Охотники за головами - Мишель Креспи

А в этот момент Натали хлопнула в ладоши, чтобы привлечь наше внимание.

– Теперь все к столу! После ужина, в половине девятого, вы должны собраться в рабочем кабинете на втором этаже, справа от лестницы, для получения инструкций. Приятного всем аппетита.

Стоящий рядом со мной высокий худой мужчина с чрезмерно выступающим кадыком вздохнул:

– Держу пари, что нам подадут фондю[1]. В Альпах все начинается с фондю, чтобы люди размякли.

Он проиграл. Подали раклет[2].

Столовая была в том же стиле, что и все остальное: деревянные панели на стенах, массивные балки, поддерживающие потолок; большой камин, пока пустой, занимал часть стены, увешанной старинными деревенскими ручными орудиями труда неизвестного назначения. Стояло четыре больших круглых стола, покрытых тяжелыми красными скатертями. Вокруг трех столов стояло по шесть стульев. Четвертый пустовал. Мы расселись как придется, южанин Моран – посреди небольшой группы, которая его окружала еще в баре.

Моим соседом оказался господин с большим кадыком просто потому, что в дверь мы вошли одновременно. Усевшись, он протянул мне руку и представился:

– Хирш. Вильям Хирш. Я занимаюсь информатикой.

У него был очень низкий голос. Я не большой знаток анатомии, но мне кажется, что размер кадыка не имеет к этому никакого отношения. Я учтиво представился:

– Карсевиль. Жером Карсевиль. Я занимаюсь организационными вопросами.

– В таком случае вам без меня не обойтись, – заключил Хирш.

Сидевший напротив нас тщательно одетый худощавый мужчина в темном костюме и галстуке насмешливо поглядел на него сквозь очки без оправы.

– Да, – произнес он, – вообще-то надо бы начать с исправления ошибок информатики.

От такого выпада Хирш едва не подпрыгнул.

– В информатике нет ошибок. Наоборот, все очень логично. Дело в том, что люди не всегда логичны. Отсюда – все заблуждения.

– Да, да, – хихикнул темный костюм, – они все на этом настаивают. «Windows» – стабильная и рациональная система. А когда случаются сбои – раз десять на дню, – то виноват пользователь.

Хирш, смутившись, слегка покраснел. Темный костюм повернулся к своему соседу – высокому здоровяку с красным лицом.

– Я не хотел ставить в затруднительное положение нашего друга. Программисты ведут себя как некоторые мужья с женами: каждый ругает свою на чем свет стоит, но не выносит, чтобы ее критиковал кто-то другой. Я не прав?

Здоровяк неуверенно согласился, и Хирш немного оттаял.

– Действительно, иногда бывают проблемы, – признал он. – Но даже нам не все они понятны. Однако большинство людей заблуждаются на их счет. Они жалуются не на то, что не работает, а на то, что работает, а они не знают, как заставить это работать. В девяти случаев из десяти они просто не владеют программой.

Темный костюм пошел на мировую:

– Совершенно с вами согласен. Но не говорите мне, что никогда не возникает проблем с жестким диском.

– Это не представляет трудностей, – заметил Хирш. – Если что-то приходит в негодность, его заменяют, вот и все. Единственная настоящая трудность с жестким диском – отсутствие стандарта. Из-за несовместимости элементов и возникают конфликты. Попробуйте-ка поставить деталь от «пежо» на «рено» – получится то же самое. Нет, настоящие неприятности – это программы. Именно там-то и могут быть «жучки».

– Откуда они возникают, на ваш взгляд специалиста? – поинтересовался наш пятый сотрапезник, маленький мужчина с недоверчивым взглядом.

Хирш, польщенный, что его признали специалистом, пустился в пространные рассуждения об излишнем количестве lignes, содержащихся в одной программе. В это время молчаливый официант уставлял сервировочный столик массой съестного: сыр, нарезанный ломтиками, ветчина, бекон, панчетта, корнишоны, мелкий лук. Из-за соседнего стола донесся взрыв смеха: южанин навалил всего вперемешку на свою тарелку и собирался все это запихнуть в микроволновку.

– Он думает, что находится в «Макдоналдсе»! – крикнул кто-то.

Смех не прекращался. Теперь Моран пытался вытащить застрявшую тарелку, содержимое которой начало подгорать. Я перехватил взгляд мужчины в темном костюме. Должно быть, он подумал о том же, что и я: Моран выдержал предварительные тесты, он не был таким уж дураком, каким хотел казаться, хитрец скрывал свои намерения за болтливостью. Здесь присутствовали две категории людей: одни по-настоящему хотели выиграть и поняли, что битва уже началась, другие приехали сюда после переэкзаменовки, чтобы немного поразвлечься до того, как их окончательно отчислят. Я ни на мгновение не забывал о цели своего присутствия здесь: две трети из нас не выдержат и недели. А мне просто необходимо было выжить.

Жуя сыр, я исподтишка изучал присутствующих. Темный костюм был опасен, женщина, говорящая по-итальянски, тоже. Хирш ничем мне не угрожал: может, он и был лучшим в своей категории, но не в моей – наши интересы не сталкивались. Толстячок был чересчур капризным, чтобы устоять, здоровяк – неразговорчивым, его, наверное, легко запугать. Все сидящие за столом Морана не внушали мне опасения: им хотелось посмеяться и повеселиться, и в момент «М» они не смогут сосредоточиться. Морана следует оценивать особо. Итак: три подходящих, семь негодных и один сомнительный. Оставались еще пятеро: маленький скрытный мужчина, у которого не было возможности победить, но от него можно всего ожидать, и четверо других, сидевших за третьим, неукомплектованным столом: дама в джемпере, еще одна женщина, немного бесцветная, и двое мужчин, молча поглощавших еду, – бородатый и лысый. Это был стол обреченных на поражение, никто из четверых пока не произнес ни слова. В лучшем случае из них выкарабкается один.

Я взглянул на темный костюм. Он тоже украдкой посматривал на меня, и снова наши взгляды встретились. Его глаза не выражали ничего – глаза убийцы, внимательные и пустые.

– А вы чем занимались? – спросил я его.

Секунду он колебался, а потом ответил:

– У меня юридическое образование.

Да, и у меня когда-то была соска, а потом я ходил в школу. Не такого ответа я ожидал. Я открыл рот, чтобы продолжить допрос, но Хирш меня опередил:

– Юрист, да? Теперь понимаю, почему вас раздражают программисты. Ваш брат совершенно не знает, что с нами делать.

Вместо того чтобы протестовать, темный костюм промолчал. Хирш постарался упрочить свою победу:

– Потому что ваши законы не приспособлены к нашей деятельности. Мы развиваемся слишком быстро. Возьмите Интернет, к примеру. Никто не может юридически регулировать его: сеть эта всемирная, а всемирных законов не существует. И если будет вынесено два судебных решения в Огайо и одно в Нью-Хэмпшире, то объясните мне, каким образом они будут применимы в Карачи…

Темный костюм улыбнулся, точнее, слегка растянул тонкие губы.

– Все понятно. Но уточняю: я не сочиняю законы. Напротив. Моя работа в том и состоит, чтобы их обходить. И я согласен, что информатика открывает блестящие перспективы. Нет никаких правил, это абсолютная юридическая пустота. Природа, как кажется, не терпит пустоты, а вот мы ее обожаем. Вакуум. Именно в нем мы расцветаем и делаем золото.

Я вмешался:

– Вам следовало бы написать книгу «Хвала пустоте», автор… простите?

Он снял свою мисочку с подогревателя, тщательно потер сыр и одним точным движением разрезал на две половинки маленькую луковицу. Потом поднял голову:

– Шарриак. Эммануэль Шарриак. Хвала пустоте… Интересно. Но если это настолько пусто, кто будет читать?

– Какое это имеет значение? – встрял скрытный. – Вообще-то в любой книге содержится лишь одна идея, повторяемая до тошноты. Прочитав резюме, вы, считай, уже прочитали всю книгу. А две сотни остальных страниц посвящены подтверждению идеи. Доказательство теоремы. Им никогда не пользуются, используют только саму теорему.

– Если бы вы закончили высшую математическую школу, то, во-первых, теория вас интересовала бы больше, чем результат, во-вторых, вы не сидели бы сейчас здесь, – ответил Шарриак; выражение его лица напоминало морду лягушки, подстерегающей мушку.

Как я понял позже, это был типичный для Шарриака способ рассуждения. Шевеля мозгами быстрее остальных, он отвечал не на ваш вопрос, а прямо на возражение, которое вы уже приготовили на его ответ. Ему были видимы все импликации каждой фразы, и он прямо переходил к выводу, минуя промежуточный диалог. В таком случае их было только двое: он и бородач из-за стола на четверых. Слушать их спор было утомительно.

– Но я окончил элитную школу, – запротестовал скрытный. – Конечно, не Политехническую, не Центральную, но довольно известную.

– Ах, мне тоже очень нравится провинция, – сказал Шарриак и умолк.

Нормальный диалог должен был выглядеть так: