Победитель получает все - Саймон Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Знаю, тебе не нравится этот район, – сказал Адамант. – Но с точки зрения политики нам необходимо жить в районе, который я намереваюсь представлять в Совете.
– Понимаю, дорогой.
Даниель упала в самое удобное кресло и кивнула Медлею. Они едва переносили друг друга, что вряд ли кого-либо удивляло, если учесть, что их связывал только один человек – Джеймс Адамант.
Даниель происходила из старинной аристократической семьи и, пока не встретила Адаманта, никогда не думала о политике. Раньше она голосовала за консерваторов, потому что так делал ее отец. Адамант открыл Даниель глаза на множество несправедливостей, но ее, как и Медлея, больше интересовали люди, а не политика. Тем не менее из любви к соревнованиям она с большим энтузиазмом относилась к политической кампании мужа, несмотря на то, что большинство родственников перестало с ней знаться.
Даниель только что исполнился двадцать один год. Она гордилась великолепной осанкой и длинной шеей, которые делали ее выше, чем на самом деле. Одевалась Даниель по последней моде и очень мило выглядела в длинном платье темно-синего цвета, оттенявшем бледные напудренные плечи и короткие кудрявые черные волосы.
Красота Даниель хорошо известна всем в Хейвене, и несколько выдающихся портретистов позаботились обессмертить ее нежное лицо с высокими скулами и темными бездонными глазами. Когда она улыбалась, казалось, что она улыбается вам и только вам. Джеймс Адамант считал свою жену самой красивой женщиной и не был одинок в этом мнении. С того момента как Даниель появилась в высшем свете, молодые аристократы считали ее своей собственностью, и после того как она вышла замуж за Адаманта, несколько юных сорвиголов из элиты объявили ему вендетту за то, что он украл их сокровище. Но они немного поостыли, когда Адамант убил троих из них на дуэли.
– Ну, – спросила Даниель улыбаясь, – как ты, дорогой? Вы со Стефаном кончили говорить о делах?
– На данный момент – да, – ответил Адамант, откидываясь в кресле. – В последнее время у меня оставалось мало возможностей для личной жизни, верно, дорогая? Мне очень жаль, Денни, но что поделать, раз я ввязался в эти безумные гонки. Все же у нас есть час-полтора перед моим выступлением, и тебе необходимо отдохнуть. Потом нам придется выйти на улицу, чтобы пожимать руки и целовать детишек.
– Это потерпит, – решила Даниель. – А сейчас с тобой хочет поговорить твой друг Мортис.
Адамант взглянул на Медлея.
– Ты заметил, что Мортис может позволить себе какие угодно выходки, но все равно остается моим другом?
Медлей угрюмо кивнул.
Рыночная улица пользовалась дурной репутацией даже у жителей Северной окраины, и неспроста. Если у вас были деньги, вы могли купить здесь все – начиная от проклятья и кончая убийством. Тут можно побиться об заклад или достать редкий наркотик, найти спутницу на ночь или навлечь несчастья на голову опасного конкурента. Здесь жили судьи и высшие чины городской Стражи бок о бок с преступниками, колдунами и анархистами. Улица служила местом свиданий и заключения сделок. «Не потому ли, – думал Хок, – Адамант выбрал Рыночную улицу в качестве места для штаб-квартиры на время предвыборной кампании?»
Они с Фишер неспешно шли по улице, и люди расступались перед ними. Двое Стражей вежливо кивали при виде знакомых лиц, но не теряли бдительности и в любой момент были готовы обнажить оружие. Рыночная улица – старое и довольно запущенное место, несмотря на ярко окрашенные фасады домов. Каменные стены обветшали и поблекли, тротуары рассекали трещины, а из канализационных люков несло зловонием. Правда, все на свете относительно – по крайней мере здесь была канализация. Среди толпы прохаживались наемные убийцы, засунув руки за пояс, на котором висел меч, их глаза бегали по сторонам, ища повода для драки. Но никто не осмеливался задержать взгляд на Хоке и Фишер. Дом Адаманта находился точно посреди улицы, укрывшись за высокими каменными стенами и железными воротами. Сверху к воротам приварены заостренные пики, а по стенам рассыпано битое стекло. Перед воротами стояли двое вооруженных людей в кольчугах. Младший из них шагнул вперед, преграждая дорогу Хоку и Фишер, когда те приблизились. Хок улыбнулся ему.
– Мы – капитаны Хок и Фишер из городской Стражи. Джеймс Адамант ждет нас.
Молодой часовой не ответил на улыбку.
– Любой может назвать себя капитаном Стражи. У вас есть знаки различия?
– Судя по всему, ты недавно в городе? – поинтересовалась Фишер.
Хок поднял левую руку, показывая серебряный значок капитана Стражи на запястье.
– Не придирайся к нему, Изабель. Этот малый просто выполняет свою работу.
– Тут недавно было неспокойно, – подал голос старший из часовых. – Я знаю вас, капитан Хок и капитан Фишер. Рад вас видеть. Адаманту крайне необходимы хорошие телохранители.
Младший часовой громко фыркнул. Хок посмотрел на него.
– В чем дело?
Тот дерзко уставился на Хока.
– Вы гораздо старше, чем я думал. Вы действительно такой хороший воин, как говорят?
Меч Фишер прыгнул ей прямо в руку, и через долю секунды его кончик уперся точно в левый глаз юнца.
– Нет, – сказала она спокойно. – Лучше.
Она отступила назад и молниеносным движением убрала меч в ножны. Молодой часовой ахнул. Его старший товарищ усмехнулся и открыл тяжелые ворота. Хок вежливо кивнул, и они с Фишер вошли во двор.
– Любишь порисоваться, – спокойно заметил Хок.
Изабель улыбнулась.
Ворота захлопнулись за ними с глухим стуком.
Дом в конце дорожки, посыпанной гравием, оказался типичным двухэтажным особняком с фронтоном над окнами и большим парадным подъездом, в котором могла укрыться небольшая армия. В любом другом месте Хай-Степс в таком доме жило бы по семье в каждой комнате. Большая часть фасада была скрыта густо разросшимся плющом. На крыше дымились четыре короткие каминные трубы. Хок недовольно огляделся, и они с Фишер направились к дому. Трава на широких газонах завяла и поблекла, нигде не было никаких цветов. Атмосфера двора действовала гнетуще и подавляла. Единственное черное искривленное дерево с голыми ветвями выглядело так, как будто оно вначале было отравлено, а затем поражено молнией.
– Ну и дыра, – произнесла Фишер с неудовольствием. – Ты уверен, что мы не ошиблись адресом?
– К несчастью, да. – Хок осторожно понюхал воздух. – Здесь много лет ничего не росло. Правда, не все любят ухаживать за садом.
Остаток пути они прошли молча. Хок напрягал слух, пытаясь услышать хоть что-нибудь, кроме звука собственных шагов по гравию, но вокруг все оставалось неестественно тихо. Тем временем они подошли к массивной входной двери. Чем дальше, тем сильнее Хока одолевало беспокойство. Здесь должен слышаться гул толпы на улицах и дневной шум большого города. Но дом Адаманта окружен абсолютной тишиной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});