На рубежах Среднерусья - Николай Наумов

— На твой возраст я никогда не обращал внимания. Моложе тебя — сколько бегало по коридорам Генштаба.

— Откройся, чем же я привлекла тебя?

— Вниманием и терпением.

— А я полагала и красотой, — отшутилась Катя.

— Красивость наша, Катя, одного достоинства. По-настоящему красивы мы только вдвоем, как две стороны золотой медали.

— Без тебя, Саша, я не представляю свою жизнь. О! Извини, Саша, от счастья забыла тебе сказать: звонила Серафима Николаевна.

— Что-нибудь случилось? — встревожился Василевский.

— Опасно закашлял Юра. В училище курсанты одеты кое-как, в казарме было холодно, сейчас еще свежо. Одеяла солдатские, тепла под ними не соберешь.

Александр Михайлович тут же встал, сделал несколько шагов по столовой.

— Раз уж Серафима разговаривала с тобой, значит, Юра заболел серьезно. Надо переводить его на службу в Москву. Ты не против, если какое-то время он поживет у нас?

— Он мне будет столь же близок, как и наш Игорек.

— Спасибо, Катя.

4

Под разными предлогами Ватутин оттягивал перевод Колосова в Москву. Причины высказывал разные: новый начальник штаба фронта без Колосова не потянет работу; оттяните время откомандирования Колосова хотя бы на месяц; пусть поможет спланировать оборону фронта на новом рубеже.

Верховный, услышав от Василевского, что Ватутин все еще не откомандировал Колосова в Москву, позвонил тому:

— Вы же твердо знаете, что распоряжение начальника Генерального штаба в определенные моменты равнозначны моим.

— Но Щаденко подсунул мне такого начальника штаба, что сносной помощи от него не дождешься.

— Кого бы вы хотели?

— Ну, хотя бы Корженевича.

— Почему «хотя бы»? Потом будете просить другого? — Поднял взгляд на Василевского. — Ваше мнение о генерале Корженевиче.

— Как начальник штаба армии проявил себя хорошо. И у Лопатина, и у Жадова.

— Может быть, его взять в Генштаб, а Колосова оставить у Ватутина?

— У меня было намерение назначить Колосова на оперативное управление, но на эту должность назначили Штеменко. На рядовую Корженевич может не согласиться, попадет в Генштаб по принуждению, работать будет без необходимого напряжения. Потом, с армейских масштабов сразу на стратегические… Может долго входить в курс дела. Нарастающие события могут опередить вхождение его в курс дел.

— Если Штеменко занял освободившуюся должность, может быть, Колосова в Генштаб не переводить?

— Колосов необходим мне. Вы знаете, товарищ Сталин, мне фактически приходится тянуть две должности: начальника Генштаба и часто представителя Ставки на фронтах. Одних документов приходится прочитывать по сотне в день. Колосов в их оценке очень дельно помогал мне. Я уже переговорил с ним. Он согласился стать моим бескорыстным помощником.

— Если он вам нужен… — А в трубку: — Товарищ Ватутин, Колосов завтра же должен быть у Василевского. Корженевича возьмите начальником штаба фронта, а на место Колосова сегодня-завтра подберем. Найдете у себя — пожалуйста.

На «виллисе» Колосов домчался до Москвы за день. Поздним вечером вошел в кабинет Василевского. Александр Михайлович вышел из-за стола, признательно пожал Колосову руку.

— Не в обиде на меня, что забрал вас с генерал-лейтенантской должности?

— Работать в Генштабе, да еще с вами, намного интереснее. А звания генерал-майор и генерал-лейтенант, по сути, не столь уж различны.

— «Генерал-лейтенанта» получите, как только погоним вермахт к Днепру. Верховный знает вас и не откажет мне в просьбе. Так что сразу задело.

— Спасибо, Александр Михайлович.

Василевский снял трубку, набрал номер.

— Алексей Иннокентьевич, войдите ко мне.

Антонов вошел через минуту. Увидев Колосова, сделал короткий наклон головы.

— Знаю, что знакомы, и все же решил представить вам Григория Семеновича.

Антонов подал руку Колосову, пожал с легкой крепостью.

— Григорий Семенович согласился лично помогать мне, а значит, и вам, Алексей Иннокентьевич. От вашей согласованности во многом зависит качество документов, что будет выдавать Генштаб. Надеюсь…

— С моей стороны, Александр Михайлович…

— А за Колосова ручаюсь я. Так что можете приступать к работе без приглядки и притирки.

— Время бежит. Хотя Верховный еще не определил, как будем начинать кампанию, все же приступим к ее планированию. Начнем с варианта, предложенного Георгием Константиновичем, — с преднамеренной обороны, перерастающей в контрнаступление. Предусмотрим два его варианта. Первый — контрнаступление после срыва генерального наступления немцев и контрнаступления в помощь фронтам, испытывающим опасное давление вражеских армий. В обоих случаях предусмотрите перерастание контрнаступления в общее наступление.

Александр Михайлович подошел к столу с покатой крышкой, отдернул занавеску.

— Я пока кое-что набрал на своей карте. Посмотрите.

Пятисотка была разрисована изящными линиями и стрелами. Синие вклинивались в Курский выступ, красные пересекали синие и устремлялись за его пределы — к Днепру у Киева и Днепропетровска, а севернее — к Гомелю. Более короткие стрелы пронизывали оборону врага… Нигде стрелы не смыкались, хотя было почти очевидно, что в Орловском выступе можно было окружить крупные силы врага. После эффектной операции под Сталинградом такой замысел сражения под Курском обоим генералам показался более перспективным.

— Удивлены, что на карте нет кольца окружения? Строго для вас. И Георгий Константинович, и я предлагали Верховному окружить все германские войска, удерживающие Орловский выступ, он не согласился с нами. Доводы такие: в окружении, как и под Сталинградом, немцы могут держаться и месяц и два; подготовленных позиций у них предостаточно; своим упорством могут лишить нас важных летних месяцев, и к осени мы не преодолеем Днепр, да еще с такими притоками, как Десна и Припять.

Подумав, свое мнение высказал Антонов:

— Конечно, временный фактор очень важен в оперативном искусстве. Но окружение крупных немецких группировок в районах Орла и Полтавы лишит немцев возможности образовать сплошную оборону на Днепре, и наши войска смогут преодолеть реку с ходу.

— Такое суждение мы высказывали Верховному, но он пока остается при своем мнении. Добавил еще одно соображение: подготовка операции на окружение потребует образования крупных ударных группировок, и мы можем упустить момент, когда немецкое наступление уже выдохнется.

Василевский дал помощникам время на обдумывание услышанного, затем добавил:

— Будем надеяться, что нам удастся остановить вражеские группировки вдали от Курска, и тогда сковывающими ударами мы дополним главные, что позволит нам быстрее развить контрнаступление в общее наступление. Пока такой ориентировки для вас достаточно? С любыми соображениями и предложениями заходите ко мне в любой день и час.

— Может быть, Григорию Семеновичу этот день сделать выходным? — предложил Антонов.

— День-то кончился. Если уж завтра…

— Целый день много. Посмотрю на жену, сына, и можно будет заняться работой.

— Поздравляю с наследником, — с шутливой торжественностью произнес Александр Михайлович. — Насколько я помню, был задуман как сталинградец.

— Варя постаралась к моему приезду.

— Поздравляю и я вас, Григорий Семенович, с отцовством и рождением генштабиста. Варе низкий поклон.

5

Войдя в кабинет, в котором он провел многие месяцы, Колосов окинул его тем добрым взглядом, которым смотрят после разлуки на давнего товарища. Изменений заметил не много. Взгляд остановил на городском телефоне: позвонить Варе сейчас или нагрянуть неожиданно? Склонился удивить неожиданным появлением на пороге. Помчался наугад — жена с сыном должна быть у стариков. Они же возятся с ребенком, когда она занята в театре. Но его неожиданное появление Варя могла расценить как подозрение, и набрал телефонный номер. Услышав голос, взволнованно спросил:

— Бодрствуешь?

— Гриша, ты?! — почти крикнула Варвара. — Неужели звонишь из Москвы — слышимость отменная.

— С известного тебе здания на Арбате. Если очень хочешь меня видеть, примчусь через минуты.

— О чем ты говоришь, Гриша! Не хочу, а жажду видеть, слышать и обнимать тебя.

Едва Григорий нажал кнопку звонка — дверь тут же распахнулась. С театральностью, вошедшую в привычку, охватила мужа руками, как лебедь-птица, и принялась самозабвенно целовать в губы, щеки, виски.

Вошли в комнату-кухню. Варвара осмотрела мужа со всех сторон:

— А генеральский мундир неплохо красит тебя, Гриша. Не бросишь полнеющую актрису?