Хроника Аравии - Евгений Белогорский

При этом фиванку совершенно не интересовала судьба её Пердикки и его друзей. Главное свершить давно вынесенный ею смертный приговор македонскому правителю, а остальное будет не столь важно. Прежнее благоразумие было полностью забыто в одно мгновение.

Узнав из разговора о том, как египтянин намерен спасти жизнь Александра, Антигона решила совершить повторную подмену чаши с ядом и отправить правителя Азии в мир теней. С этой целью фиванка решила на пиру внимательно следить за Нефтехом, и в самый последний момент сорвать его замысел.

Неоднократно присутствуя на царских пирах, она часто видела, как подавали парадные чаши царя и хилиарха. При этом чаша Александра всегда располагалась справа, а Гефестиона слева. Подаваемые на золотом подносе они символизировали нерушимую дружбу нового Ахиллеса и Патрокла. Зная порядок их подачи, фиванка без труда придумала способ незаметно поменять чаши местами.

Прошел день и стратега Пердикку вместе с женой, царь пригласил к себе на прощальный пир в честь аравийского похода. Стоит ли говорить, что Антигоне не составило большого туда упросить своего господина взять её с собой на столь грандиозное торжество.

Готовясь к свершению мести, танцовщица занялась своим видом, который должен был ей помочь в реализации тайных планов. Первым делом она скрыла свои рыжие волосы, надев густой черный парик. Тщательно завитые в мелкие косички, волосы широкой волной падали на открытые плечи и руки фиванской фурии. Её темное платье едва прикрывало высокую крепкую грудь и подчеркивало достоинства гибкой фигуры.

Оставшись довольной своим видом, Антигона обратилась к тайным женским чарам. Она натерла руки, грудь и шею специальной смесью из различных эфирных масел. Собранные воедино, они вызывали у мужчин сильный прилив эмоций и основательно кружили им голову. Одним словом, в этот вечер фиванка была неотразима. Идущая вместе с Пердиккой на пир персиянка, обильно украсившая себя золотыми украшениями, сильно поигрывала наложнице стратега.

Пиршество проходило в большом зале дворца, который дворовая челядь упорно называла залом царицы Семирамиды. Все приглашенные под присмотром слуг занимали места, заранее отведенные им по придворному протоколу. Не прошло и часа, а весь огромный зал был полностью заполнен многочисленными гостями. Пустым оставался только центр, где на высоком возвышении, вместе со столами стояли два позолоченных трона, а по бокам от них две маленькие скамеечки.

Лишь только гости расселись, как заиграли военные трубы, двери покоев распахнулись и из них вышли Александр и Гефестион. Вслед за ними в зал вошли жены друзей, Роксана и Береника. Все они были одеты в персидские одежды, но с греческими золотыми венками на головах. Таким образом, Александр хотел продемонстрировать объединение двух народов. Под громкие крики и овации, обе пары поднялись на помост и заняли свои места.

По мановению царской руки в зале возникла гробовая тишина, и все гости обратились в слух.

— Мои любимые подданные. Отправляясь в поход против арабов, я назначаю своего лучшего друга и товарища хилиарха Гефестиона регентом всего моего царства. В его руки я передаю бразды правления на время своего отсутствия и поручаю ему заботу обо всех своих подданных. С момента оставления мною столицы царства Вавилона, все его решения и приказы должны исполняться беспрекословно и рассуждений. Любого кто воспротивиться его решениям я объявляю государственным преступником и отдаю в руки палача для предания смерти — грозный и решительный голос царя облетел весь зал, и никто из гостей не рискнул выразить своё несогласие.

— В знак подтверждения принятого мною решения, я вручаю хилиарху Гефестиону перстень регента царской власти и беру в свидетели всех присутствующих в этом зале.

Мгновенно из-за спины Александра выскочил паж с подносом, на котором лежал массивный золотой перстень, украшенный большим сапфиром. Александр поднял его над головой, чтобы все гости смогли лучше разглядеть его, а затем торжественно надел на палец руки Гефестиона.

Растроганный от охватившего его волнения, македонец опустился на колени и, схватив царскую руку, принялся горячо целовать её под одобрительные крики гостей. Больше всех кричали стоявшие возле трона придворные, но они не успели заглушить гул недовольства, замеченный чутким ухом Александра. Тень недовольства промелькнула на его лице но, сделав над собой усилие, полководец дал сигнал к началу торжества.

Сидевшую за дальним столом танцовщицу, вся церемония интересовала очень мало. Все её внимание было сосредоточено на Нефтехе скромно сидевшим в отдалении от царя. Одетый в свою обычную белую хламиду, он выделялся среди окружавших его мужчин только своей бритой головой покрытой бронзовым загаром.

Согласно дворцовому этикету установленному Александром, на этом пиру женщины сидели в отдалении от мужчин. Они не пили вина, употребляя только одни прохладительные напитки, что было обусловлено присутствием на пиру Роксаны и Береники. Обе молодые женщины находились в положении и усиленно опекались придворными евнухами.

Также, возле каждой из высоких особ, находились персидские жены царских стратегов, приведенные на пир своими мужьями по приказу Александра. Все они располагались около цариц в зависимости от близости или родства к ним.

Сидя в скромном отдалении от центра торжеств Антигона, тем не менее, с плохо скрываемым превосходством смотрела в сторону персиянок. Женившиеся на них по приказу царя, македонцы и греки откровенно сторонились их, не считая нужного скрывать этого. Получив на свадьбу подарок от Александра и его расположение, они считали, свой долг выполнен и полностью забывали про своих азиатских жен. Стратег Пердикка не составлял исключение, предпочитая высокородной Атосе простую танцовщицу, на которую многие из мужчин, сидящих в зале, нет, нет, да и кидали плотоядные взгляды.

Пир развивался по своим законам, и вскоре должны были подавать царский кубок для главного тоста. Антигона вовремя заметила, как покинул свое место Нефтех и двинулся по направлению к кухонному проходу. Легко скользнув со своей скамьи, она приблизилась к окаймлявшей пиршественный зал колоннаде.

Прислонившись к массивной колонне, фиванка отчетливо видела, как египтянин подошел к кухонному проходу, а затем быстро юркнул в него. Выждав некоторое время, Антигона сама подошла к арке, откуда неторопливой рекой в зал лились всевозможные яства.

Изображая уставшую от жары даму и вяло обмахивать веером лицо, фиванка внимательно следила за тем, что происходило внутри прохода. Белая накидка ничего не подозревающего Нефтеха мелькнула и пропала в глубине коридора, из которого слуги несли к праздничному столу всевозможные яства.

Антигона с нетерпением ждала того момента, когда в проходе появиться паж с царскими чашами. Минуты медленно переползали одна за другой и вот, в коридоре показался мальчик, несший поднос с чашами вина. Как и подобает царскому пажу, он с достоинством двигался по скупо освещенному коридору, величаво держа свою ношу.

Мальчик был уже близок к арочному проему, когда внезапно дорогу ему заступила Антигона. От столь неожиданной встречи он вздрогнул и остановился. Крепко сжав поднос, боясь пролить хоть каплю своей драгоценной ноши, он собирался потребовать себе дорогу, как неожиданно слова застряли в его горле.

Да и как ему было не лишиться голоса, когда перед его глазами внезапно возникло маленького чуда природы в виде упругой женской груди. От легкого движения плеча она неожиданно выпорхнула из платья незнакомки и буквально пригвоздила к полу царского пажа.

Тугая, с окрашенным в алый цвет соском она не позволяла отвести от себя взгляд, а идущий от неё аромат, будоражил сознание и заставлял забыть обо всем на свете. Сердце пажа бешено колотилось, глаза с каждой секундой разгорались все больше и больше, и он совсем не обратил внимания, как ловкие руки чаровницы передвинули стоящие на его подносе чаши.

Свершив дело, фиванка проворно запахнула свое сокровище и осуждающе глянула на отрока, который немедленно залился алой краской. Его руки мелко задрожали, из груди вырвался судорожный всхлип, а горящий страстью взор стыдливо потупился.

Продолжая играть роль оскорбленной дамы, Антигона возмущенно хмыкнула, и, повернувшись спиной, направилась в пиршественный зал, не позволяя себе оглянуться.

Пройдя колоннаду быстрым шагом, она собралась проследить за пажом, но в это время к ней подошел царский конюшенный Каллиник. Привлеченный соблазнительным видом и ароматами Антигоны, молодой македонец попытался оказать ей знак внимание, что совершенно не входило в планы фиванки.

Занятая отражением натиска некстати возникшего ухажера, танцовщица упустила из виду царского пажа. Когда же она смогла возобновить свое наблюдение, мальчик уже подходил к царскому столу. Удивительно быстро оправившийся от неожиданной встречи с ню, паж с достоинством подал царю поднос с винными чашами, преклонив колено.