Кровь и лунный свет - Эрин Бити

Но вместо того, чтобы повернуться ко мне, Жулиана дважды щелкает пальцами правой руки, привлекая внимание Симона. Его глаза – в левом определенно есть что-то странное – устремляются ко мне, и он слегка кивает.

Только после этого Жулиана переводит взгляд на меня и спрашивает:

– Что вы видели?

Симон только что дал ей разрешение поговорить со мной?

– Я услышала крик после полуночи, – отвечаю я, осознавая, что венатре наблюдает за мной. – А несколько минут спустя увидела человека, бегущего через площадь святилища.

Симон хмурит брови, и они низко опускаются над глазами.

– Как выглядел этот человек?

– Не знаю. Стояла темень, а когда он свернул в переулок, я потеряла его из вида.

– Почему вы были на улице в такое позднее время? – Венатре подходит ближе, рассматривая мой необычный наряд.

– Проверяла леса по заданию главного архитектора.

Взгляд Симона замирает на моих ногах.

– На ваших ботинках и брюках кровь. – Его глаза вновь поднимаются к моему лицу. – Ох, так это вы нашли тело.

Я киваю, зачарованно смотря на него. Обе радужки Симона совпадают по цвету с лазурным небом, изображенным на витражах северного окна святилища, но слева голубое кольцо рассекает карий клин. Никогда раньше не видела ничего подобного и даже не знала, что такое возможно.

– И кто же вы? – спрашивает он. – Дочь архитектора?

Магистр Томас дорог мне так же, как мог бы быть отец, но я не могу этого сказать. Да и назвать себя его ученицей – тоже.

– Я работаю на него, – просто говорю я.

Жулиана поднимает фонарь, чтобы заглянуть мне в лицо.

– Раньше вы жили в аббатстве сестер Света.

Если она и правда помнит меня, то, скорее всего, из-за случая, когда я выпустила коричневых жаб из мешка в гостиной настоятельницы, сорвав урок вышивания.

– Очень давно, – отвечаю я, чувствуя, как начинают пылать щеки.

На лице Жулианы расплывается сияющая улыбка:

– Точно. Кааааааатрииииин!

Она невероятно похоже повторяет крик матери Агнес в тот день.

Я съеживаюсь:

– Верно. Это я.

Симон поднимает брови, но не задает вопросов.

– Мне потребуется от вас полный отчет о сегодняшнем вечере, мисс Катрин. Вы сможете прийти сегодня днем к градоначальнику или мне навестить вас?

– Я приду сама, – быстро отвечаю я.

Не хочется, чтобы венатре приближался к магистру Томасу.

– Спасибо. До встречи. – Симон поворачивается ко мне спиной, давая понять, что я свободна. – Уверена, что хочешь помочь? – спрашивает он Жулиану. – Это будет неприятная картина.

Она пожимает плечами:

– Убийство людей никогда не бывает приятным.

Ее выбор слов удивляет меня. Симон морщится, но не утруждает себя ответом, а поворачивается лицом к переулку и, сделав долгий, глубокий вдох, расправляет плечи и скрывается в темноте. Жулиана следует за ним в свете раскачивающейся медной лампы. А я отступаю назад, и вход в переулок тут же окружают девочки Эмелин. Стражник тоже проявляет интерес, поэтому я незаметно проскальзываю в щель между соседними зданиями. Она настолько узкая, что легко удается упереться в стены и забраться выше. Я не делала такого с тех пор, как повстречала архитектора. Он заметил меня, когда я убегала от шайки уличных воров, которых только что обокрала. Но в этот раз мне не придется прятаться в тени под карнизом: надо забраться на крышу левого здания. Правда, приходится подавить стон – синяки под рубашкой дают о себе знать.

Скользкая от дождя черепица и необходимость соблюдать тишину вынуждают меня двигаться медленнее, чем хотелось бы, пока я пробираюсь к переулку, где лежит тело. Лишь спустя пару минут я, наконец, опускаюсь животом на скат крыши и заглядываю за край. Луна вновь вышла из-за облаков. Теперь она у самого горизонта, и от нее мало толку, но мне удается разглядеть Симона, присевшего на корточки рядом с Перретой.

Он поднимает ее окровавленную руку и изучает окоченевшие пальцы.

– Не уверен, что она смогла оцарапать его. – Стены отражают голос так хорошо, что кажется, будто я стою рядом. – Порезы на ее пальцах, скорее всего, от того, что она схватилась за абдоминальную область, когда убийца ударил ее ножом. – Симон опускает руку Перреты. – Думаю, у него тоже остались похожие раны на руках от ножа.

– Произнеси еще раз по буквам, пожалуйста. – Голос Жулианы звучит резко и звонко, в отличие от голоса Симона. – Никогда не слышала такого названия.

– А-Б-Д-О-М-И-Н-А-Л-Ь-Н-А-Я, – поднимаясь на ноги, отвечает Симон. – Так врачи называют область живота.

Неужели он врач?

– Не могу сказать, сколько раз ее ударили, – рассеянно говорит он и жестом просит Жулиану поднять фонарь повыше, а сам медленно осматривается. – Определю позже, когда осмотрю тело. А пока… там.

Он замирает, внимательно разглядывая кровь на стене, и спустя несколько секунд обходит Жулиану, чтобы встать напротив этого участка.

– Скорее всего, он перерезал ей горло сзади, прямо здесь. – Симон указывает на пугающе знакомый мне узор, а затем приседает, чтобы рассмотреть то, чего не заметила я. – А потом начал колоть ее ножом. Вот эти вертикальные полосы…

Не знаю, что больше тревожит меня: то, что он так легко расшифровывает произошедшее, или то, что я знаю, насколько он прав.

Симон поднимается на ноги и возвращается по едва заметным следам к телу.

– Он притащил ее сюда, но она не сопротивлялась – видимо, находилась без сознания, а возможно, уже умерла.

– Невеликое милосердие, – говорит Жулиана.

– Согласен, – бормочет Симон, занимая место у головы Перреты. – Он вырвал ей глаза и раздавил лицо чем-то тяжелым, но я не уверен, в каком именно порядке это произошло.

Венатре вновь осматривает переулок. Теперь на это уходит почти минута, прежде чем он качает головой.

– Не вижу ничего, что он мог бы использовать. – Он вздыхает и потирает виски. – Все смешалось. Здесь потоптались, следы залил сильный дождь, а тело накрыли и сдвинули с того места, где оно изначально лежало…

А ведь он прав: Перрета сейчас лежит не так, как я ее обнаружила.

– Сомневаюсь, что смогу узнать здесь что-то еще, – говорит Симон. – Поэтому давай позволим им забрать ее.

Жулиана опускает фонарь.

– Мы отправимся с ними?

– «Мы» – нет, – выделив первое слово, отвечает он. – Мы отправимся домой и поговорим с Удэном. А затем я вернусь сюда вместе с Ламбертом, а ты останешься.

– Но я могу проследить, чтобы ничего…

– Жулиана, – строго обрывает ее Симон. – Ты и сама знаешь, как устанешь к тому времени.

Она вздыхает.

– Ты прав. Я действительно сегодня устала сильнее, чем обычно.

Симон выставляет локоть, словно приглашает кузину на прогулку, и они под руку выходят из переулка. А я отодвигаюсь от края крыши и ползу обратно.

И,