Путешествие на запад - Дмитрий Казаков

Ладно, эту гипотезу можно будет проверить потом, сейчас надо разобраться, что с соратником. Бросив паспорт, Андрей зашагал к бритоголовому, который продолжал лежать на спине и очумело вертел башкой.

– О-хо-хо, – сказал Илья. – Как он меня саданул, а? Я даже екарного бабая позвать не успел!

– Это не главное. Главное, что жив, – усмехнулся Андрей. – Сейчас проверим, цел ли.

После краткого осмотра выяснилось, что руки-ноги у бритоголового не переломаны, позвоночник тоже, а ушибы, царапины и гул в башке – не в счет, рано или поздно пройдут.

– У, морда здоровущая! – сердито сказал Илья, утвердившись на нижних конечностях и щупая шишку на затылке. – Макака-переросток, друг из Экваториального Конго!

– Это человек, – поправил его Андрей. – Был, до вчерашнего дня.

– Да ладно, ты гонишь!

Но фотография в паспорте произвела впечатление и на Илью – он посмурнел, на круглой физиономии отразилась целая гамма чувств, от удивления до отвращения и злости.

– Вот суки, – сказал бритоголовый. – Значит, кто-то из тех, кого я знаю… знал, мог превратиться вот в такое? Или в «собаку»? Или в того урода, которого я колбасил, когда мы с тобой встретились?

Андрей молчал, ему было ясно, что мог и что наверняка превратился.

– Нет, тех, кто это сделал, точно нужно замочить. Как заповедовал дедушка Путин – в сортире!

– Замочим, не сомневайся, – улыбнулся Андрей. – Ты очухался?

Оперный театр остался сбоку, и они выбрались на Белинку, к тому месту, где недавно прошел странный зверь с телом льва, головой змеи и хвостом павлина. Тут обнаружилась цепочка круглых, вдавленных в асфальт следов – судя по ним, тварь весила не меньше хорошего танка.

– Разлюли моя малина, – Илья удивленно присвистнул, а затем еще и опустился на корточки, чтобы ощупать вмятину, словно не доверял собственным глазам. – Ну и жизнь пошла, а?

– И то верно. Зато не скучная.

И они продолжили путь.

До расположенного на улице Горького оружейного магазина добрались без происшествий, не увидели ничего интересного, не встретили ни людей, ни монстров. Ну а подойдя к двойной двери, обнаружили, что она выломана самым варварским способом – осколки стекла разбросаны по тротуару и мостовой, рама искорежена, замок вырван с мясом.

– Э, в натуре, кто-то тут порезвился? – заволновался Илья. – Интересно, нам что-то оставил?

– Если только не приехал на грузовике и не привел с собой прорву друзей, – ответил Андрей, настороженно оглядываясь. – Магазин большой, все не увезешь на тележке… То, что мы не одни такие умные, меня не особенно радует, но деваться некуда…

Движение на другой стороне улицы он заметил краем глаза и, повинуясь оставшимся со времен армейской службы рефлексам, упал на асфальт. Илья, надо отдать ему должное, не стал спрашивать, что происходит, и не застыл столбом, а тоже шлепнулся рядом.

Грохнул выстрел, пуля, с визгом отрикошетив от стены дома, улетела прочь.

Андрей перекатился и, выставив «АКСУ» в ту сторону, откуда стреляли, нажал спусковой крючок. Автомат затрясся, зазвенели вылетающие из него гильзы. Очередь сшибла с ног выскочившего из-за угла старого одноэтажного дома мужчину, брякнул выпавший из его руки пистолет.

– Э, все, типа? – осторожно спросил распластавшийся на земле Илья.

– Похоже, что да. – Андрей осторожно поднялся, поморщился от боли – когда падал, ушиб плечо и колено. – Вот уж точно, не одни мы такие умные.

И он зашагал туда, где лежал агрессивный стрелок.

Выглядел тот вполне обычно: лет сорок, темные с проседью волосы, узкое птичье лицо с острым носом. Был он, вне всяких сомнений, мертв – три пули пробили грудь. А вот оружие, что валялось на асфальте, оказалось вовсе не пистолетом, а самым настоящим револьвером, вороненым, с шомполом-экстрактором и деревянными щечками на рукоятке.

– Ну надо же, – сказал Андрей, подбирая тяжелую «игрушку». – Занятная штуковина.

– Что это такое? – полюбопытствовал оказавшийся рядом Илья.

– «Наган» образца тысяча девятьсот десятого года. – Соловьев откинул вбок барабан, убедился, что все гнезда, кроме одного, заполнены, и вернул его на место. – Похоже, у этого типа он хранился со времен дедушки-чекиста, и не просто хранился, а его регулярно смазывали и разбирали… Полагаю, что эта вещичка может считаться моим трофеем.

В магазине царил разгром – витрины разбиты, застекленный шкаф с ножами повален, на полу – отпечатки грязных подошв сорок пятого размера и несколько гильз от натовского патрона калибра 5,56.

– Кто-то тут порезвился, – заметил Андрей, разглядывая выбоины на стене. – Пристреливал «Сайгу», похоже… Надеюсь, она была тут не одна?

– Что за «Сайга» такая? – полюбопытствовал Илья.

– Тот же «калаш», только гражданский вариант, не стреляет длинными очередями и магазин не более чем на десять патронов. Эх, ядреная бомба, ты стой, приглядывай за улицей, а я пороюсь в закромах родины…

На то, чтобы осмотреть торговый зал и запасники, у Андрея ушел почти час, но зато после этой процедуры он стал счастливым обладателем самозарядного карабина «Сайга МК-01» и приличного запаса патронов к нему, а также помпового ружья «Ремингтон 870», выглядевшего так, что сам Арнольд Шварценеггер не постеснялся бы взять его в могучие руки.

Вдобавок Соловьев переоделся в камуфляж, нацепил на себя «разгрузку» и сменил школьный рюкзак на более удобный охотничий.

– Ну реальный кекс! – оценил вид соратника скучавший у входа в магазин Илья.

– Иди, тоже переоблачайся, – сказал Андрей. – И рюкзак прихвати… Ружье для тебя взял, пригодится, если с чем-нибудь большим столкнемся… Иди-иди, а то еще какие-нибудь умники заявятся…

Еще через полчаса они выбрались из магазина, снаряженные и вооруженные не хуже пары отправляющихся на задание коммандос.

– Ну что, на кремль? – Илья, проинструктированный на предмет обращения с помповым ружьем, чувствовал себя в рюкзаке и «разгрузке» довольно неловко, то и дело ежился, словно его жрали вши.

– На кремль, – кивнул Андрей. – Посмотрим, что с нашими властями сталось, а там будем действовать по обстановке.

Боеприпасов у них было достаточно, чтобы выдержать бой со стаей «собак», огневой мощи – чтобы остановить несколько «горилл», имелся и небольшой запас продуктов и воды.

Словно вернулись те времена, когда рядовой Соловьев ходил в рейды по чеченским горам и жал на спусковой крючок не реже, чем думал о девушках. Правда, тогда он точно знал, что происходит, кто его враги, в кого стрелять, а в кого не стоит, а сейчас все было покрыто туманом неизвестности.