В памяти нашей гремит война. Книга 2. Часть третья. Служим Родине - Аскольд Засыпкин

Новый стиль одежды быстро вошёл в моду, прижился. Мне же в широких штанах щеголять стало неприлично. Первый костюм, справленный на свои деньги, пришлось выбросить – мода безжалостна.

Занятие спортом давно стало потребностью. Как всегда, с предпочтением отношусь к тяжёлой атлетике, гимнастике, стрельбе из личного оружия. Тренеров у нас нет, только личный энтузиазм. Когда появлялась необходимость выехать на соревнования, возникали противоречия между командирами и политработниками. Одним, нужно было показать политико-воспитательную деятельность, другим нужна была лётная работа. А у «холопов», как говорится в поговорке, чубы трещали.

Поэтому спортом занимались немногие, только одержимые.

К государственным, особо революционным праздникам, как всегда, готовились загодя, с размахом. Здесь у всех единый порыв, стремление. Основной показатель успеха – массовость.

Праздничная программа разноплановая и, как правило, начиналась длинным докладом о больших достижениях во всех сферах жизни страны и боевой подготовки. Потом концерт художественной самодеятельности доморощенных артистов с обязательным выступлением сводного хора. К участию в нём привлекались и женсоветы, и профсоюзы, и офицеры, а холостяки, если и не хотели – в принудительном порядке. В хоре пели все, даже безголосые и без признаков слуха. Я, как мог, старался избавиться от пения, надрывая свои голосовые связки не в унисон. Усердие моё было замечено, оценено, как абсолютная бездарность, и освобождено за ненадобностью.

Торжественное мероприятие обычно заканчивалось выступлением гарнизонных физкультурников, уклониться от которого не удавалось. Прямо на сцене резвились акробаты и гимнасты, на помосте силачи кидали гири, толкали штангу. Порядком приустав от долгого сидения в креслах, публика после концерта спешила в просторный зал под звуки духового оркестра. Танго, вальсы и фокстроты были в те времена обожаемы.

Незаметно минул год офицерской службы. Так хочется к маме в гости съездить. Но командир полка иного мнения. Пригласил в кабинет, и как-то спокойно объявил: «Вам выписаны путёвки в Хабаровский военный санаторий, получите у начальника медслужбы и завтра в путь вместе с другом. Желаю хорошо отдохнуть».

Вот она государева неволя – обжалованию не подлежит.

Мы с Фёдором Фесенко в санатории на берегу Амура. Лечить нам нечего, едим да бродим по лесу, что вокруг санатория – скучища. Апрель месяц в Хабаровске нежаркий, река рядом, но не искупаешься – холодно. По утрам бегом спускаюсь и поднимаюсь по крутой лестнице, что к самой кромке воды, вечером болтаюсь на параллельных брусьях или перекладине, забавляя разжиревших зевак. В город особо не манит – в карманах негусто, а вот сопку Юнь-Корань посетили.

1957 год. Волочаевская сопка

Сопка примечательна тем, что она единственная на равнинной местности Приамурья. И является стратегической высотой перед въездом на железнодорожный мост через Амур и город Хабаровск.

В феврале 1922 года, Главком Народно-революционной армии (С июня 1921 года военный министр Дальневосточной республики) герой гражданской войны В.К. Блюхер беспримерным штурмом сопки, блестяще разгромил войска Белогвардейской армии и империалистической Японии, вынашивающей большие планы на Дальнем Востоке.

Не менее важным событием во время пребывания в санатории посчастливилось присутствовать на открытии стадиона имени В. И. Ленина, крупнейшего на Дальнем Востоке. Стадион был построен в рекордное время по проекту архитектора М. Сорокина благодаря инициативе и упорству Командующего Дальневосточным округом Маршала Советского Союза дважды героя Советского Союза Р.Я. Малиновского. За что командующий получил от ЦК Партии выговор. Как всегда водится у нас инициатива наказуема.

Судьбе угодно было вновь побывать в хабаровском санатории спустя пятьдесят лет. Он на том же месте. Те же овраги и лес, только неухоженный. Старые деревья высохли, их долбят дятлы. Металлические мосты, что через овраги обветшали, как и лестница крутого берега к Амуру. Во всём присутствует запустение. Хозяева есть, но нет средств на развитие санатория. Новые хозяева заняты собой. У них иные заботы… На крутом берегу над Амуром возвышаются их этажные коттеджи, словно крепости. Бетонные заборы с охраной и асфальтированными подъездами к виллам.

Отдыхающие принимают, как и полсотни лет назад, те же примитивные процедуры на тех же поизношенных от времени местах. Вечером танцы под радиолу. Знай поправляйся.

Май 1958 года. Город Ворошилов-Уссурийский в весеннем благоухании. Прямые, словно под линейку, да ровные улицы утопают в зелени высоких тополей. В основном деревянные одноэтажные дома его словно спрятались в тени деревьев с молодой листвой и запахом свежего мёда. Кое-где из труб, что торчат из черепичных крыш, поднимается белый дымок. Запоздалые хозяйки, вероятно, готовят воскресный завтрак. Улочки полупустынны, тишина, лёгкий ветерок слегка пошевеливает молодые веточки в палисадниках. Цветы ещё не зацвели, но молодая зелень и голубое небо делают уютный город сказочно красивым. Провинциальный городок хорош во все сезоны.

Шагаю по улицам: Некрасова, Советская, направо на Суханова, ДОСа – места, где часто бываем, проводим свободные от службы часы отдыха. Здесь в кафе можно покушать, погулять в дневное время по парку, вечером потанцевать под оркестр на специальной площадке. В парке никого. Сегодня один брожу по улочкам, захожу в уголки, куда не заглянул бы с компанией. Размышляю и вспоминаю.

В недавнем письме от Любы, где поздравляет меня с днём рождения, есть фраза «Аська, не сбылась твоя мечта: море, корабль, матрос!» И правда, не сбылась. Но почему? И стоит ли жалеть. В жизни многое не сбывается.

Вот, казалось, чего проще навестить двоюродного брата Михаила Пономарёва. Он проходит службу матросом на крейсере «Адмирал Сенявин» с базированием возле города Владивосток. Миша наверняка считает, что лейтенанту приехать очень просто. Но это совсем не так. Мы в плену нагороженной секретности и всяких условностей.

Или другая совсем, казалось бы, нелепость. Подал рапорт на имя командира полка о зачислении кандидатом для сдачи экзаменов и поступлении в Военный физкультурный институт имени Лезговта что в Ленинграде. Командир эскадрильи, прочитав рапорт, с иронией заявил: «Не рано ли. А кто в полках служить должен?» Командир полка и вовсе, пригласил в кабинет, при мне наложил резюме «Не вышел положенный срок службы». А до положенного срока не хватило всего одиннадцать дней. Но зато приказом по части был зачислен в оперативную группу с убытием в длительную командировку в зону Арктики на Мыс Шмидта.

В раздумьях, не замечая время, а оно уже к полудню, вышел на улицу Чичерина, свернул на Краснознамённую с выходом на улочку Лазо. Вот и мост. Ноги вынесли меня к городскому парку «Зелёный остров». Это действительно остров на пересечении четырёх рек. Первые буквы названий рек – СССР (Суйфун, Славянка, Супутинка, Раковка). Обширная пойма рек в окружении сопок. Ближайшая из них, на которую вбежал город Уссурийск, ласково называется Хенина сопка. Парк «Зелёный остров» самое любимое место отдыха горожан.

Столетние вязы, клёны, тополя, асфальтированные дорожки между ними и приятная прохлада в жаркую пору. Есть места, куда входишь и становится боязливо, словно в детстве от прочитанных сказок о Сером Волке и Бабе Яге. Возникает ощущение, будто из густой чащи сейчас выскочит леший или ехидно засмеётся беззубая ведьма.

Здесь большие поляны с немятой травой, яркими цветами. Есть теннисный корд и волейбольная площадка и для игры в городок, нет питейных заведений. Но главным местом парка была танцевальная площадка. Вход на площадку платный, почти символический, всем без исключения доступный. Желающие потанцевать покупали билеты у входа на высокий металлический мост с деревянным настилом через речку Раковка. Танцы проводились по выходным, если днём – под музыку через динамик. В вечернее время под духовой оркестр. Вот сюда и принесли меня ноги вместе с размышлениями и, наверно, неслучайно.

На танцплощадке уже музыка играет. Молодёжь группами и по одному не спеша подтягиваются к ней. Пожилая женщина – билетёрша, дремавшая на стуле у входа, проснулась и начала впускать желающих попрыгать.

Взглядом ищу, в надежде встретить кого-нибудь из своих. В углу площадки стоят: Гена Баскаков и Толя Гусев. Толю за высокий рост называем по-свойски Гусь. Не заметить его в толпе было невозможно. Они увлечённо разговаривали. Я присел на свободную лавку в стороне и начал рассматривать присутствующих без особого желания танцевать. Да и настроение что-то к тому не располагало. Парни и девчонки, как это водится везде, стояли, сторонясь друг друга и редко парами.