Ничья - Александра Лимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вздрогнул и отстранился, замедлив ритм почти до остановки. Обеспокоенно посмотрела на ствол, не понимая, что сделала не так и снова на Марка. Глядя мне в глаза разомкнул припухшие губы и кончик языка прижался к ровной линии верхних зубов. Собирая слюну. Ему дискомфортно из-за сухости. Расслабила было пальцы на стволе, но он остановил меня кратким отрицательным ведением головы и указал взглядом на мою ладонь. Спрашивая. Прерывисто выдыхая от хаоса ощущений при понимании что именно он спрашивает, кивнула и развернула ладонь. Усмехнулся, убирая язык от зубов, немного склонил подбородок вниз и я смотрела на тонкую, краткую струйку слюны, капнувшей на дрогнувшую ладонь. Пошло, дико, может даже вульгарно, но это зрелище бескомпромиссно опьяняло, вбивалось в память ощущением удара по рецептам, нервам, павшему осознанию происходящего. Осторожно огладила влажной ладонью горячую кожу, сжала в таком положении, чтобы ему было наиболее чувствительно и посмотрела в карий горячий бархат: так?
Ответом послужило резкое, но так же осторожное движение его пальцев внутри, снова сорвавших стон. Вперед подались одновременно. Дыхание смешалось, учащенное, просто обжигающее. Поцелуй сразу глубокий, в волосы свободной рукой одновременно.
Возмущенные автомобильные сигналы позади уже множественные, слабо прорывающие сквозь громкость музыки и нарастающего шума в ушах. Понимание происходящего смазано и почти кануло в плавящее удовольствие и жажду еще большего.
Стук в водительское окно. Инстинктивно отстранилась было, еще не успев смутиться. Испугаться. Отвлечься. Потому что Марк в то же мгновение удержал за затылок, мешая разорвать поцелуй и взревел мотором.
Рев спортивного двигателя, будто врыв, запредельно громкий, просто оглушающий, сожравший ритм битов музыки пусть и прибавленной до максимума. Взрыв рычания, явно перепугавший тех, кто был за пределами салона. А тем, кто был в нем, вместе с вибрацией автомобиля, запустил помрачнение в сознание, в нутро, ибо ритм оба увеличили до беспредела. Я почти успела понять, что сейчас захлестнет, почти уже сообразила свести ноги, чтобы задержать его руку и дать ему возможность нагнать меня. Но только почти. Его протест в повторном взрыве двигателя. До осечки. Вибрация в салоне, уходящая в тело и разрыв внутри почти болезненный от ошеломляющей волны наслаждения, сжавшего меня в тиски, рушащего окружающий мир в пыль, запорошившую разум, не осознающий, что вцепилась в Марка, втиснулась, дрожа и бесполезно пытаясь вдохнуть, но не контролируя вообще то, насколько… буквально пытало удовольствием. Удлиняемым им, целующим шею, мягко массирующим затылок и упоительно медленно двигающим пальцами, заставляя спазмы, пусть слабеющие, но вновь и вновь сковывать мышцы…
Ослабла, подрагивая, буквально повисла на нем, медленно убирающим руку от моих дрожащих ног. Напоследок мазнул пальцем по клитору и меня вновь сжало. Удовлетворенно фыркнул в ухо, медленно отстраняясь, подчиняясь моему инстинктивному отталкиванию, потому что невыносимо.
Громкость музыки сбавлена. Через волосы, занавесившие лицо, когда склонилась вперед, уперевшись в панель ладонью, смотрела, как оправляет свою одежду, неторопливо застегивает ремень. Сквозь грохот сердцебиения в ушах донесся его тихий, хриплый смех. Приподняла голову, чтобы понять причину.
Марк смотрел в окно, за меня. Оглянулась. Там, по соседней полосе, в кроссовере, очень-очень неторопливо проплывали зрители с большими глазами. Ламба низкая, к тому же есть несильный тонер на стеклах и видно было, может, и не все, но явно многое.
— Что за дурное любопытство к активным, энергичным, молодым людям… — еще восстанавливая дыхание, деланно проворчал Марк, резко трогаясь с места к развороту, оборвав, наконец, гневные автомобильные тирады позади.
Посигналил, привлекая внимание водителя Газели, не очень быстро идущей по полосе на которую ему нужно было, уступив, выехать, и нагло развернулся перед машиной. Впрочем, не особо той помешав, ибо резвостью автомобили сильно различались и водитель Газели явно даже чертыхнуться не успел, не то что тормознуть, как Марк уже перестроился на соседнюю полосу.
Даже не посигналили. Мне на моей четырочке за такое устроили бы веселые приключения всякие дорожные учителя, а здесь тишина и никто не возмущается. В дорогих тачках есть особая прелесть.
— Сколько тебе лет, активный, энергичный, молодой человек? — полюбопытствовала я, благодарно кивнув на салфетки, протянутые им из отсека входной двери.
— Двадцать четыре.
Что, блядь?!
Марк, поняв по возникшей паузе что что-то пошло не так, посмотрел на опешившую меня, застывшую с вынутой из пачки салфеткой.
— О-о-о, я знаю этот взгляд, — тихо рассмеялся, снова следя за дорогой.
— Ты не выглядишь на двадцать четыре. — Пробормотала я, удивленно качая головой.
— Все бабушки так себя оправдывают. — Иронично приподнял уголок губ он, — так что, старушка, поедем к тебе, выпьем чайного гриба? — Фыркнул, не без удовольствия глядя на меня, закатившую глаза и промолчавшую. — Да ладно, брось. Сильно старше? Я думал, мы ровесники.
— В моем досье не был указан возраст? — протянула руку и приставила к его лицу так, чтобы закрыть угол обзора, пока я там минимальные требования гигиены буду исполнять со своим немилосердно оттраханным его пальцами телом.
— Досье не было, оно требует времени, которого тоже не было. — Улыбнувшись, попытался отстранить мою ладонь от своего лица, но я закрыла ему один глаз, удерживая голову от поворота в мою сторону, где я, скособочившись и сдерживаясь, чтобы не поаплодировать Марку, понимала, что помимо себя, еще и сидение надо оттирать. — Я с улицы сфотографировал тебя, когда ты с подругой позировала у стенда. Так и думал, что что-то подобное понадобится, правда, рассчитывал не на сжатый временной промежуток и более эффектный подкат, с инфой-то… Потом был уговор, дальше сервис поиска по фотографиям с распознаванием лиц. Выпал сайт ныне закрытой дизайн-студии, где в разделе «о нас» было фото директора, Маркеловой Софьи Игоревны. При знании имени и наличии некоторых связей, получить номер
