Письма от другой (СИ) - Айрон Мира

Впрочем, возможно, она, Наташа, настроена предвзято… Почему? А вот об этом лучше не задумываться. Табу.

— А где сегодня эта ваша, моль тульская? Или откуда там она? Всегда, вроде, тут торчит?

Наташа, которая готовила ужин для Мирона, застыла. Она слышала, как Даниил Александрович что-то глухо ответил, но не разобрала слов. Лишь бы Мирон не понял, о чём она!

— А я что сделаю, если она как лютик? — не унималась гостья. — Ей бы старушек грабить по подворотням, фоторобот в жизни не составить!

Даниил Александрович снова что-то глухо сказал, и тут же крикнул:

— Наталья Юрьевна, мы ушли! Мирон играет уже семь минут!

— Хорошо, поняла, — крикнула в ответ Наташа, быстро смахнув тыльной стороной ладони слёзы.

"Идите, идите. Идите со своей красавицей. Надеюсь, её красота заменяет и ум, и душу!".

Наташа заглянула в комнату Мирона: он играл в приставку, был в наушниках. Слава богу, не слышал ничего. Ещё двадцать минут можно играть, а потом ужин.

Значит, она похожа на моль? Интересно, что же отвечал Даниил Александрович? Жаль, не было слышно. А может, и не жаль. Вдруг он тоже сказал нечто нелестное?

Наташа знала, что она не наделена от природы красотой и статью. Но что греха таить, она и не пыталась никогда улучшить себя. Если в студенчестве ещё пыталась краситься, то в замужестве совсем отвыкла. Из всех "изысков" у неё были гель для душа, шампунь, дезодорант, бритвенный станок и лёгкие, с запахом свежести, духи. Виталий запрещал ей краситься. Спасибо, мыться не запрещал! Она всё терпела, лишь бы у неё была хоть одна родная душа. Но была ли та душа родной?..

Теперь, когда в её жизни появились Мирон и Даниил Александрович, она воочию убедилась, как роднятся души. Как это бывает, когда по-настоящему. Наташа не хотела признаваться даже себе, но она боготворила их обоих. Она создала себе кумиров.

Наверно, пришла пора взяться за себя уже? Чтобы её "мужчинам" не приходилось стыдиться за неё? А ей самой чтобы не приходилось слушать колкие выпады? К тому же, возможно, скоро состоится встреча в издательстве. Она не должна быть молью!

…Даниил вернулся около десяти часов вечера, когда Мирон уже спал, а Наталья Юрьевна наводила порядок на кухне и мыла фрукты на завтра.

Она слышала, что он вошёл. Он понял это по её напряжённым узким плечам, изящной длинной шее. Слышала, но делала вид, что не слышит. Он вдруг почувствовал непреодолимое желание подойти, взять её ладонями за плечи, развернуть к себе и как-то успокоить. Желание было такой силы, что он испугался, сжал руки в замок. Нельзя напоминать ей о сегодняшнем инциденте. Нельзя.

Даниил кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Добрый вечер, Наталья Юрьевна!

Она резко обернулась, на лице — дежурная улыбка. Даниил готов был поклясться, что она плакала. Он уже знал её.

— Добрый вечер, Даниил Александрович! Ужинать?

— Нет, спасибо! Я поужинал.

— Чай?

— Тоже нет, — он усмехнулся. — Зашёл узнать, как Мирон провёл вечер.

Лучше не вспоминать об ужине, конечно! Он порвал с Ксенией после сегодняшнего и сообщил ей об этом в ресторане. Она, конечно, решила, что у него появилась другая, устроила концерт, швырнула в него тарелкой, выплеснула ему в лицо вино. Пришлось срочно уйти, оставив круглую сумму ресторану в качестве компенсации. А Ксения так и осталась, доедать свой ужин.

Он не жалел ни о чём. Она проявила себя безобразно, оскорбила человека, будучи в чужом доме, причём, дважды оскорбила, после замечания. Ещё и при Мироне! Хорошо, он не слышал.

Ерунда. Найдёт другую, ещё более красивую. Если захочет. Как захочет, так и найдёт. Пока совсем нет желания искать.

Наталья Юрьевна подробно отчиталась о том, как прошёл вечер, и помявшись, спросила, можно ли ей взять выходной в воскресенье, когда он не работает, или у него планы.

Они уже почти месяц в Москве, а она попросила выходной впервые. Интересно-интересно, что за дела? Жаль, не спросишь, права человека, личное пространство и всё такое…

Даниил сообщил, что планов нет, и он с удовольствием проведет день с сыном.

Уединившись, наконец, в своей комнате, Наташа взяла планшет и зарегистрировалась ВКонтакте. Она помнила ещё с тех времён, когда работала в садике, до болезни мужа, что коллеги постоянно искали группы типа "Ищу модель".

Наташа нашла великое множество таких групп, выбрала поближе территориально, распределила время и записалась сразу на всё, на что получилось и успевала по времени.

Первый начинающий мастер (по перманентному макияжу) был у неё аж в восемь часов утра! Наташа провела несколько часов в кабинете, натерпелась боли, но вышла оттуда с красиво изогнутыми бровями, "межресничкой" с эффектом теней и выразительными губами. Конечно, сейчас, сразу после процедуры, Наташа выглядела так себе, но мастер сказала, что назавтра уже не будет отёка. Они подбирали более светлые тона, чтобы Наташа выглядела естественно. У неё цветотип "весна", сказала мастер. Ещё сказала, чтобы Наташа не вздумала наращивать ресницы, у неё свои прекрасные. Приказала купить коричневую тушь и не лениться ей пользоваться.

Наташа вышла, и сразу купила тушь, по горячим следам, пока не передумала.

Потом она ходила на депиляцию (совершенствоваться — так полностью!), затем поехала на маникюр.

Мастер по маникюру сказала, что у неё красивые руки и очень изящная ногтевая пластина. Сделав маникюр, мастер нанесла бесцветный лак, сказав, что и так всё очень стильно, не нужно красить.

Когда Наташа ехала в парикмахерскую, уже почти вечером, она была буквально "без ног". Какое это утомительное занятие, оказывается, — наводить красоту!

Парикмахер пыталась отговорить Наташу от мелирования, а та настаивала. Это была давняя мечта, но муж не разрешал "портить волосы". Мастер сдалась, а потом сама убедилась, что всё очень неплохо, словно выгоревшие на солнце пряди. Потом подрезала волосы так, что они спадали на шею, но не доставали до плеч. Чёлку делать не стали: сошлись во мнении, что без неё более женственно.

В целом всё вышло недорого, потому что мастера были начинающие.

Когда Наташа вернулась домой, Мирон уже спал. Она быстро зашла в туалет, потом умылась и спряталась в своей комнате. Она не готова была пока показаться в новом образе. Пусть хотя бы Зинаида Дмитриевна приедет, при ней не так страшно. Завтра в семь приедет Зинаида Дмитриевна. Вот и славно. С этими мыслями измотанная Наташа уснула.

Даниил слышал, как вернулась Наталья Юрьевна. Более того, он ждал, когда же она, наконец, вернётся: её не было дома весь день. И сколько бы он не говорил себе, что она взрослый человек, что его не касается, как она проводит свободное время, он всё равно переживал и терялся в догадках.

Да ещё сегодня опять всплыли интересные подробности…

Ехали с Мироном в планетарий, в котором начался новый сезон, и сын, провозгласив: "Слушай, папа!", начал петь.

— Журавль по небу летит, корабль по морю идёт.

А кто меня куда влекёт по белу свету?

И где награда для меня, и где засада на меня?

Гуляй, солдатик, ищи ответу!

Даниил чуть руль не выпустил из рук от неожиданности. Мирон занимается музыкой, у него хороший голос и слух, но песня явно не от педагога, Клавдии Игнатьевны!

— Откуда это, сын?!

— Нравится? Это мне Наташа Юрьевна пела. Мы брали твою гитару. Ты ведь не рассердишься? Мы аккуратно.

— Наталья Юрьевна умеет играть на гитаре?

— Да, она в каком-то доме научилась, я так и не понял, а она больше не говорила.

— Что ещё пела Наталья Юрьевна?

— Спряаааачь за высоким забором девчонку,

Выкраду вместе с забороооом…

— Замечательно. А тебе какая песня больше всех понравилась?

— Тёмный, мрачный коридор,

Я на цыпочках, как вор,

Пробираюсь, чуть дыша,

Чтобы не спугнуть

Тех, кто спит уже давно,

Тех, кому не всё равно,