавая, куда идет и зачем.

На углу коридора он внезапно столкнулся с человеком, появившимся из-за поворота. Веснин вздрогнул от неожиданности, но тут же узнал профессора Куприянова. Профессор тоже слегка испугался, но узнав прапорщика, облегченно вздохнул.

— Что вы тут делаете? — спросил Куприянов.

— Что случилось? — в свою очередь спросил Веснин, не ответив.

Профессор пожал плечами.

— Сам не знаю. Кажется, кто-то сбежал из лаборатории.

— Я видел этого кого-то, — мрачно произнес Веснин. — Тем, кто его упустил, будет чем заняться. Послушайте, профессор, если вы хотите что-то сделать, сейчас самое подходящее для этого время. Всем не до нас.

Куприянов удивленно посмотрел прапорщику в глаза.

— Не до нас? — переспросил профессор. — Что это значит? Вы все-таки решили мне помочь?

Веснин кивнул.

— Но почему? — снова удивился Куприянов.

Веснин лишь махнул рукой.

— Не спрашивайте.

Он действительно не смог бы объяснить, что вдруг заставило его принять такое решение. Веснин просто не мог сейчас сам здраво оценить собственные поступки и действовал, опираясь лишь на интуицию. Как будто прочитал в глазах полуволка немой призыв, который был не в состоянии проигнорировать. Наваждение какое-то. Лучше не думать сейчас об этом, иначе можно окончательно сойти с ума.

— Какой у вас план, профессор? — спросил Веснин.

— Мы должны забрать ребенка, — ответил Куприянов. — Его держат в девятом блоке, где была его мать. Но там охрана.

— Ничего, разберемся. Пойдемте.

Веснин и профессор быстро зашагали по лабиринтам коридоров. У входа в блок стоял Горошенко с автоматом в руках. Услышав шаги, он нервно вскинул автомат, но узнав обоих, немного успокоился.

— Леха, ты как здесь? — удивленно спросил он Веснина. — Говорили, что ты ранение получил, в лазарете отлеживаешься, ходить не можешь.

— Могу, как видишь, — усмехнулся Веснин.

— Не знаешь, что случилось? — снова спросил постовой. — Отчего переполох? Недавно Ищей со своими мимо промчался.

— Побег из лаборатории, — со знанием дела пояснил Веснин. — Зверушка важная сбежала. Видишь, даже меня по тревоге подняли. Там кто-то есть?

Веснин указал на бронированную дверь блока. Горошенко кивнул.

— Якимовских только что вошел.

Едва он это сказал, Веснин неожиданно вырвал автомат из рук товарища и четким ударом отправил его в нокаут. Горошенко без сознания рухнул на пол. Передернув затвор, Веснин кивнул оторопевшему профессору.

— Открывайте.

Справившись с собой, Куприянов быстро набрал комбинацию цифр. Однако знакомого щелчка не послышалось. Профессор повторно набрал код, но снова безрезультатно.

— Они сменили код, — произнес он с тревогой.

— Этого следовало ожидать, — процедил Веснин сквозь зубы.

— И что же теперь делать?

Вместо ответа, Веснин приложил палец к губам, призывая спутника к тишине. Замок на двери щелкнул и изнутри появился Якимовских. Профессор даже не успел удивиться. Уперев ствол автомата ему в грудь, Веснин втолкнул Якимовских обратно. Куприянов последовал за прапорщиком, захлопнув за собой дверь.

— Открывайте, — потребовал Веснин от Якимовских, кивнув на вторую дверь.

— Что вы делаете? — недоуменно пробормотал профессор. — Вы с ума сошли!

— Вы даже не представляете, как вы правы, — недружелюбно отозвался Веснин. — Так что не выводите меня из себя. Открывайте.

Он и в самом деле чувствовал себя очень близким к полному помешательству. Что он делает? Зачем? Все как тогда, когда он решил вывести отсюда Машу. Как будто кто-то другой руководит всеми его чувствами, мыслями и действиями, неумолимо навязывая свою волю. От этого жуткая тяжесть в голове, кажется, будто мозг залит свинцом.

Глядя в злые и такие усталые глаза прапорщика, Якимовских не решился упорствовать. Набрав код, он открыл дверь бокса. Втолкнув профессора внутрь, Веснин вошел следом. Кивнув Куприянову, он сказал:

— Давайте быстрее.

Окинув помещение взглядом, Куприянов направился к барокамере. Посмотрев сквозь стеклянный щит внутрь, он на несколько секунд задержался. Ребенок находился там. Сейчас по внешнему виду он абсолютно ничем не отличался от обычных детишек своего возраста, ничто в его облике не напоминало то странное существо, каким он появился на свет. Только взгляд младенца был слишком осмысленным и глубоким. Его черные бездонные глаза, точно такие же, как у матери, внимательно смотрели на человека.

— Быстрее, — поторопил прапорщик Куприянова.

Куприянов открыл барокамеру и, осторожно вынув оттуда младенца, завернул его в свой пиджак.

— Что вы задумали? — нервно спросил Якимовских

— Этому ребенку не место здесь, — ответил Куприянов. — Вы же ученый, вы должны это понимать. Как вы можете потворствовать этому варварству?

— Вы все равно не сможете ничего изменить, — произнес Якимовских. — Одумайтесь, пока не поздно. Вас ведь все равно схватят. А вас, молодой человек, отдадут под трибунал, — сказал он Веснину.