Роковые тайны - Дороти Гарлок

– Никто не смеет так разговаривать с вами… Слова Триш были прерваны ударами тяжелых башмаков по двери.

– Если не откроешь дверь, перебьем все окна. Мы ехали не для того, чтобы получить поворот от шлюхи и черной. Если ты не…

Бац!

Прозвучал выстрел с близкого расстояния. Эдди замерла, Триш застыла с разинутым ртом. Настала тишина, которую прервал мужской голос:

– Леди сказала, что ваше присутствие здесь нежелательно. Садитесь на лошадей и уезжайте.

– О Боже!

– Кто ты?

– Мое ружье нацелено на вас.

– Мистер, если хочешь развлечься, мы составим очередь. Эти две вполне могут нас как-то развлечь.

– Кто это?

– Я не знаю. Шш!

– Уезжайте, или я продырявлю ваши шкуры.

– Слушай сюда…

– Он хочет их!

– Меня не интересуют трусы, нападающие на женщин. Проваливайте, или я стреляю!

– Если ты хочешь черную и шлюху – добро пожаловать к ним.

Бах!

– О Боже! Ты подстрелил меня!

– Нет, сейчас это была шляпа. Но в следующий раз будет голова.

– Почему?

– Нужно хорошо подумать, прежде чем так говорить о леди.

– Они не…

– Давай идем. Этот чертов сукин сын пристрелит нас из-за пары кошелок.

До Эдди донесся скрип седел, затем голоса стали удаляться.

– Они уехали.

– Кто этот человек? – прошептала Триш.

– Я не знаю.

– Он ушел?

– Тоже не знаю. – Эдди приоткрыла дверь. – Мистер, – позвала она, – вы еще здесь?

– Да, мадам.

Эдди вновь охватило беспокойство.

– Спасибо вам.

– Рад был услужить.

– Кто вы?

После некоторой паузы он ответил:

– Просто прохожий. Можно мне переночевать в вашем амбаре?

– Ну… хорошо, если вы хотите.

Эдди подождала и, когда он ничего не добавил, махнула Триш, чтобы та отошла к заднему окну.

– Что ты думаешь, Колин? Можно ему верить?

– Думаю, что можно.

– Интересно, кто он.

– Может быть, тот верзила, который помог нам в городе?

– Может быть.

– Зачем те люди приходили? – спросил Колин.

– Хотели войти и… выпить, и… поболтать. – Эдди с трудом находила слова.

– Когда я вырасту, никто не побеспокоит вас и Триш.

– О Колин. Твоя мама гордилась бы тобой, как и я.

Она обняла мальчика. Он позволил ей выразить свое чувство таким образом, поскольку было темно. На какое-то время Колин прильнул к ней. Крепко прижав к себе его гибкое тело, Эдди отбросила волосы с лица мальчика. Сердце стремилось к нему. Он на миг уткнул лицо ей в шею, перед тем как отстраниться, затем взял из ее рук ружье и поставил возле двери.

– Этот человек поставил лошадь в стойло. Он собирается устроить себе постель под орешником возле крыльца, – сообщила Триш, проскользнувшая обратно в комнату.

– Очень темно, – заметила Эдди, всматриваясь в окно. – Клянусь жизнью, не понимаю, как ты что-то разглядела.

– Это все моя негритянская кровь, – сухо ответила Триш. – Для чего-нибудь да сгодится!

– Триш, ради Бога!

– Бог ничего с этим не поделает, – ответила Триш с нервным смешком.

– Полагаю, мы можем с таким же успехом лечь, вместо того чтобы сидеть здесь в темноте.

– Я не сомкну глаз с этим «прохожим» перед домом.

– Если бы он хотел войти, то попытался бы.

– Он может сделать это чуть позже.

– Чтобы сломать дверь, нужен таран. Если он попробует через окно, мы обязательно услышим звон разбитого стекла.

Все еще ворча, Триш ушла в комнату, где она спала с Джейн Энн. Колин в длинной ночной рубашке последовал за ней и улегся на низкую кровать на колесиках. Эдди задержалась в дверях.

– Он не собирается войти, – сказал Колин. – Но если попробует, я услышу и выйду с ружьем.

– Мой дорогой мальчуган. У тебя слух, как у лисы, а у Триш зрение как у совы. Ты считаешь, что этот незнакомец знает, кто ему противостоит?

Не снимая одежды, Эдди легла в кровать рядом с сыном. День оказался насыщен событиями – и это был конец одной важной главы в ее жизни и начало другой. Последние годы время проходило в ожидании возвращения Керби. И она многое узнала, стала более сильной и уверенной в себе. Ей казалось, что настал момент, когда пора определиться, как жить дальше.

Эдди вспомнила пословицу, ее часто повторял отец: «Вчерашний день вновь не наступит». Но в это время глаза стали закрываться, она начала зевать. «Год прошел, завтра – это окно, которое ждет, чтобы его открыли».

Джон Толлмен отвел лошадь в дощатый загон, три овцы забились в дальний угол и глядели оттуда подозрительно, а пятнистая корова стояла неподвижно и терпеливо жевала свою жвачку. Он отнес седло и свернутое одеяло к высокому ореховому дереву возле крыльца и сбросил поклажу на землю.

Овцы! Единственное, что он в них любил, – это изделия из их шерсти. Глупые вонючки! Если овцу перевернуть на спину, она будет лежать и умирать, поскольку перевернуться и встать на ноги мозгов не хватает.

Джон развернул одеяло, сел на край и стащил мокасины из мягкой кожи и носки. Из седельной сумки вытащил шерстяные носки, купленные в магазине. В детстве отец учил его заботиться о ногах: «Никогда не знаешь, когда они понадобятся, чтобы спасти жизнь». Поэтому он носил хорошие мокасины на толстой подошве и менял носки каждые два-три дня.

«Миссис Гайд связала отличные носки, – подумал Джон, натягивая их. – Мягкие, без рубцов, натирающих ноги».

Джон осознал, насколько эта женщина с фиолетовыми глазами засела у него в голове, когда услышал разговор в трактире, где он ужинал.

– Слышал я, что черная девка ест за одним столом с ними. – Человек говорил об этом, как о нечто из ряда вон выходящем.

– Разве такое возможно?

Реплика заставила Джона с силой вонзить вилку в мясо. Он не выносил невежества и фанатизма.

– Никогда не слышал, чтобы порядочная белая женщина такое позволяла. Знаешь, как говорится – каждому свое.

– Неизвестно, что они поделывают. Может быть, связаны с этой нелегальной дорогой, по которой рабы бегут на север.

– Думаю, так оно и есть.

– Но сейчас у нее другое занятие. Черт побери, навестим их вечерком, а?

– Держитесь подальше от миссис Гайд. Слышите? – Буфетчик протер стойку мокрой тряпкой. – В том, что вы о ней говорите, нет ни слова правды.

Посетители продолжали свой разговор.

– Слышал, мужик ее не вернулся… если он вообще у нее был. Ха-ха-ха!

– Чушь собачья! Ребята говорили, один лодырь провел у нее лето, женился на ней и оставил ее беременной, когда записался в армию.

– Но сейчас она не замужем, разве кто из парней, решивших заглянуть к этим визжалкам, залез ей в штаны. Можешь взять себе важничающую суку. А я рассчитываю на ту цветную похотливую кошку.

– Слушайте-ка! Среди вас нет парня, который бы получил приглашение от миссис Гайд, – вмешался буфетчик, – так что заткнитесь или выметайтесь отсюда!