Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума - Лариса Черкашина

В январе 1836-го фон Герстнер обращается к председателю Государственного совета и Комитета министров Н.Н. Новосильцову: «Если же дорогу нельзя будет открыть в октябре 1836 года для пользования будущей зимою, то и решение вопроса о пользе железной дороги в России замедлится целым годом».

Ах, как торопил профессор Венского университета, приехавший в Россию с единственной целью – построить в северной стране первую железную дорогу, желанное событие!

Свершилось! Движение для ознакомления петербургской публики по новому пути открылось в сентябре того же 1836-го. А 30 октября паровоз «Проворный» уже провел первый состав из Петербурга в Царское Село! Результаты испытаний внушали оптимизм, и Франц Герстнер торжествовал: «Все были довольны, кроме тех, которые предсказывали, что дорогу занесет снегом».

Но пройдет еще год, когда слегка оробевшие первые пассажиры займут свои места в вагонах поезда…

«Не можем изобразить, как величественно сей грозный исполин, пыша пламенем, дымом и кипячими брызгами, двинулся вперед…» – восторженно писали в те дни столичные газеты. С тех первых двадцати семи километров рельсового пути и начался отсчет будущих тысячекилометровых чугунных и стальных магистралей. Век железных дорог только начинался.

«Мы живем в печальном веке, но когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы… то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство», – с горечью писал двадцатисемилетний поэт-изгнанник из далекой своей Псковской губернии.

Поезд Царскосельской железной дороги. 1837 г. Литография

Так и не довелось Александру Сергеевичу побывать в Туманном Альбионе, увидеть чудо-паровоз, хоть раз проехаться по «чугунке». А вот вдова поэта и его дети уже вовсю пользовались благами цивилизации: их путешествия из Петербурга в Москву по железной дороге были скорыми и неутомительными. Первый поезд, пущенный по новой Петербурго-Московской железной дороге (Николаевской ее стали называть позже), преодолел расстояние между двумя столицами всего за 21 час 45 минут!

Павел Петрович Мельников, первый российский министр-путеец

Любопытные записи из дневника Леонтия Дубельта, начальника штаба корпуса жандармов, печально известного тем, что он опечатывал и разбирал пушкинские рукописи после смерти поэта:

«1851 год. 1 ноября. В 11 часов утра отправлен первый поезд в Москву по железной дороге. 5 вагонов, 200 пассажиров.

2 ноября. Слышны были жалобы на Московской железной дороге, что пассажиров заставляют снимать шляпы, и что желающих ехать 1-го ноября в Москву было до тысячи человек, а приняли в вагоны только двести».

Но негласное открытие дороги состоялось раньше, еще в августе того же года, и самыми первыми пассажирами стали солдаты лейб-гвардии Семеновского и Преображенского полков. Вслед за отважными гвардейцами совершил свое железнодорожное путешествие в Москву император Николай I и остался им чрезвычайно доволен.

Правда, случалось, что локомотивы ломались где-то на полпути к станции, и бедолаги-пассажиры, ставшие заложниками паровой машины, с завистью смотрели из вагонных окон на проносившиеся мимо привычные лихие тройки. Однако подобные казусы не смогли охладить народной любви к «чугунке».

Исторический факт: еще до появления железных дорог Пушкин писал князю Владимиру Одоевскому: «Дорога (железная) из Москвы в Нижний Новгород еще была бы нужнее дороги из Москвы в Петербург – и мое мнение – было бы: с нее и начать…»

Выгода очевидная – Нижний Новгород, промышленный центр России, стал бы ближе к Москве, да и добираться поездом до знаменитой Макарьевской ярмарки удобнее. Сократился бы путь до нижегородского сельца Болдино и для Александра Сергеевича. Как весело прокатиться по «чугунке», а не в дорожной кибитке, останавливаясь на почтовых станциях и меняя усталых лошадей!

А поводом для письма к князю послужили увидевшая в 1835-м свет брошюра Н.И. Тарасенко-Отрешкова «Об устройстве железных дорог в России», в коей автор доказывал ненужность и убыточность железной дороги между Петербургом и Москвой, и статья М.С. Волкова, с сомнением отнесшегося к подобным «научным изысканиям»: «Статья Волкова писана живо, остро. Отрешков отделан очень смешно…»

Пушкин поддержал тогда автора критической статьи: железным дорогам на Руси быть! Более того, он задумывается уже о таком препятствии, как снежные заносы: «Для сего должна быть выдумана новая машина, sine qua non (во что бы то ни стало). О высылке народа, или о найме работников для сметания снега нечего и думать: это нелепость». Так что Пушкин должен войти в истории железнодорожного дела России как автор идеи снегоочистителя!

Григорий Александрович и Варвара Алексеевна Пушкины. Начало 1900-х гг. Фотография

И не только. Ведь это он первым предложил проложить железнодорожные рельсы от Москвы до Нижнего Новгорода! Так что нынешняя магистраль – воплощенная пушкинская мечта – по праву должна носить имя великого поэта. И, может быть, стоит подумать, чтобы в недалеком будущем появился и скоростной экспресс «Александр Пушкин»?

По удивительному стечению обстоятельств один из тех, чьими трудами создавалась главная железная дорога России, соединившая две ее столицы, ученый-инженер Павел Мельников стал свойственником великого поэта.

Павел Петрович Мельников, почетный член Петербургской Академии наук, кавалер орденов Св. Владимира и Св. Анны первых степеней. Он же – автор теоретического труда «О железных дорогах», изданного при жизни Пушкина. И первый министр путей сообщения.

Племянница министра Варвара Мельникова вышла замуж за младшего сына поэта Григория Пушкина. «Я – счастливейшая из женщин России, – любила повторять она, – мне выпала редкостная судьба быть невесткой Пушкина».

Так причудливо соединились в отечественной истории имена первого русского поэта и первого российского министра-путейца.

Тоннель под Ла-Маншем

«Пушкин есть пророчество и указание», – веровал Федор Достоевский. Справедливость тех слов выверена самим временем. И даже в таком, казалось бы, несвойственном Пушкину техническом аспекте.

Мосты чугунные чрез водыШагнут широкою дугой,Раздвинем горы, под водойПророем дерзостные своды…

Не о будущем ли тоннеле под Ла-Маншем мечталось Пушкину? Предвидение поэта исполнилось лишь на исходе двадцатого века! Инженерной мысли понадобилось вовсе не пятьсот лет, как предсказывал некогда Пушкин. Ровно через сто шестьдесят лет после появления в «Евгении Онегине» этих поэтических строк с английского берега стали прорывать «дерзостные своды»!

Сам проект, несбыточный по тем временам, – соединить французский и английский берега, – впервые был озвучен в 1802 году: по тоннелю, прорытому под проливом, мыслилось пустить запряженных в повозки лошадей. Пушкин о том фантастическом замысле наверняка читал в русских и английских журналах, отсюда и его строки о сводах под водой!

Минет девятнадцатый век, начнет свой бег двадцатый. И лишь в декабре 1987-го гигантские ковши экскаваторов зачерпнут первые тонны английской земли, – с французского берега к прокладке тоннеля приступят чуть позже. О размахе работ легко судить по кубометрам извлеченного грунта, по объему равного трем пирамидам Хеопса!

Евротоннель между Дувром и Кале, общей протяженностью пятьдесят два с половиной километра, из них тридцать восемь – под водой, был открыт 6 мая 1994 года. В преддверии юбилея Александра Сергеевича…

Хотя вряд ли кто-либо из тысяч путешественников, ежечасно садящихся в скоростной экспресс, чтобы в мгновение ока очутиться в туманном Альбионе или благословенной Франции, помнит о поэтическом пророчестве русского гения.

«Заманчивые волны»

«Открылись мне берега Крыма»

Лети, корабль, неси меня к пределам дальным…

На календаре Российской империи – год 1817-й. Выпускник Царскосельского лицея Фёдор Матюшкин отправляется в кругосветное плавание на шлюпе «Камчатка» под началом адмирала Головнина.

Пушкин провожает друга и дает «наставления, как вести журнал путешествия». Рекомендует другу «настоящую манеру записок, предостерегая от излишнего разбора впечатлений и советуя только не забывать всех подробностей жизни, всех обстоятельств встречи с разными племенами и характерных особенностей природы».

Необычное лицейское прозвище Матюшкина «Плыть хочется» точно отзовется в его судьбе: побывал он в морских кругосветках, видел берега Англии и Бразилии, бороздил воды Северного Ледовитого океана, участвовал в морской блокаде Дарданелл и Константинополя. Это к нему, счастливцу Федору Матюшкину, обращены пушкинские строки: