«Пятая колонна» Российской империи. От масонов до революционеров - Валерий Шамбаров

Нет, конечно же, победа гипотетической революции принесла бы пользу отнюдь не России. Но для врагов нашей страны сгодилось даже поражение. Заработал пропагандистский аппарат, конструируя красивый миф о декабристах, окружая их блеском романтики и ореолом мучеников. На этом мифе стали воспитываться новые поколения. Причем созданные подобным образом яркие суррогаты оказались чрезвычайно стойкими. Ведь их хватило и на нашу с вами долю.

Гнойник третий

Реформаторы и «расказачивание»

Будущего императора Александра II масоны постарались взять под свое влияние еще с юных лет. Внушали либеральные идеи, симпатии к былым заговорщикам, революционерам, евреям. А когда Александр Николаевич взошел на трон, сразу же была объявлена амнистия декабристам и прочим политическим преступникам. Иудеи получили право поступать в высшие учебные заведения, им дозволили вести по всей России коммерческие и финансовые дела. Получившие высшее образование автоматически приобретали дворянство.

В России забурлили крутые перемены. Освобождение крестьян, Судебная, Земская, Просветительская реформы. Ближайшими помощниками царя в этих преобразованиях, главными реформаторами стали Д. А. Милютин (военный министр), А. А. Абаза (министр финансов), М. Т. Лорис-Меликов (командующий Кавказской армией, позже министр внутренних дел). Все трое были связаны с «вольными каменщиками».

Провозглашались «устность, гласность», в стране настало подобие «перестройки» с разгулом хищничества, «приватизаций», началом революционной раскачки. Можно обратить внимание и на бессмысленную продажу Аляски — это была самая «первая ласточка» утраты российских территорий. Все последующие реформаторы будут делать то же самое, заключая Брестский, Рижский мир, отдавая Крым, уходя из Восточной Европы, подписывая Беловежские соглашения…

Представляется любопытным, что реформаторы 1860-х опередили будущих революционеров и в другой области. Они впервые взяли курс на «расказачивание». Выдвигался лозунг: поскольку, мол, Кавказская война завершилась, то «роль и задача казачества уже окончены». Начинать безоглядную ломку тогдашние деятели еще не смели, но вели свою линию исподтишка. В 1865 г. в Петербурге был создан Особый комитет по пересмотру казачьих законоположений — объявлялось, что нужно повысить благосостояние и «гражданственность» казаков. Причем предложения, выработанные в казачьих войсках, комитет даже не стал рассматривать. А Милютин на первом заседании указал, что в случаях противоречий между воинскими традициями и «гражданственностью», надо отдавать приоритет «гражданственности».

Вовсю подключилась пресса. Писалось, что «архаичное» казачество не вписывается в модели «современного» государства европейского типа, в структуры европейских армий. Либеральная газета «Голос» напрямую «голосила» — мол, нужно ли ставить вопрос о благоустройстве казачьих войск и расходах на это, если спорным является вопрос «о необходимости самого существования этих войск» как «силы, боевые качества которой не могут быть совершенны».

Упразднить казачество оказалась все же кишка тонка. Поднялись протесты, да и царь на такой шаг не пошел бы. Поэтому были расформированы только Дунайское и Башкирско-мещерякское казачьи войска. Остальные решили просто развалить. По проектам А. П. Ермолова и победоносно завершившего войну с горцами генерала от инфантерии Н. И. Евдокимова (сын солдата и терской казачки) Северный Кавказ предполагалось сделать единым казачьим краем. И если для этого не хватало потомственных казаков, широко практиковалась приписка. Казаками стали дружественные горцы — часть осетин, кабардинцев. Ермолов поверстал в казаки крестьян Кавказской губернии, отставных солдат, потом осуществлялись переселения с Украины, из Центральной России. Солдат, отслуживший 25 лет на Кавказе, сумевший выжить и после этого пожелавший остаться здесь, был уже «готовым» казаком, как и местные русские крестьяне, жившие с оружием в руках. А из других губерний ехали добровольцы — те, кто оказывались слабы для казачьей жизни, уезжали назад или погибали. И казаки выковывались из переселенцев «естественным отбором».

Милютин проект Евдокимова похерил, самого его спровадил в отставку и двинул в казачьи области массовое переселение крестьян. А они-то были освобождены без земли — и хлынули потоком. В 1868 г. вышли законы, дозволяющие иногородним селиться на казачьих землях, приобретать собственность. А казакам предоставлялся свободный выход из Войск. В 1869 г. было принято «Положение о поземельном устройстве в казачьих войсках», в 1870 г. — «Положение об общественном управлении в казачьих войсках» — станичная община признавалась всесословной, иногородним давалось право участия и голоса в станичных сходах. Правда, только в вопросах, которые их касаются, но это означало все вопросы хозяйственной жизни. Наделы офицеров и чиновников, ранее дававшиеся вместо окладов и пенсий, превращались в частную собственность, их разрешалось продавать кому угодно. И их стали скупать пришлые. Результат: если в 1864 г. на Кубани и Тереке число иногородних составляло 1–2 %, то в 1878 г. — 18 %, а в 1880 г. — 44 %.

Реформировалась и администрация. Посты войсковых атаманов были совмещены с должностями начальников областей. То есть чиновник в первую очередь оставался гражданским начальником, а во вторую ему довешивали титул атамана. При этом Милютин ловко (и единолично) подправил терминологию. В своих циркулярах разъяснял, что неправильно называть «войсковой землей» всю территорию Войск. Ее надо называть землей Кубанской, Терской и т. п. областей, а «войсковой землей» — только ту, что непосредственно занята казаками. Районы же, заселенные крестьянами или горцами, надо выделять в гражданское управление.

В итоге территориальную целостность сохранили всего два Войска — Донское (оно было самым большим, и здесь войсковой атаман еще задолго до реформ получил права губернатора) и Уральское (тут земли были неплодородными, и иногородние сюда не ехали). А территория остальных Войск была раздроблена, казачьи юрты перемежались гражданскими волостями. Кое-где происходило силовое «расказачивание». Черноморский край от Новороссийска до Адлера отчленили от Кубанского Войска, стали заселять армянами. Отчленили от Кубани и Ставропольскую бригаду, 12 станиц — казаков перевели на положение крестьян. Та же судьба постигла Адагумский полковой отдел. От Оренбургского Войска оторвали западную часть Самарско-Оренбургской линии, и казаков тоже «окрестьянили». На казачьи войска были распространены общегражданские суды, земства.

В это время Милютин проводил и военную реформу. По своей сути она была важной и нужной — заменить рекрутскую систему воинской повинностью. Но когда в 1875 г. Устав о всеобщей повинности распространили на казаков, это было воспринято как оскорбление. Казаки всегда рассматривали свою службу не в качестве «повинности», а долга, своего главного предназначения. А в этом Уставе казачьи войска перечислялись даже после запаса, перед частями из инородцев. Их вообще относили не к основному составу армии, а к «вспомогательным войскам»! Срок службы казаков в строю сокращался до 4 лет. И при этом казачьи полки были распределены «четвертыми» в общеармейские кавалерийские дивизии.

Однако конницу Милютин значительно сократил. В России осталось всего 16 кавалерийских дивизий плюс единственная казачья, 1-я Донская. Таким образом, в армии мирного времени сохранилось лишь 20 казачьих полков. По новым требованиям казаки служили не все, а по жребию. А те, на кого он не выпал, платили вместо службы особый налог.

По мысли реформаторов, служба в общекавалерийских дивизиях, недолгая и не для всех, должна была стереть особенности казачества. И оно растворится среди иногородних. Логически (по логике либералов) так и должно было случиться! Быть казаком стало невыгодно с материальной точки зрения! Зачем тратиться на коней, форму, оружие (хотя, может, и не призовут в строй?), отвлекаться на сборы, войсковые обязанности, если можно запросто выйти из казачьего состояния и заниматься собственным хозяйством, торговать, заводить промыслы? Так, как по соседству живут крестьяне. А если все же призовут (но и крестьян призывали не каждого, а по жребию), то отслужить без хлопот, на полном государственном обеспечении. Но… у казаков-то действовала другая логика. Они, несмотря ни на что, оставались казаками! Случаи выхода из казачества были единичными. А дальнейшее «расказачивание» перечеркнула сама жизнь.

В Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Милютин выступил «злым гением», едва не приведя Россию к катастрофе. Реформа армии завершилась в 1875 г., новая система еще не создала подготовленных резервов, подавляющая часть войск состояла из солдат 1-го и 2-го года службы. Но военный министр в докладах царю преуменьшил силы турок втрое. А их боеспособность объявил нулевой. Убедил, что война будет легкой прогулкой. По планам, разработанным им же, на главных направлениях сосредоточивались совершенно недостаточные силы. Вдобавок Милютин передал контракт на все довольствие армии еврейскому товариществу «Коган, Грегор, Горвиц и Ко» — и по пункту 3 заключенного с ними контракта главное командование обязалось за неделю извещать поставщиков о перемещениях частей и соединений! Если назвать это не изменой, то… как же еще назвать?