Наваждение. Проклятые элохимы - Углицкая Алина

В комнате было довольно тепло, но с кожи девушки не сходили мурашки, а где-то внутри ледяной глыбой свернулся страх.

Зря она вошла в этот дом. Ох, зря. Чует сердце – не кончится это добром. Элохимы не добрые самаритяне, что дают приют юным девушкам из лучших побуждений. И если нувэр Хассель приютил ее, обогрел и даже собирался нести на руках, значит, у него есть на это причина. Какая – она даже знать не хочет!

В какой-то момент ей показалось, что звуки усилились, стали ближе и громче. Охваченная животным ужасом, она замерла в кровати.

Кто-то стоял за дверью. Она могла бы поклясться, что слышит дыхание! Тяжелое, надсадное. Дыхание крупного зверя.

Потом странный скрип. Будто кто-то провел когтями по гладкой поверхности.

Тихий рык…

Сердце Айны оборвалось и загрохотало где-то в желудке. Не выдержав, она юркнула под одеяло, накрылась с головой и крепко зажмурилась.

Если там кто-то есть, пусть думает, что она спит и ничего не слышит!

Сколько она лежала, свернувшись калачиком, Айна не знала. Тело начало затекать, да еще нога зачесалась. Но она стойко терпела, внушая себе, что если не будет двигаться, то с ней ничего не случится.

Это был ее личный способ избавиться от страха. После смерти родителей Айну часто охватывала беспричинная паника, и только таким нехитрым способом ей удавалось справиться с ней.

В конце концов, измученная напряжением, девушка провалилась в короткий тревожный сон.

Глава 6

Проснулась резко. Открыла глаза и села с гулко бьющимся сердцем. Сглотнула застрявший в горле колючий комок.

Ей показалось, что она провалилась в сон всего на минуту, но часы показывали пять утра. А в ушах все еще стоял отголосок звериного воя.

Такой звук не могло издать человеческое горло. Но Айна была уверена, что ей не почудилось и не приснилось.

Стоило лишь подумать об этом, как вой повторился.

На этот раз он прозвучал с улицы.

Соскочив с кровати, Айна накинула одеяло на плечи и подошла к окну. Выглянула во двор.

За ночь пустырь окончательно замело. Свежий снег серебрился под светом луны, и на нем темными пятнами выделялись отпечатки крупных звериных лап.

Она застыла, глядя на них. В голове сложилась картинка.

Судя по всему, зверь несся от стены дома через пустырь огромными скачками. Его следы терялись между деревьев, где сейчас царила непроглядная тьма.

И снова тот самый вой разорвал тишину.

Девушка вздрогнула, поплотнее закуталась в одеяло. Ее пробрал внезапный озноб.

Звук раздавался с той стороны, где скрылся неведомый зверь.

У кромки леса мелькнула размытая тень. Огромная, со вздыбленной на загривке шерстью. Она вылетела из чащи и приземлилась в снег на четыре лапы.

Мотнув головой, Пес швырнул в снег разодранную тушу крупного лося. С оскаленной пасти чудовища падали клочья пены. Глаза горели опасным багрянцем, а морду и мощную грудь покрывала свежая кровь.

Взвыв, Пес вскинул голову вверх. Повернулся в сторону дома. И Айне на миг показалось, что он учуял ее.

Вскрикнув, она отступила назад. Едва не запутавшись в одеяле и не упав, спряталась за занавеской.

Сердце зашлось в тревоге и панике.

Как этот монстр проник в охраняемый двор? Как смог обойти охранный контур?

Вывод напрашивался сам собой: или его впустил хозяин особняка, или он все это время был здесь. Ручная собачка элохима. Айна его уже слышала. Вечером. А ночью нувэр Хассель выпустил «песика» погулять.

Последняя мысль ее разозлила. Ненависть к элохимам всколыхнулась черной волной.

Айна боялась их, как всякое разумное существо боится всего, с чем не может справиться и не может понять. Боялась и ненавидела за то, что они сделали с ее маленьким миром.

Между тем зверь взрыкнул и снова умчался в тень. На снегу остались только его следы, да еще окровавленная туша с выпущенными наружу кишками. От их вида девушку замутило. Зажав рот рукой, она бросилась в ванную.

Едва успела согнуться над раковиной, как пустой желудок свело болезненным спазмом.

Пару минут ее выворачивало наизнанку. Рот наполнил вкус желчи, перед глазами все поплыло от навернувшихся слез.

То же самое могло быть и с ней, попади она в лапы Псам. С одной лишь разницей: прежде чем сожрать ее тело, они бы сожрали ее разум.

Отдышавшись, Айна открыла холодную воду. Умылась и напилась из-под крана. Каждый глоток давался с трудом. Руки нервно подрагивали, а пальцы были такими холодными, что она их почти не чувствовала.

Немного придя в себя, уставилась на свое отражение.

Нужно убираться из этого дома. Дождаться, когда посветлеет, и убираться. Проблема лишь в том, что долго придется ждать.

Псы не любят солнечный свет. Точнее, ультрафиолетовые лучи, которые каким-то образом поражают их нервную систему вплоть до смертельного исхода. Потому этих тварей сложно встретить на улицах летом или весной, когда круглые сутки царствует полярный день, а солнце не сходит с неба. Но с приходом холодов все меняется. Дни становятся короче, ночи – длиннее. Начинается Темный Гон – время Псов.

Правительство объявляет комендантский час. Родители прячут своих дочерей за толстыми стенами. Но даже это не гарантирует полную безопасность. Псы способны перемахнуть трехметровый забор, влезть по отвесной стене, прыгнуть с высоты пятнадцати метров и приземлиться без ущерба для своего здоровья. Остановить их может только ультрафиолетовый охранный контур. Или солнечный свет. Поэтому на всех улицах Ермена, где живут люди, стоят ультрафиолетовые прожекторы.

Но там, где живут элохимы, эти прожекторы не нужны…

Понимая, что больше не сможет заснуть, Айна вернулась в комнату и начала одеваться. Взгляд зацепился за телефон, лежащий на тумбочке у кровати. Вчера она его отключила. Не хотела ни с кем говорить. Особенно с Сэмом.

И сейчас она ни за что не позвонит ему.

Ни ему, ни Рози.

Айна понимала, что нуждается в помощи. Самой ей отсюда не выбраться. Нужен кто-то с машиной, кто сможет приехать за ней и забрать.

В ее окружении автомобиль был только у одного человека, не считая Сэма. В другое время она предпочла бы не обращаться к нему.

Хотя… Это он виноват, что она попала сюда. Вот пусть и спасает!

Айна включила телефон. Пальцы сами набрали знакомый номер. В трубке раздались гудки.

С замирающим сердцем она слушала их и считала. …Пять… семь… на восьмом связь оборвется. Может, это и к лучшему.

Но прежде чем это случилось, трубку на том конце сняли:

– Айна? Ты где?

Голос Фила звучал четко и ясно, будто он и не спал.

– Привет… – она сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев. – Мне нужна твоя помощь. Можешь меня забрать?

– Говори адрес. Я выезжаю.

– Тут Псы. Целая стая. Лучше возьми кого-то еще…

– Я сам решу, что лучше. Адрес!

В этом весь Фил. Слышит только себя.

Айна вздохнула:

– Не знаю точно. Где-то на Западном шоссе. Трехэтажный особняк, прилегающий к лесу.

В ответ раздалась тихая ругань.

– Как тебя туда занесло? Это же за шесть кварталов от твоего дома!

– Так получилось.

Она не стала объяснять, что сбежав от него, прыгнула в поджидающий омнибус. Была слишком зла и не сразу сообразила, что едет в другую сторону. А когда поняла, было поздно что-либо менять.

– Ладно, не выключай телефон. Я вижу тебя на карте… Черт!

Фил резко оборвал фразу. И Айна поняла, что услышит сейчас.

– Ты знаешь, чей это дом? – прошипел он в трубку.

– Да. Какого-то элохима.

– Какого-то? – и снова витиеватый забористый мат. – Это служебный дом. Принадлежит куратору Северной Европы! Ты понимаешь, куда тебя занесло?!

Если бы на Айну упал потолок, она и то удивилась бы меньше.

Значит, нувэр Хассель – один из кураторов, поделивших Европу?

Что ж, сама могла догадаться.

Кольцо. Тот перстень с необычным камнем. Еще при первом взгляде на него Айна засомневалась, что это бриллиант. Похож, но не он. К тому же настоящие голубые бриллианты невероятно редки. В год их находят не больше двух штук, а те, что продаются в ювелирных магазинах – выращены искусственно.