Три доллара и шесть нулей - Вячеслав Денисов

Однако становилось ясно, что останавливать подобным образом людей, чей хозяин палкой забивал человека, пригласившего его жену на танец, невозможно. Николай Иванович понял, что расправы не миновать, и подумал о том, что совершил глупость в тот момент, когда встал из-за стола. Любое движение в зале этот безумный легион воспринимал как вызов.

Видимо, это понял и незнакомец в джинсах.

Резко развернувшись ко входу, он двумя мощными ударами ног вышиб толстое витринное стекло, вправленное в дубовые двери, и пошел навстречу противнику. Последнее, что от него в ресторане услышал Николай Иванович, было: «Убирайтесь отсюда, пока не поздно!» А последнее, что увидел – валящиеся тарелки с поднятого им над головой стола...

Время, выделенное для «пьянства и разврата», судя по всему, истекло, и Николай Иванович с водителем, забыв, что вместе с незнакомцем их трое, а без них незнакомец остался один, быстро вышли через образовавшийся проем. До «Мерседеса» оставалось метров пятьдесят, и это расстояние Полетаев преодолел, несмотря на хмель, в лучших традициях английского спринта – мощно и быстро. Когда же он повернулся к водителю, который, по его подсчетам, уже должен был открывать дверь, его страх сменился гневом. Его телохранитель, забыв о том, кого охраняет, остановился на полпути и, вынимая из-за пояса «макарова», снова ринулся в ресторан.

– Ты забыл, сука, за охрану кого ты получаешь деньги?!! – заревел, задыхаясь от ярости, Полетаев. – Иди сюда, скотина!!

В ресторане раздалось два выстрела. Грохот посуды, треск столов, визги женщин и дребезжание медной тарелки, оторвавшейся от барабанного комплекса...

– Иди сюда!! Заводи эту долбаную тачку!! – орал Полетаев.

Еще мгновение, и в проеме искалеченных дверей показались двое. Напрягая зрение, Пролет молил о том, чтобы это не были люди того сумасшедшего...

Стоящий рядом «Мерседес» пискнул сигнализацией, и Николай Иванович дернулся от страха. Однако ужас мгновенно сменился надеждой, когда в голову пришла мысль о том, что один из тех, кто вышел на морозный воздух из душного ресторана, – его водитель с ключами. Не дожидаясь, пока перед ним по привычке распахнут дверь, Пролет заскочил на заднее сиденье и снова завопил о том, что деньги, которые он выплачивает своему телохранителю, кажется, выплачиваются зря. Еще он кричал о том, что нужно быстрее трогать с места, не дожидаясь того момента, когда до машины добежит мужчина в голубых джинсах. Он кричал своему водителю о том, что сейчас дорога каждая секунда.

– Почему у него твой пистолет?!! В кого он стреляет?!!

– Он стреляет по всему тому, что дребезжит и громыхает, – переводя дух, спокойно объяснял водитель. – И делает это профессионально.

– Трогай, урод!! Уезжай отсюда, каждая секунда на вес золота!!

Но у телохранителя, судя по всему, были свои мерки, которыми он определял стоимость настоящего мгновения, потому что он рванул машину только после того, как мужчина в джинсах добежал до «Мерседеса» и рухнул на переднее сиденье. Машина взяла с места так круто, что некоторое время они ехали с открытой дверью. Лишь на третьем или четвертом вираже незнакомцу удалось дотянуться до ручки и захлопнуть створку.

В салоне мгновенно наступила тишина, которую тревожило лишь тяжелое дыхание их спасителя. Ситуация приходила в норму, нервы расслаблялись, и настал момент, когда Николай Иванович даже почувствовал легкие уколы совести за свое малодушие. Как бы то ни было, телохранителя он решил уволить сразу после того, как тот заведет «Мерседес» в гараж во дворе его дома. Не было сомнения и в том, что человек, только что спасший им если не жизнь, то здоровье, достоин того, чтобы с ним хотя бы заговорили.

Однако первым заговорил именно тот.

– У вас веселая жизнь, – бросил незнакомец, пытаясь оценить ущерб одежде, нанесенный в ходе стычки. – Двадцать лет назад в терновских ресторанах, если мне не изменяет память, к предложению потанцевать относились несколько сдержаннее. Ну, в крайнем случае, выходили на улицу. А сейчас зайдешь в кабак просадить последние сто долларов и покидаешь его, залитый с ног до головы вином, котлетным соусом и адреналином. Самое главное, ни за что... Если вас не затруднит, довезите меня до улицы Терешковой. Моя куртка, как, впрочем, и сумка с вещами, осталась в гардеробе того чудного заведения.

– Конечно, – наконец-то раскрыл рот Николай Иванович. – Простите, что до сих пор не поблагодарил вас за свое спасение. Вы не знаете, что это были за люди?

Мужчина усмехнулся:

– Это я вас должен был спросить! Кажется, вы здесь живете. А меня не было в Тернове... – Он попросил сигарету у водителя. – Меня тут не было двадцать лет. Черт, сейчас нужно переодеваться и опять возвращаться. В сумке документы, вещи... Дурдом, а не Россия... Как не умели пить, так и не научились.

– Вы приехали из-за рубежа? – заключил из услышанного Пролет. – Интересно услышать о причине, которая заставила вас двадцать лет отсутствовать на родине...

– А я разве говорил, что был за рубежом двадцать лет? – Мужчина повернул лицо к Полетаеву. – Я сказал, что приехал из-за рубежа и что не был двадцать лет в Тернове, однако из этого не следует, что я все двадцать лет находился за границей.

Николай Иванович не мог себе представить, что по городу пойдут слухи о том, что он оказался неблагодарным человеком. Но нет сомнений в том, что эти слухи расползутся сразу же, едва уволенный водитель окажется за забором его дома. В Тернове станут поговаривать, что, во-первых, Полетаев струсил, во-вторых, бросил на произвол судьбы человека, спасшего его в опасной ситуации, и, в-третьих, оказался неспособным отблагодарить своего спасителя. Вот что разболтает водитель-телохранитель уже через час после того, как получит расчет.

– Знаете, о чем я подумал... – бросил Николай Иванович, рассматривая лицо спасителя в панораму широкого зеркала заднего вида. – Я подумал о том, что человек, через двадцать лет скитаний приехавший в Тернов и первым делом зашедший в ресторан, не имеет в своем родном городе дома. А адрес на улице Терешковой – лишь воспоминание о том, что там может проживать старый знакомый, который в состоянии предоставить страннику приют. Я прав?

Взгляд Полетаева встретился со взглядом незнакомца в центре зеркала.

– Где был ваш светлый разум, когда вы пытались охмурить подругу какого-то местного авторитета?

Несмотря на неудобство, которое испытал Николай Иванович от понимания того, что этот странный мужчина заметил то, что не заметил никто из присутствующих в ресторане, он испытал удовлетворение от другого. От осознания того, что на этот раз логика его не подвела.

– Так я прав в своих рассуждениях? – настаивал Полетаев, хотя сейчас ему ответ даже не требовался. Он понимал, что угадал.

– Правы, правы... – поморщился мужчина, трогая кончиками пальцев скулу. Судя по его осторожным движениям, кто-то из ресторанных бойцов все-таки успел до него дотянуться. – Я зашел на часок в ресторан, чтобы подумать, куда идти дальше, расслабиться и немного отдохнуть от перестука вагонных колес... Расслабился до предела. После второй рюмки «смирновки» остался без вещей и документов. Одна радость – последние сто долларов по-прежнему при мне.

Полетаев принял решение.

– Значит, так. Сейчас мы едем ко мне. Можете жить у меня столько, сколько пожелаете. Комната свободная у меня есть, и даже не одна, так что сможете выбрать по своему усмотрению. Вашу сумку через час привезут мои люди. Что я вам советую сделать в первую очередь, так это посетить мою сауну и как следует выпариться. По-нашему, по-русски. А потом мы с вами поужинаем, и вы сможете отдохнуть. Я ваш должник.

На этот раз Николай Иванович встретился в зеркале со взглядом водителя.

«Ну, сволочь, до дома только доедем... – пронеслось в голове строителя. – Там я тебя быстро научу работу любить. Мои харчи по сравнению с завтрашней работой охранника магазина за пять тысяч деревянных покажутся тебе раем господним».

– То есть мне не нужно сейчас, умывшись, возвращаться за сумкой? – уточнил мужчина.

– Верно.

– И ваша жена не выскажет вам за то, что вы привели в свой дом первого встречного, который, вполне возможно, может оказаться проходимцем?

– У меня нет жены. Это так же точно, как и нет такой женщины, которой нельзя было бы заткнуть рот.

Мужчина вздохнул:

– И у вас есть стиральная машина, чтобы можно было отстирать мою одежду от соуса и бордо, а также лед, чтобы приложить к ране?

– Лед ждет вас в бочонке, в котором остужается шампанское. Ожидая следующего вопроса, позволю себе заметить, что вы немного капризничаете.

Незнакомец снова посмотрел в зеркало. Теперь его взгляд был легок и весел.

– Ну, поскольку я уже имел возможность убедиться в том, что для более тесного общения вы предпочитаете женщин, уверен, что мое пребывание в вашем доме мне ничем не грозит. – Он не выдержал и коротко фыркнул: – В любом случае я не собираюсь задерживаться у вас более чем на день. – Помолчав, он, на этот раз уже серьезно, добавил: – Спасибо за заботу.