Землянин 5.0 - Владислав Алеф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Обнаружен враг: туннельщик!»
Да неужели?!
Первой целью я выбрал именно шкурника. Его оружием оказался лом, а прутья подобрал потрошитель. Заряд энергопистолета разозлил шкурника, но своего оружия, как я и рассчитывал, он не оставил. А вот потрошитель меня удивил. Острые прутья он использовал в качестве метательного оружия. Попав неудачным броском в товарища, он вдруг потерял интерес к сражению и вернулся к оставленному занятию.
Тактика отступления и отстрела не подвела и на этот раз. Туннельщик был повергнут без труда, а в процессе сражения я хоть и оказался в незнакомых местах, новых врагов не встретил.
К потрошителю я крался с двойной осторожностью. Во-первых, он мог вспомнить о моем присутствии, во-вторых, изменить местоположение.
Так и случилось. Он шел мне навстречу, перекинув связанных за хвосты крыс через одно плечо и вязанку прутьев через другое. На его поясе висел большой кусок мяса, по-видимому крысиного, и три больших энергогриба.
Я выстрелил и сразу же скрылся за поворотом. Потрошитель выронил крыс, стал воинственно озираться по сторонам, но врага так и не обнаружил. Подобрав ношу, он равнодушно продолжил путь.
Маневр удалось повторить еще дважды, доведя индикатор противника до умеренного повреждения, затем расстояние между нами значительно сократилось. Я попробовал отбежать, но тяжелый топот спровоцировал нападение потрошителя.
Острый прут догнал меня, болезненно кольнул в бок и, выворачивая мясо своим весом, дернулся вниз, но удержался. Я сцепил зубы и выдернул штырь. Вошел глубоко, сантиметров на пять, но важных органов не задел. Я обернулся.
Потрошитель остановился и уже тянулся за вторым копьем. Я ускорился и приготовился стерпеть новое ранение. Но броска не последовало – разделяющее нас расстояние теперь превосходило дальность полета снаряда.
Я продолжал бежать, но сумел лишь незначительно оторваться и быстро понял, что выдохнусь первым. Придется принимать бой. Обернувшись вновь, я выстрелил, почти не целясь.
Заряд угодил в грудь, туннельщик вздрогнул, но тут же потянулся за копьем. Я рванул прочь, и штырь под острым углом вошел в землю в сантиметре от моей пятки. Внезапная идея заставила меня развернуться. Прутья летят не очень быстро, может, будет проще от них уклоняться? Я выстрелил в очередной, уже пятый раз, тщательно рассчитал момент броска, кинулся в сторону и прижался к стене как раз вовремя, чтобы прут пролетел мимо.
Мой ход и попадание. Не очень удачное, в руку, и повреждение противника сканер по-прежнему описывал как умеренное. Еще один обмен любезностями, но теперь уже взаимно успешный. Туннельщик поцарапал мне бедро – пустяк, а вот костюм подрал – это гораздо хуже, его не восстановить, приложив батарейку.
После следующего выстрела он допустил ошибку: не стал отвечать, а заглотил весящий на поясе шмат мяса. Раны его начали затягиваться, но я замедлил этот процесс, выстрелив снова.
Туннельщик не ответил и на этот раз и принялся один за другим глотать энергогрибы. Пользуясь возможностью, я хорошенько прицелился и попал ему в шею.
Шея туннельщика разорвалась надвое, голова дернулась и повисла, но сам он каким-то чудом оставался в живых. Потеряв координацию, он долго крутился, прежде чем бросить штырь.
Я попытался увернуться, но куда там! На этот раз штырь летел так быстро, что я заметил его только в своем теле. Он вошел под ключицу и ровно наполовину высунулся из спины. Правая рука безвольно повисла, пистолет выпал.
«Целостность системы нарушена!»
Наклонившись за пистолетом, я вызвал новую волну боли и, пока поднимался и целился, успел получить еще один штырь, теперь уже в ногу, хотя и не так глубоко. Я упал на колено. Рука с пистолетом тряслась. Неуклюжая, неумелая, всегда на подхвате своей ведущей сестры, сейчас она должна была отправить заряд в сторону врага и неважно, куда именно. Достаточно будет царапнуть его палец или опалить кожу на голове – угасающая система не выдержит и таких повреждений.
Жужжание выстрела и энергетический заряд проник глубоко в плоть, разбив целостность биокибернетической системы. Технологическая половина туннельщика погибла первой. Сердце, лишенное технологического покровительства, не выдержало энергетического удара и разорвалось. Мозг умер последним. Этот маломощный биологический компьютер до последнего издыхания пытался выполнять программу, заложенную в него природой, – программу выживания.
Оба штыря были благополучно извлечены из моего тела: один без усилий, второй после зубовного скрипа и проклятий всего рода туннельщиков. Самое обидное, с потрошителя даже нечего было взять, – грибы он съел, а волочить копеечные прутья мне не хватало интереса. Вторая зарядная батарея садилась. Я закинулся всеми собранными грибами, потушил глаза и включил режим восстановления.
«Обнаружен враг! Режим восстановления прерван!»
Включил инфразрение. Мелкая технокрыса нагло шла на меня.
– Ну, подходи, – я уже давно ни с кем не разговаривал, а крыса для меня могла быть собеседником ничуть не хуже меня же самого.
Не вставая, я подпустил ее поближе, пряча нож за спиной. В отместку за прерванный отдых крысу хотелось именно прирезать.
Крыса прыгнула и напоролось на титановое лезвие.
– Получила? – довольно спросил я.
Крыса взвизгнула и убежала.
– Вот и беги.
Я продолжил отдых.
«Обнаружен враг!..»
Да кто опять?!
Присмотревшись, я увидел технокрысу, ту же самую. Но стоило мне потянуться за пистолетом, и она убежала. Пришлось подниматься.
Я волочился следом, крыса держала дистанцию, однако прятаться не стремилась, словно осознавала за собой преимущество. Я припугнул ее выстрелом, но с левой руки не попал, а правая еще не функционировала. Крыса юркнула в отнорку, а я вернулся к трупу туннельщика. Было стойкое убеждение, что с началом отдыха возвращение крысы неизбежно. Потом дошло, что она приходит не за мной. Далеко тащиться не хотелось, я проковылял метров двести в противоположном направлении и попытал удачу снова.
Приятно было отдохнуть и сбросить тяжелую усталость. Гораздо приятней, чем очнуться после разгульного пьянства или праздного дня. Ведь бодрость – это распрямление пружины, сдавленной утомлением. Не прикладывая усилий, ее нельзя почувствовать. Но если пружину перегрузить, она может забыть о своем естественном состоянии.
Перелом сросся, но болезнь, увы, не прошла. Нехватку запаса сил я ощущал на физическом уровне.
«Болезнь идентифицирована: крысиный питириаз. Восстановление не может быть завершено».
Болезнь уродовала внешность: кожа становилась серой и шелушилась, лицо отекало, передача сигнала нейронами нарушалась, что мешало управлять собственным телом. Я усмехнулся – может, теперь сойду за местного жителя.
Я выбрал направление, обратное движению туннельщика, рассудив, что тот возвращался в город с охоты. Дорога привела меня к просторному заброшенному гроту магнитомобилей. Из-под слоя бедной сухой земли повсюду выглядывали гладкие