Блок-шот. Дерзкий форвард (СИ) - Екатерина Беспалова

аудиторию серьёзным взглядом. — И ваши оправдания будут никому неинтересны. А теперь запомнили: если вновь захотите прийти на занятие позже меня, лучше оставайтесь там, откуда будете спешить на пару, ибо я не пущу вас ни под каким предлогом. Сия простая истина всем ясна?

Студенты дружно закивали. Тем временем Рустам и Тимофей уже успели пройти к своим местам.

— Раз так, — продолжил Сергей Иванович, сменив гнев на милость, — тогда, пожалуй, начнём. Основные этапы исторической периодизации. Господин Матвеев, Вам слово.

Тимофей тяжело вздохнул. Наверное, сегодня был его звёздный день, жалко только, что не в спортивном зале. Открыв учебник, Рустам попытался сообразить, о чём собирался рассказывать приятель, но попытки не увенчались успехом: Матвеев нёс полную околесицу, собирая из самых дальних уголков памяти всё, что слышал и знал об основных этапах периодизации. Бросив гиблое дело, Тедеев взял карандаш и посмотрел в окно.

Лузер, инвалид и сирота… Каждое из слов, которое услышал от Дёмина, больно било по ещё не зажившим ранам, опуская на дно: туда, откуда не так давно получилось выбраться и куда совсем не хотелось падать вновь. Секунда, вторая, третья, десятая — глаза пристально следили за бесформенным белым облаком, плывшим по небу. К чёрту!

Рустам достал мобильный, чтобы набрать сообщение для Ани. Текст уже подходил к концу, когда вдруг правую руку, которой нанёс удар, свело болью. Кисть замерла. Пальцы, скованные, словно параличом, задрожали. Рефлекс на сжатие не работал. Рустам поспешил убрать конечность под парту.

— Что ж, Тимофей, — сквозь туманную пелену он услышал слова преподавателя, — я в очередной раз убеждаюсь, что в истории Вы сильны так же, как я в баскетболе. А чтобы Вам было понятно, какой из меня баскетболист, скажу: меня даже в качестве болельщика не пускали на трибуны, чтобы я ненароком не стал радоваться штрафным очкам, назначенным моей команде. Если Вы будете продолжать в том же духе, допуска до экзамена по предмету Вам не видать.

Сидевший на своём месте Тимофей отвернулся к окну. Траурный вид не мог не заставить сочувствовать. Однако едва только парень понял, что Богомолов отвлёкся, чтобы запустить презентацию, на губах появилась озорная улыбка. Забавная гримаса искривила лицо, и капитан баскетбольной команды со всем своим мимическим мастерством изобразил недовольного историка.

— А за это Вы подготовите мне доклады по трём темам каждого раздела учебного пособия.

Чёрт! Но терпимо.

— Хорошо, Сергей Иванович, — произнёс Матвеев под пристальным взглядом преподавателя. — Всё будет сделано в лучшем виде.

Потрясённый наглостью, Богомолов добавил:

— И сдать Вы мне их должны не позднее завтрашнего дня.

А вот это застало врасплох. Четыре раздела по три темы в каждом…. Даже при всём желании у него не получится подготовить двенадцать рефератов в такой короткий срок. Вечерние тренировки перед внутренним матчем, решающим судьбу одной из двух университетских команд, никто не отменял. Весь преподавательский состав прекрасно знал о нём и старался не нагружать игроков дополнительными заданиями.

— Но Сергей Иванович…

— Никаких «но», мистер великий мим, — рявкнул Богомолов. — Завтра!

Тимофей посмотрел на историка и замолчал. Не человек, а лупоглазый богомол! Оставив ещё пару грязных ругательств у себя в голове, он развалился на стуле и открыл тетрадь с изображениями позиций игроков своей баскетбольной команды. Как бы ни хотелось ответить нечто колкое, придётся потерпеть. Задумчивые глаза стали сканировать карандашные фигурки, над которыми аккуратным почерком были написаны имена. Каждый на своём месте, и только позиция лёгкого форварда оставалась свободной. Вместо маленького человечка там стоял огромный вопросительный знак, вот уже несколько дней не дававший покоя. «Разящие» могли прекратить своё существование уже через каких-то пару недель…

Тимофей обвёл вакантную позицию в кружок и едва заметно написал короткое имя — «Рустам», а рядом — ещё три вопросительных знака. Пусть же «диванный критик» окажется не только умелым болтуном, но и тем, кого хотелось в нём видеть, иначе университетское спортивное будущее навсегда канет в Лету.

Глава 6. Дубль два — актёры те же

После третьей пары они отправились в столовую — излюбленное место почти у половины университета. Там можно было встретиться с друзьями, узнать последние новости и просто отдохнуть от нудных пар. Почти треть нерадивых студентов время от времени прогуливали пары в просторном помещении, сидя за столиками с парой стаканов чая или кофе.

— Так что насчёт членства в «Разящих»? Ты будешь присутствовать на отборочном туре? — спросил Матвеев, когда они подходили к дверям столовой, откуда уже доносился гул голосов.

— Ты серьёзно? — в который раз за последний час тянул с ответом Рустам.

— Вполне. Я бы мог взять тебя без проверки, учитывая обстоятельства, но многие ребята не поймут: мы и так первые с конца. Вакансию, конечно, нужно закрыть, но кадр и впрямь должен быть стоящим.

Тедеев молчал. Мысленно про себя уже успел десять раз сказать «да», но мозг понимал, что вслух придётся отказаться.

— Я не тот, кто тебе нужен, Тим, — наконец виновато улыбнулся он. — «Разящие» явно не оценят приобретения: игрок-любитель всё равно что пустое место. Так что прости, но…

— Ты приди и покажи, что можешь, а мы уже решим, продолжать поиски или нет.

— Тим…

— Приди и покажи.

Тишина.

— Придёшь?

— Приду, — сдался Рустам.

— Да! — подпрыгнул Матвеев, издав победный клич, заставив студентов, сидевших за ближайшими столиками, обернуться в их сторону. — Что, никогда не видели человека, радующегося накануне матча рефератам по трём темам каждого раздела? Кушайте — не обляпайтесь.

Рустам, хохотнув, толкнул друга в плечо:

— Ты сам виноват, приятель: не надо было передразнивать историка.

— Ну, я откуда знал, что у него глаза, как бинокли с инфракрасным излучением. А ты кого ищешь?

Тимофей проследовал за взглядом друга и попытался найти ответ на вопрос самостоятельно, однако зал чуть больше ста квадратных метров делал задачу непосильной.

— Здесь должна быть девушка, — Рустам продолжал сканировать столики взглядом. — Голубогла-азая, светловоло-осая[1].

— Обтекаемый ответ, — скривился Матвеев. — Как минимум половина попадает под твоё определение. Правда, если учесть процент крашеных особей, число может уменьшиться вдвое, но даже это не поможет сократить…

— Ань!

Громкий оклик прервал цепочку причинно-следственных связей, и ребята целенаправленно двинулись к самому дальнему столику у окна. Одна из девушек широко улыбнулась, определив место, откуда её позвали. Тонкая кисть взметнулась в воздух, и её обладательница замахала приближающимся к ней парням.

— Я смотрю, ты уже успела найти друзей.

С этими словами Рустам посмотрел на двух девчонок, сидевших по обе стороны от Ани, и на макушку третьей, которая на корточках пытался найти нечто в рюкзаке на полу.

— Ты