Суфийские секреты внутренней гармонии «Алифбеи тайр» (Азбука птиц) - Алибек Закирович Абдурахманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я так был уверен в истине из «Языка птиц», что, ткнув пальцем в аят Корана, противоречащий основной идее поэмы, воскликнул: «Здесь должно быть другое слово! Ошибка в переводе!», и пустился в поиски. Удостоверившись, что был прав, даже не обрадовался – настолько был уверен в своей правоте. Я и вдруг нахожу ошибку у самого Крачковского? Не будем спешить….
Крачковский Игнатий Юлианович. Советский востоковед – арабист, академик. Один из создателей школы советской арабистики, знаток арабской культуры и литературы, автор 450 печатных научных трудов, огромен его вклад в исламоведение… Но … Перевод Корана им был выполнен в рабочем варианте и не предназначался в таком виде для издания, и был издан лишь как архивный материал учёного.
Интересующий нас аят (Коран.49:12) в переводе И. Ю. Крачковского звучит так «О те, которые уверовали! Берегитесь многих мыслей! Ведь некоторые мысли – грех;»(10). В первом, полном переводе Корана на русский язык, (перевод Г. С. Саблукова) этот аят записан так: «Верующие! Чаще всего удерживайте себя от подозрительности; некоторыя подозрения – законопреступны»(11). Теперь посмотрим как, и в связи с чем, приводил тот же аят Ибн Хазм (перевод М. А. Салье) в своей книге «Ожерелье голубки»: «…никому не дозволено думать обо мне иное, чем то, на что я вознамерился, и сказал Аллах-велик Он: «О те, кто уверовал, избегайте многих подозрений, поистине, некоторые подозрения – грех». Далее Ибн Хазм приводит хадис: «передавал мне Ахмад Ибн Мухаммад Ибн аль Джасур со слов… (следует длинное перечисление имён), что посланник Аллаха – да благословит его Аллах и да приветствует – говорил: «Берегитесь подозрения – это самая лживая ложь!». И в переводе корана на узбекский язык сделанный авторитетными богословами, также употребляется слово «гумон» – «подозрение», да и последующие слова аята подтверждают правильность этого перевода: « …. и не выслеживайте, и пусть одни из вас не поносят за глаза других ». Всего одно слово – «мысли», а скольким русскоязычным читателям Корана это слово, возможно, навредило! В таком виде аят сводит на нет основную идею Навои, более того играет на руку нечистому! Ведь получается: промелькнула специфическая мысль – грех! Кстати, в последнем переводе Корана, Валерией Пороховой уже применено слово «подозрения». Всего одно слово… Каким же осторожным нужно быть в словах.… Проходят перед глазами строки из поэмы Навои « Смятение праведных» в главе «О слове»:
«Ведь слово дух очистит мертвеца,
От слова ж у живого – вон душа! ».
Вот и я был бы счастлив, если благодаря силе слов великих людей, приведённых в моём труде, хоть один человек обретёт покой и гармонию, познает себя и своего Господа. Ибо и один человек – это вселенная, целый мир! О чём мне хочется сказать своими словами:
О Человек! Ты загрустишь – и целый мир грустит в глазах!
Улыбкой лик свой озаришь – и целый мир блестит в глазах!
Ты в горе – вмиг, огромный мир утонет с головой
В росинках с маково зерно и задрожит в глазах!
Я назвал свой труд «Азбукой птиц»… Как и всякая азбука, он не объёмист. Но, не изучив тонкий букварь, нет возможности читать толстую книгу. И внешнее сходство названия с названиями произведений великих Фаридиддина Аттара и Алишера Навои, не означает того, что я претендую на высочайщий пост стремянного у этих мужей. Такое название напрашивалось само, ибо труд сей – ключ от замка на двери сокровищницы поэмы «Язык птиц». В письме к Хусейну Байкара, у Навои есть маснави из шести строк:
Свет золота в казне отменно жгуч,
А неказист в замке железный ключ.
Когда к заветной цели дух влечём,
Свет истины да служит нам ключом.
Рабу ли, венценосцу – всё равно
Открыть замок одним ключом дано.(12)
Поэма «Язык птиц» Навои, основывается на книге Фаридиддина Аттара «Мантикут тайр», в которой отразилось влияние «Трактата о птицах» Газали – крупнейшего мусульманского теолога и философа, который, очевидно, в свою очередь опирается на трактат "Птицы" Абу Али ибн Сины. Произведения гениев никогда не устаревают – они всегда злободневны.
Может показаться странным мое увлечение творчеством Навои, ибо с этим не связано ни мое образование, ни места, где мне приходилось работать. Первый уголёк любви к Навои в меня вложил писатель Миркорим Осим своей книгой, в переводе на русский язык, «Свет во тьме ночной». Тогда я учился, кажется, в шестом классе, а в седьмом знал наизусть целые главы (разумеется на русском языке) из поэмы Навои «Лейли и Меджнун». Так я увлекся произведениями восточных поэтов: Низами, Дехлеви, Саади, Махтумкули и других. Стал читать их произведения и на узбекском языке. Иногда мне кажется, что моей миссией жизни была написание этого труда. Со времени его появления (на русском языке, в полном объёме) в номерах республиканской газеты "Вести Каракалпакстана" прошло тринадцать лет, более года после публикации (в авторизованном переводе на узбекский язык), с рекомендациями известных ученых, в журнале Узбекистана «Тамаддун нури» («Луч цивилизации»), в журнальном варианте. Я успел найти и прочитать полную, не сокращенную версию поэмы "Язык птиц" в переводе того же Сергея Иванова (Санкт-Петербург."Наука".1993год). Примечательно, что в приложении С. Н. Иванов пишет: «Теоретическая и критическая литература о переводах с тюркских языков небогата. Нет в литературе и работ, посвященных осмыслению того, что сделано советскими переводчиками по воссозданию на русском языке поэтического наследия Алишера Навои»(13). Там же А. Н. Малехова
