Любовная аритмия - Маша Трауб

Артем проснулся от телефонного звонка. Даже не проснулся – очнулся. В доме было душно, хоть и жужжал вентилятор. Артем мучился уже вторую ночь, ставя его на разные режимы и подумывая о том, чтобы купить кондиционер.

Телефон звонил внизу. Он спустился и снял аппарат с холодильника, куда его почему-то упорно ставила Анжела. Глазом отметил, что шесть утра, значит, восемь по Москве. Все равно рано.

– Алло, – хрипло, со сна, просипел Артем.

– Привет. Это я.

Звонила сестра. Она никогда ему не звонила сюда. Да и вообще редко звонила.

– Привет, – ответил он.

Видимо, она ждала, что он спросит – что-то случилось? Он не спрашивал – никогда не умел разговаривать с сестрой.

– Отец умер, – выдохнув, сказала она.

– Как умер? – задал он самый идиотский из всех возможных вопросов.

Сестра не ответила, выразив возмущение глубоким вздохом.

– Когда? – спросил Артем.

– Два дня назад. Завтра похороны.

Вот она всегда так. Артем почувствовал, что закипает. Он ненавидел эту привычку в сестре больше всего – позвонить в последний момент, огорошить и следить за его реакцией.

– Я не знаю, есть ли рейсы, буду узнавать, да, я приеду, конечно, – помимо своей воли начал оправдываться он.

– А если не будет билетов, то ты не прилетишь, я правильно понимаю? – с вызовом проговорила сестра.

– Послушай, здесь шесть утра. Я ничего не знаю. Если не будет билетов, то как я прилечу?! Кстати, а почему ты мне не позвонила сразу?

– Не до того было. Мы со Стасиком все организовывали… тебя же не было. Как всегда…

Стасик был мужем сестры, которого Артем ненавидел еще больше, чем сестру. Мерзкий блондинчик с гнилой подхалимской улыбочкой. «Мутный» – называл его Артем. Тот, старший лейтенант милиции, отвечал Артему взаимностью, презрительно называя его «богемой», что звучало как ругательство и оскорбление.

– Что значит, как всегда?! – заорал, уже не сдерживаясь, Артем. – Что значит – меня не было? Почему ты мне сразу не позвонила? Ты специально?

– Прекрати кричать. Стасик, он говорит, что рейсов нет, поэтому он не прилетит, – сказала сестра в сторону.

– Я не сказал, что не прилечу!!! Я сказал, что буду узнавать!!! Ты как была идиотка, так и осталась!!!

– Все, я не хочу с тобой разговаривать. Приедешь – приедешь, нет – не надо. Мы со Стасиком были к этому готовы. А то, что ты отца не похоронишь по-человечески, останется на твоей совести. Пока мы тут бегаем и все организовываем, ты там на море загораешь. У тебя вечно отговорки – то рейса нет, то еще что-нибудь.

– Прекрати читать мне нотации! Прекрати пороть чушь!

Артем кричал уже в пустоту – сестра швырнула трубку. Так заканчивались все их редкие, непродолжительные разговоры.

Артем бросил телефон в стену.

– Что ты орешь? – зашла в комнату Анжела. – Петух жареный в задницу укусил с утра пораньше?

– Отец умер. Сестра звонила.

– А-а-а, эта? – Анжела не любила сестру Артема, которую никогда в жизни не видела, исключительно по гендерному признаку. – И чё теперь?

– Надо возвращаться. Где телефон справочной аэропорта? И где мой чемодан?

– Телефон в блокноте на столе, чемодан в шкафу.

– На каком столе? В каком шкафу? Анжела, почему я никогда ничего не могу найти в этом доме?

– А я откуда знаю? Я все нахожу, – ответила домработница.

В справочной никто не отвечал.

– Шесть утра, – буркнула Анжела и бухнула к ногам Артема чемодан.

В восемь он дозвонился. Билетов на ближайший рейс не было. Улететь можно было только ночью.

– Неужели никак нельзя по-другому? А через другой город? Помогите! Мне все равно! У меня отец умер! – кричал он в трубку на всех известных ему языках.

Представительница авиакомпании выразила соболезнования и сожаления, что ничем не может помочь.

Артем сел на стул, не зная, что делать. Рядом грохотала сковородками Анжела.

– Ну что, завтракать-то будешь? – спросила она. – Или мне не заморачиваться?

Артем посмотрел на нее, как на больную.

– У меня отец умер, какой завтрак? И что значит – заморачиваться? Это ваша работа, если вы забыли, – сжав зубы, чтобы не заорать, как на сестру, процедил он.

– И что теперь? Умер-шмумер, лишь бы был здоров. Сидеть голодным теперь? Тоже мне страдалец. Ты когда отца в последний раз видел? Сам-то помнишь? Так что нечего тут сыновнюю любовь изображать. Завтрак готовить или я зря подскочила?

– Не готовить! – рявкнул Артем.

– Ну мне же легче.

Артем вынужден был признать, что Анжела права. Он не страдал, и это его мучило больше всего. Почему ему совсем-совсем не плохо? Хотя бы немножечко не плохо. Его даже радовало, что он оказался здесь, и что билетов нет, тоже радовало. Пусть Стасик с сестрой побегают – не развалятся. «Так ведь нельзя думать», – уговаривал себя Артем.

– Иди поплавай, мозги проветри, – сказала Анжела. – Отцу теперь все равно, приедешь ты или нет.

– Господи, Анжела, вы можете немного помолчать? Можно хоть чуть-чуть уважения проявить?

Анжела многозначительно грохнула сковородкой и ушла в сад.

Артем поднялся к себе в комнату, завалился на кровать, подоткнул под себя одеяло со всех сторон и… заснул. Глубоким спокойным сном без сновидений.

Проснулся от телефонного звонка. Звонили из аэропорта – для него нашелся билет. Нужно срочно приезжать. Просто удача, что его удастся посадить на ближайший рейс. Артем встал под ледяной душ, чтобы проснуться, и, не попрощавшись с Анжелой, уехал.

Прямо из аэропорта он поехал в ресторан на поминки. В дороге опять думал о чем угодно – что сестра выбрала этот дурацкий ресторан на отшибе, что Анжела уже достала и ее надо увольнять, что забыл половину нужных вещей. Думал обо всем, кроме отца.

В самолете он с радостью послушался просьбы бортпроводника, отключил телефон и не спешил его включать, когда самолет приземлился, хотя было уже можно. Он включил его только в такси, и телефон сразу подал сигнал – пришла отправленная несколько часов назад эсэмэска от сестры: «Я так и знала».

Это означало, как догадался Артем, что они уже на кладбище. «Я прилетел. Буду на поминках», – написал он ей. «Можешь не спешить», – ответила сестра. Он и не спешил. Подъехал к ресторану – одно название. На самом деле кафе между автомойкой и шиномонтажом. Долго искал кошелек, чтобы расплатиться с таксистом, долго вытаскивал чемодан из багажника, стоял перед дверью и курил, пока наконец на выдохе не зашел внутрь. Из коридора заглянул в зал. Кого сестра собрала? Кто все эти люди? Зачем она соседа притащила – отец его терпеть не мог. Он посмотрел на стоящие на столе закуски – заливное, оливки, оливье, мясную нарезку, – и его затошнило.

Он пошел в туалет, где столкнулся со Стасиком.