Огенная Лисица и Чёрный дракон - Елена Лирмант

Мне стало стыдно, за свои слова: — Прости, не хотела тебя обидеть! Ведь я сегодня сама точно так же поступила.

И рассказала про Белку и ее шерша. Ребята расхохотались. Хива сгорая от любопытства, над чем это мы так смеемся, подошла к нам, и с притворной ласковостью спросила: — Вам еще что-нибудь принести ребятки? Может, пивка? У вас так весело! Не рассердитесь, если я с вами посижу?

— Ну, что ты, благоухающая роза моя, — передразнил меня Соловей, — садись с нами, мы здесь к экзаменам готовимся, вот хотим кого-нибудь из нас в свинью превратить, чтобы как на вывеске с кружкой была. Никак решить не можем кого же!

— А, ну, сидите, сидите, я за стойку, а то народ так и прёт, так и прёт. Муж еще увидит меня с вами, ругаться будет. Я уж в другой раз посижу. — И быстро ретировалась, колыхая своими телесами.

Мы переглянулись и опять прыснули смехом.

— Все, — первым пришёл в себя Волк, — посмеялись и хватит. Ну, Мэриша, что еще надумала?

— Моя мысль проста! Нитки у Ракыя. Он их и не приносил. Вошёл в кабинет, открыл окна, не закрыл дверь, ведь он же учитель, а охранные заклинания созданы с учетом возможности прохождения сквозь них только учителей.

— Вопрос, можно? — Соловей стал серьезным.

— Давай! — разрешила я.

— На кой ему это нужно?

— Вот! Этот вопрос и меня мучает! Зачем? Ведь, если бы я не попала в эти ловушки. Все было бы по-прежнему! А что он там прячет?

— Прятал, — поправил меня Волк. — После того, как Чат увидел ловушки и тебя в них, убежден, он обследовал все норы.

— Я тоже так думаю, — согласился Соловей.

— Ребята, я с вами согласна. Он не донес нитки, чтобы Чат не мог узнать, кто создал ловушки. Найдем нитки, узнаем ответ на этот вопрос. Потом можем идти дальше.

— А ты думаешь, это Ракый сделал? — поинтересовался Соловей.

— Уверенности нет, но думаю, что он.

— И за что ты его так не любишь? Ты же его любимица!

— Именно потому и не люблю! Я — не шерш, Соловушка! Как ты сказал, я — маг! А потому знаю, если мужчина льстит женщине, он что-то хочет от нее. Уж кто-кто, а ты мне это каждый день доказываешь! Вот только не пойму, что он хочет от меня?

— А ты не догадываешься? — Соловей зашипел как змея.

Я почесала затылок: — Ты думаешь, ему может понравиться такой худосочный очкарик, как я? Да, у нас на курсе такие девушки!

— Они тебе в подметки не годятся, — брякнул Волк.

Я обняла Волка и поцеловала его в щёку: — Спасибо, за добрые слова! Ты — самый хороший друг! Только учти, я по утрам смотрю на себя в зеркало. И вижу то, что вижу.

— А меня поцеловать? — подставил щёку Соловушка, — хочешь, я тебе скажу, чем ты лучше их?

— Ребята, перестаньте, я с вами серьезно говорю! Мой план такой: вы его отвлекаете, а я проберусь в его дом. Уверена, нитки он прячет там!

— А почему не в кабинете, в Лицее? — спросил Волк.

— Там уже Чат побывал, помнишь, мы его видели выходящим оттуда, — напомнил Соловей, и тут же предложил: — Давайте, одним ударом убьем двух зайцев, узнаем, что ему надо от Мэриши, и отвлечём его. Я прикинусь тобой, — обратился он ко мне, — и пройдусь по его улице. Он все время ищет случая остаться с тобой наедине. А ты его избегаешь. Так предоставим ему такую возможность. И пока мы с Волком будем его раскручивать, ты обшаришь его дом.

Идея нам понравилась. И мы встали, чтобы уйти, но тут полупьяный шерш, сидящий за соседним столиком, грубо схватил Соловья за рукав.

— Эй, парень, а кто будет из Хивы свинью с кружкой делать? — прогрохотал он на всю трапезную приюта. Хозяйка охнула и залилась краской. И многие, кто находился здесь, заржали. Мне Хива не нравилась, но я просто начинала беситься, когда кто-то считал себя вправе издеваться над человеком, неважно кто он. А мужик тем временем продолжал:

— Смотри, монету даю! Вам нищим студиозам, она пригодиться купить себе краюшку хлеба. Давай парень, покажи, чему вас учат в вашем Лицее.

— Нам запрещено околдовывать горожан, — стараясь быть вежливым, ответил Соловей.

— А мы разрешаем, никому не скажем, — он встал на стул и обратился сидящим вокруг него людям, — Братцы голосуем за потеху? Не выдадим студиозов?

И дружное? — Не выдадим, — с гоготом покатилось до стойки, где бледная и несчастная Хива, была готова провалиться сквозь землю, и умоляюще смотрела на Соловья.

Я пожала плечами, раз они так хотят увидеть свинью, пусть смотрят. Мужик сел на стул, поднял кружку с элем, призывая всех к вниманию, но тут его пальцы вдруг срослись и превратились в копытце, которое застряло в ручке кружки, тело немного вытянулось, ноги уменьшились, лицо превратилось в морду, а нос приплюснулся как у хряка. А из его клыкастой пасти вырвалось: — Давай свинью!

Люди покатились со смеху, и громче всех смеялась пришедшая в себя Хива. Удержаться на стуле такому огромному хряку было не под силу, и он с грохотом упал на пол, поднялся на четыре копыта, разбил кружку, и, не понимая, что с ним происходит, прохрипел: — Что-то не хорошо мне, мужики, ноги не держат…

И тут я быстро сняла с него облик животного. Мужик так и стоял на четвереньках, тупо глядя в пол. Потом медленно поднялся на ноги, оглядел гогочущую публику. По тому, как краснело его лицо, а глаза наливались кровью, было видно, что до него дошло, что с ним произошло. Он насупился и пошёл на нас. Волк закрыл меня собой. Но тут к моему удивлению перед нами встала Хива, одной рукой упираясь в бедро, в другой держа огромную сковородку:

— Идите, ребятки, идите, я сама его успокою. Спасибо тебе Соловушка. Вы приходите завтра, я вас бесплатно ужином покормлю, — обратилась она к нам, загораживая своим огромным телом от мужика. А потом, повернувшись к нему, прорычала: — Иди ко мне, свиная морда, иди, мне как раз свиные отбивные заказали.

Под веселое улюлюканье, несчастный бросился к окну, перевалился через подоконник и пустился наутек. А мы спокойно вышли в дверь.

— Донесут? — спросил Волк.

— Вообще-то, не должны! — подумав, ответил Соловей, — но на всякий случай, я беру на себя.

— Нет, — хмыкнул Волк, — мне как-то надо мэришкины деньги отрабатывать.

— Ребят, ну что вы, в самом деле, я вполне могу и сама ответить за свои поступки, — вклинилась я., - сколько вы можете меня прикрывать!

— Молчи, женщина! — хохотнул Соловей, — когда мужчины дипломатией занимаются.

— Тоже мне нашли дипломатию!

— А как же, расшаркиваясь перед тобой, только и думаем, как на тебя лапу наложить, чем не дипломатия?

— Да, ну тебя! Тоже мне умник нашёлся.

— Сподобилась, красавица, оценила мои высокие умственные способности…