Дочь Мороза (СИ) - Вельямет Каталина

Мужчина поднялся и хотел было извиниться, но Весения его опередила.

— Ничего страшного, — глухо отозвалась она и подняв на Горислава взгляд, тяжело вздохнула, — Я еду к князю Истиславу и если мне повезёт, то стану его княжной.

Сердце рухнуло камнем вниз. Его спасительница была уже предназначена мужчине. Горислав знал, что ни одна из девушек, приглашённых на княжеский смотр, не покинет столицы не обручённой. Даже тех, кого князь отвергал, выдавали замуж за преданных и высокопоставленных людей.

С такими способностями, Весении будут открыты многие двери, но отчего-то, она совсем не выглядела счастливой. Именно сейчас, её слова про сундук и невыразимая печаль в глубине прозрачных глаз, стали ему понятны.

Молчание с каждым мгновением становилось всё более неудобным, но Горислав не мог и слова вымолвить. Поздравления прозвучали бы неуместно, а извинения — глупо.

Девушка метнула на него взгляд из-под ресниц, положила руку на его ладонь и поднялась. Глядя ей в след, мужчина жалел только об одном, о том, что не может понять эту загадочную золотоволосую красавицу, которая прошлой ночью спасла ему жизнь.

Весения шла медленно, словно каждый шаг причинял ей боль, но Горислав так и не осмеливался проследовать за ней, окликнуть или найти правильные, для данной ситуации слова.

Поэтому, просто смотрел ей вслед.

Глава 3

Устроившись на тёплых шкурах, Весения устремила свой взор, наверх. Туда, где грубо очищенное бревно удерживало тканевый полог. Прислушиваясь к каждому шороху в лагере, девушка всеми силами пыталась вернуться к мыслям о долге.

Судя по шуму, наёмники уже разместили раненых и принялись допрашивать пленных. Грязная брань, которая то и дело доносилась с той стороны, доказывала, что разбойники почти ничего не знают о своём нанимателе.

Весения закуталась в плащ до самого подбородка, спасаясь от бьющего изнутри холода. Слова Яровита оставили ноющую царапину глубоко внутри. Несмотря на грубый тон, он был прав.

Её долг — сделать всё возможное, что бы подобраться к князю как можно ближе. Никакое сочувствие не может быть дороже цели, ради которой ей пришлось покинуть дом. Именно сейчас, привычное послушание давалось тяжелее всего.

«Почему так сложно? Почему я не могу быть такой же бесчувственной как Яровит?» — думала она, прижав руки к груди и пытаясь согреться.

Всякий раз, когда Весения закрывала глаза, мешанина образов и переживаний устраивали настоящую войну в её голове, и никакими усилиями, девушке не удавалось восстановить привычное спокойствие. Сколько бы она не силилась, но всё не могла выкинуть из головы образ Горислава.

Векшицы учили её прислушиваться к чувствам, ведь именно женская природа наиболее близка к тонким материям. Прикрыв глаза и сосредоточившись на своих ощущениях, Весения услышала стук собственного сердца, будто бы это был глухой барабан.

Не выдержав этого напряжения, девушка резко поднялась и подползла к резному сундуку, в котором хранились её вещи. Достав из груды платьев голубой свёрток, она вернулась на прежнее место и достала искомый предмет.

Это было не слишком широкое серебряное блюдо, с резным краем. По ободу, оно было украшено угловатыми аквамаринами, которые идеально вплетались в дивный узор. Взяв из вазы небольшое жёлтое яблоко, девушка поставила его в центр и принялась крутить по внутренней кайме там, где заканчивался узор.

— Векшица Ясенька, покажись.

Яблоко принялось раскручиваться с большей силой, уже без помощи Весении, что было хорошим знаком. Сначала серебряная поверхность покрылась туманом, но через некоторое время, девушка увидела перед собой знакомое лицо.

— Вы что ж, до столицы уже добрались? — удивлённо вскинула брови черноокая красавица, с массивной косой на плече.

— Нет ещё, просто хотелось с кем-то поговорить. Пришлось нам на одном месте немного задержаться.

— Твоему отцу это не понравится, — слегка нахмурившись, покачала головой девушка.

— Знаю, да только нас врасплох застали. Ты же меня учила опасность чуять, вот и не прошла наука даром. Как остановились, холодом меня прошибло, — начала Весения, глядя прямо в глаза своей наставнице.

Яся Быстрая, была ей как-то ближе по духу, быть может из-за того, что никогда не смотрела на ученицу, как на возможность получить свободу. Их дружбу нельзя было назвать особенно крепкой, но девушке было легче открыться именно ей. Рассказав о событиях прошлой ночи и этого дня, Весения замолкла. Она и сама не знала, для чего решила открыться, но именно в этот момент, почувствовала лёгкую тревогу.

— Ох Веся, сочувствую тебе, — немного помолчав, наконец ответила векшица, — Но раз кого-то послали за тобой, значит жди незванников снова. Есть люд жестокий и коварный, так что держи ухо востро и береги себя.

— Это мир, совсем не такой каким я его себе представляла. Среди людей оказалось, что не так уж и приятно быть, — опустив глаза, выдохнула девушка.

— Да нигде нет лёгкой жизни, уж поверь мне. Могу конечно поворожить, что бы дорогу лёгкой сделать, но запутать врагов вряд ли получится.

— Да и не надо, — с тяжёлым вздохом отозвалась Весения, вновь погрузившись в тягостные мысли. Немного подумав, она всё же решила рискнуть, — Ты мне вот что скажи, бывает ли так, что едва человека увидев, чувствуешь, будто знал его всю жизнь?

Векшица насторожилась.

— А тебе это зачем знать? — с хитрым прищуром спросила она.

— Да просто, — пожала плечами Весения. — У меня такое ощущение, будто я одного из наёмников, словно бы видела уже. Ничего приметного в нём нет, поэтому и не знаю что думать. Я его как увидела, так с самого начала путешествия мучаюсь. Смотрю в глаза и знакомыми кажутся. Голос слышу, а сердце замирает. Я уже думала что подхватила какую хворь, но рядом со мной Лихоманка, так что никакая напасть не страшна.

— А не влюбилась ли ты часом?

Этот вопрос заставил девушку поперхнуться воздухом. Уж что-что, а любви она к Гориславу не чувствовала. Болезненную тягу, желание быть рядом, простой интерес, но никак не любовь.

— Не думаю. Просто кажется что видела его раньше.

— Ну и как зовут этого наёмника?

— Прокл, — соврала девушка, чувствуя за елейным голосом опасность.

— Не звучное какое-то имя, — задумчиво протянула Яся и подняв взгляд, добавила, — Раз хочешь узреть связующие нити, нужно к воде обратиться.

— А Яровит не почувствует?

— Да что ты, в этом и магии нет особой, так, пустяковая ворожба, на которую и любая девка деревенская способна, коль хоть каплей силы обладает. Загляни в воду, да скажи: «Матерь-вода, прозрачна как слеза, сила живая как правда слепая. Яви сокрытое, алой нитью сшитое, подсвети тайное, в водах памяти бескрайное. На миг покажи полотно, где я и всё что мне дано. Ключ, замок, даю навек зарок. Не рассказывать про явленное и не разрывать спряденное».

Весения быстро зашевелила губами, мысленно повторяя заговор и убедившись в том, что всё точно запомнила, уверенно кивнула наставнице:

— Надо будет попробовать. А то уж сильно мучает меня это.

— Понимаю, поэтому надеюсь, что всё это вызвано волнением. Всё же, ты так долго прожила в ледяном дворце, считай и мира людского не знаешь совсем. Не мудрено запутаться.

— Спасибо ещё раз за науку и разговор. Мне немного спокойнее стало.

— Я и сама тоскую по тебе, да только у каждого из нас своя доля. Тебе к князю ехать, а мне тут свой век коротать. Но может ещё и свидимся, ежели отец твой смилостивится, да отпустит меня к тебе.

В голосе векшицы прозвучала печаль, из-за чего улыбка на полных розовых губах отдавала горечью. Что-то её беспокоило, но задать прямой вопрос, Весения так и не решилась. Попрощавшись с наставницей, она выкинула сгнившее в один миг яблоко и спрятав зачарованное блюдо, растянулась на тёплых шкурах.

Закрыв глаза, она ещё раз постаралась просто выбросить из головы мысли о Гориславе, но вновь потерпела поражение. Это стало последней каплей. Странное, тянущее чувство, что давило на неё подобно тяжёлой земле, сама девушка видела простым отклонением, глупой ошибкой, вызванной замкнутым образом жизни. Ведь Горислав, стал для неё первым человеком со стороны.