Метаморфозы вампиров - Колин Уилсон

За такое удовольствие можно было дать и больше. Космический Музей располагался на верхнем этаже Всемирного Торгового Центра. Вначале здесь была просто популярная экспозиция для туристов, которая постепенно превратилась в один из самых известных научно-космических музеев мира.

В стоимость билета (десять долларов) входил богато иллюстрированный каталог с электронными кинокартинками. Карлсен первым делом уткнулся в указатель и разыскал там «Карлсен, Капитан Олоф А». Ого, на деда значилось три ссылки, никак не меньше.

Первая — на всю страницу — «Инцидент со „Странником“». На картинке — «Гермес» — корабль капитана Карлсена в поясе астероидов, и то, как капитан впервые выходит на гигантское космическое судно, названное «Странником». Реагируя на свет, картинка начала показывать, как отряд Карлсена высаживается на «Странник», находит в эдаком стеклянном склепе пришельцев и получает разрешение доставить кое-кого из них на Землю. Дальше текст пояснял, что все попытки оживить пришельцев закончились неудачей, и тела их, в конце концов, разложились.

Во второй ссылке речь шла об экспедиции Карлсена на Марс и о кропотливых, тщательных изысканиях, давших в кои-то веки действительное представление о том, как Марс из планеты лесов и рек превратился в теперешнюю безводную пустыню. И опять электронная киноиллюстрация о высадке Карлсена в Море Сирен и еще одна, демонстрирующая ископаемые останки ранне-марсианских форм жизни.

Третья ссылка — краткая: насчет того, что в одном популярном журнале вышла статья, где событию со «Странником» придавался сенсационный оттенок, а Карлсен — к тому времени старый и больной — очевидно, подтвердил некоторые из тех спекуляций в странной книге под названием «Инцидент со „Странником“». В комментарии звучал прозрачный намек, что нечистоплотный издатель решил погреть руки на сенсации, не погнушавшись использовать для этой цели имя умирающего старика.

Карлсена разобрала такая злость, что вот взял бы сейчас и швырнул эту писанину в ближайшую урну, не входя; ну да ладно — за билет все же уплачено, можно хотя бы погулять по экспозиции.

И правильно, что решил: жалеть не пришлось. Последний раз что-либо подобное по размаху Карлсен видел лишь лет десять назад, на открытии антарктического Диснейленда, так что впечатление от технических новинок успело за это время сгладиться. На выставке в Диснейленде он надевал тогда очки виртуальной реальности и наушники к ним, и таким образом отправлялся на экскурсию по истории Южного полюса, начиная со времен его освоения выходцами из Атлантиды. Теперь надобность в очках и наушниках отпала. Стоило ступить в зал экспозиции, как датчики в куполе моментально начинали резонировать с его мозговыми ритмами. Поэтому теперь вокруг каждого экспоната мониторы навеивали невесомый «фасад» виртуальной реальности (это означает, что при определенном усилии за иллюзорными картинами можно было различить стены помещения). Вступительный раздел, охватывающий историю Земли, давал головокружительную панораму рождения Солнечной системы, остывания Земли и становления жизни.

От эпохи динозавров просто мурашки шли по коже (помнится, на первых порах не обходилось и без дебатов насчет испугов у детей); тиранозавр смотрелся так реалистично, что, казалось, чувствуется его дыхание. А когда вздымающийся на сотню футов диплодок, свесив уродливую головенку, начал шумно обнюхивать, Карлсен, уж на что взрослый, и то опасливо застыл. Подавляла атмосфера болот юрского периода — никак не удавалось свыкнуться с мыслью, что вот бредешь по колено в воде, а ноги сухие. С пугающей достоверностью воссоздавалась картина гибели динозавров, когда в Землю врезалась гигантская комета, подняв температуру планеты.

Этот раздел завершался «кодой» промышленной революции в Англии; одинаково замечательное воссоздание угольной шахты в графстве Дербишир, где рабочие с кирками и тачками вгрызаются в окаменелые останки первобытных лесов, берущих начало еще в каменноугольный период, когда гигантские деревья рушились в пучины болот. Изумляло и впечатляло чувство беспрестанной работы времени.

Следующий зал назывался «Космический век», и охватывал период развития космической ракетной технологии, начиная с окончания Второй Мировой войны и до первой посадки на Плутон, где были засняты диковинные ледяные чертоги, созданные какой-то неизвестной цивилизацией пару миллионов лет назад. Здесь тоже безупречное сходство с оригиналом, хотя Карлсену из-за общего знакомства с предметом было здесь не так интересно, и он поспешил в третий зал — «Век космической среды обитания». Здесь рассказывалось о том, как посредством космической технологии стали осваиваться дальние миры; как строились, для этого специальные базы, похожие на планеты в миниатюре — с садами, реками, даже горами, — которые могли находиться в космосе до полувека. Остов межзвездного корабля «Арктур» диаметром в пять миль — вот где поистине шедевр технологии ВР.

«Но пока, — вещал голос диктора, — шел процесс строительства этого гигантского судна, обычный разведочный корабль „Гермес“ под командой Олофа Карлсена, проводя обычное исследование в поясе астероидов, обнаружил первое наглядное свидетельство внеземной жизни».

Следующая сцена показывала «Гермес» внутри, в момент фактического обнаружения незнакомого объекта. Все в свое время было автоматически отснято бортовой видеоаппаратурой и теперь воспроизводилось как киноголограмма, где зритель находится посредине поста управления. Карлсен мог подойти к деду и рассмотреть его вблизи. Он много раз видел своего деда, только уже стариком. Теперь же он замечал у себя основательное с ним сходство, только Олоф Карлсен был пониже внука (у Ричарда рост составлял шесть футов шесть дюймов) и покряжистей. Черты лица не такие утонченные, как у Ричарда, но с той жестковатостью, от которой женщины, должно быть, млели. Глаза пронзительно-синие, ярко выраженный блондин.

Следующие полчаса Карлсен мог по ходу действия изучать происшедшее со «Странником». По мере того как «Гермес» дрейфовал вдоль борта исполинского реликта, он тихо дивился самим размерам махины. То, что длина у «Странника» полсотни миль, а высота — двадцать пять, он знал всегда, но как-то никогда не задумывался представить себе все это воочию. От реальности ум попросту заходился. На сооружение, наверно, ушли века, и то, если работала скопом миллионная армия специалистов…

Осмотр «Странника» также был заснят, но уже Антоном Дабровски, бортинжереном, в прошлом — телеоператором. Фильм этот, также в цифровой записи (киноголограмма), действовал на восприятие не менее остро. Даром что ВР-процессор имитировал ощущение невесомости — невозможно было сдержать судорожное сокращение мышц в такт тому, как камера, гладко скользнув через бездну с неестественно ярко полыхающими звездами, углубилась в брешь, пастью зияющую в боку реликта. Карлсен будто сам очутился в некоем металлическом чертоге с тысячефутовыми колоннами-небоскребами, и запредельно возносящимися стенами из матового серебра, покрытыми необычными, напоминающими морской пейзаж, фресками. А там, где оканчивался пол чертога, тянулся металлический мостик в милю с лишним длиной, зависший, казалось, над бездной. Олоф Карлсен, также с камерой на груди, проплыл над этим мостиком по всей его длине и окунулся, в подобный сновидению, пейзаж кривых галерей и чудовищных лестничных пролетов (у внука возникла невольная ассоциация с гравюрами Пиранези — «Темницы»).