Письма от другой (СИ) - Айрон Мира

— Да я бы рад морочить эту прекрасную голову, но автор мне сразу непрозрачно намекнула, что ничего не светит.

"Вот как!".

Они поболтали ещё минут пять, и Палыч, наконец, удалился. Даниил не пошёл на обед. Закрылся в кабинете. Нет его. Ему нужно всё обдумать.

Итак, Наталья Юрьевна приберегала для него главный сюрприз. Все предыдущие сюрпризы — лишь цветочки.

Сначала он вообще решил, что всё это, сначала и до конца, её инсценировка, постановка, а они все марионетки. Ему становилось дурно от мысли, что его водили за нос с самого начала. Используя Мирона.

Но когда он успокоился насколько мог и восстановил цепь событий, то отмёл эту мысль. Нет никакого триллера. Чтобы осуществить всё так, как получилось, Наталья Юрьевна должна быть в сговоре с Мироном, Зинаидой Дмитриевной, старым психотерапевтом, Палычем и сайтом объявлений. А это паранойя, батенька, да-да.

Как ни крути, а встретились они случайно. Это ясно на сто процентов.

Но. Она знает их с Лерой историю, и она отправила свой роман именно в его издательство. При этом лжёт, что всё придумала. Ага. Ну ничего. Она плохо его знает. Он заставит её говорить.

…Наташа весь день была под впечатлением от утренней встречи и со страхом ждала вечера. Ей показалась странной реакция Даниила Александровича. Конечно, она тоже удивилась, кто бы не удивился! Но он очень странно смотрел на неё. Смотрел так, словно она сделала нечто очень плохое. Так, словно она преступница!

К счастью, их с Мироном не было весь вечер: рисование, потом бассейн. Потом они ужинали, а Даниил Александрович поел раньше и работал в своём кабинете.

Мирон ушел спать, а Наташа поспешила скрыться в своей комнате. Зинаида Дмитриевна уехала домой, едва они с Мироном вернулись. Наташа чувствовала тревогу. Она была уверена, что их утренний разговор с Даниилом Александровичем не закончен, и не ошиблась. Было уже около одиннадцати, когда раздался стук в двери.

— Я знаю, что вы не спите, Наталья Юрьевна. Откройте. Нам нужно поговорить. Я всё равно не уйду. Вы же не хотите разбудить и напугать Мирона?

Наташа покорно открыла. Он ворвался, словно демон. Лицо тёмное, глаза мечут молнии. Никогда она не видела его таким, и замерла от страха и восторга, одновременно охвативших её.

Уселся в кресло и выжидательно уставился на неё.

— Я жду всю правду, Наталья Юрьевна. Я точно знаю, что вы солгали сегодня. Откуда взят сюжет? И почему вы прислали текст именно в наше издательство?

— Я понятия не имела, что это ваше издательство, — спокойно сказала она. Села напротив на стул, покорно сложила руки. Он видел, что по этому пункту она не лжёт.

Будто что-то вспомнив, Наталья Юрьевна взяла со стола планшет, поколдовала там, протянула планшет Даниилу.

— Сначала я отправила текст в… (она назвала одно из самых известных издательств). Письмо прочли, но ничего не ответили. Через три дня я отправила письма ещё в три издательства, адреса которых нашла в рекомендациях авторов на одном из писательских сайтов. Вот, посмотрите мою почту. Там всё видно. Потом приехали вы с Мироном, и мне стало не до того. Я проверила почту уже здесь, в Москве, когда вы принесли мне этот планшет.

Да, она говорила правду. Он помнил, как письма долго "висели" непрочитанными. И про три издательства чистая правда. Он изучил почту.

— Вам из Питера ответили? — он с интересом глянул на неё. — Почему вы выбрали наше издательство?

— Потому что я в Москве сейчас, и издательство в Москве! А Питер далеко. Простите, но чисто по территориальному принципу.

— Хорошо, тут всё ясно. И всё правда. Жду рассказ о сюжете.

— Сюжет полностью вымышлен.

Она лжёт. Вот теперь лжёт, и это ясно, как божий день.

— Видите ли, Наталья Юрьевна! — он вновь начал вскипать. — Я точно знаю, что вы мне лжёте, глядя в глаза. Это очень плохо. И совсем мне не нравится. Предлагаю сказать правду.

— Я не лгу. Сюжет вымышлен.

Даниил вскочил. Ему хотелось схватить её и трясти, пока она не сознается. Он ненавидел ложь! А Наталья Юрьевна воспитывает его сына! Эта лгунья воспитывает его сына!

— Наталья Юрьевна! — угрожающе начал он. — Скажите правду!

— Сюжет полностью вымышлен, — как заведённая, повторяла она.

— Если бы не Мирон, — Даниил прищурился. Он ненавидел её в этот момент. — Если бы не Мирон, я бы вышвырнул вас на улицу прямо сейчас! В моём доме нет места лжецам!

— Если бы не Мирон, — Наташа вскочила и сверлила его глазами, ничуть не уступая. — Меня бы никогда тут и не было!

Она подошла к столу, взяла файл, достала договор и разорвала в клочки оба экземпляра.

— Всё. Я передумала. Не надо публиковать это. Вы ведь только потому и ответили мне, чтобы меня припереть к стене?! А не потому, что роман вам понравился!

Он так смотрел на неё, что ей казалось, он её вот-вот придушит: грудь тяжело вздымается, глаза сверкают.

— Я даю вам двое суток, — обманчиво спокойно сказал он. — Если до послезавтра вы не скажете мне правду, лучше выметайтесь сами. Моему сыну не нужна няня, которая лжёт.

Он быстро вышел, изо всех сил хлопнув дверью.

* * * * * * * * * *

На следующий день Даниил Александрович уехал на работу, не позавтракав, а вечером, вернувшись, сразу ушёл к себе. Интересно, чем он питается? Своим гневом?

У Мирона не было занятий, и они весь день гуляли с Наташей, разговаривали, ходили в парк и в кафе, ели мороженое. Она не хотела расставаться с Мироном даже на минуту: вдруг её выставят из дома завтра?

Она напряжённо размышляла, что же ей делать? И почему Даниил Александрович так взбеленился от её романа?

Вечером Зинаида Дмитриевна не поехала домой, осталась ночевать. Мирон ушел спать в половине десятого, а они пили чай. Даниил Александрович выходил к Мирону, и снова ушёл в кабинет.

— Не знаешь, какая муха его укусила? — прошептала Зинаида Дмитриевна. — Весь день носится, как ужаленный!

Наташа пожала плечами.

— Может, на работе что? Надо завтра утром блинчики сделать, он очень любит со сметаной. Настроение ему поднять хоть немного. И Мирон любит, — пробормотала Зинаида Дмитриевна. — Пойду сейчас до магазина, надо молоко и сметану.

— Отдыхайте, я сегодня гуляла весь день. Сбегаю, — Наташа поднялась.

— Спасибо, дочка!

Наташа вышла из подъезда в темноту почти осеннего теплого вечера, и пройдя несколько шагов, услышала какую — то возню за кустами. Потом раздался тихий вскрик. Она тихонько заглянула за кусты, и увидела, как какой-то высокий худой парень в темной толстовке с капюшоном отбирает сумку у старушки, а та вцепилась в эту сумку, не отдаёт. Не думая, что творит, Наташа сделала бросок и повисла сзади у парня на шее. От неожиданности он ослабил хватку, и бабушка, отскочив с сумкой, неожиданно громко крикнула: "Помогите! Грабят!".

Парень резко дёрнул Наташу за руку и с силой оттолкнул. Она упала, ударившись головой о скамейку. Парень кинулся бежать, но раздались шаги, и привлечённые криком старушки, подскочили два амбала с большими сумками. Видимо, шли из тренажёрного зала, располагавшегося в их (то есть, Даниила Александровича) доме. Он тоже ходил в этот зал.

Один из парней скрутил нападавшего, уложил его на землю и присел рядом, держа того за руки и за шею. Второй позвонил в полицию. Бабушка причитала. Наташа попыталась встать, но тут же опустилась на землю. Всё вокруг поплыло, и её вырвало.

— Он что, ударил тебя? По голове бил? — спросил тот, что держал нападавшего, блондин, похожий на Трубадура из "Бременских музыкантов".

Наташа попыталась ответить, но в голове зазвенело и опять началась рвота.

— Толкнул он её! Она о скамейку ударилась, матушка! — причитала старушка. — Она ему на шею кинулась, когда он у меня сумку отбирал.

Второй, тот что звонил, набрал скорую. Потом обратился к бабушке:

— А ты вцепилась в свою сумку, мать, как в единственное богатство бедной девушки, да? Сколько вас учат: отдай сумку, спасай свою жизнь!