Тьма в бутылке - Юсси Адлер-Ольсен

Она делает что-то, чему не придают значения ее мать и предписания Церкви Матери Божией, подумал он и кивнул сам себе. Господь всегда подвергает испытанию лучшую овцу в стаде, и эта Магдалена, двенадцатилетний подросток, не является исключением.

Он провел еще несколько часов в фургоне, откинувшись на спинку сиденья и наблюдая за фермой, своим изгибом выдававшейся в Стангхеде. С помощью бинокля ему удалось ясно разглядеть модель ее поведения. Всякий раз, когда наступал очередной перерыв, она большую часть времени проводила в углу сада наедине с собой, а как только мать звала на следующий урок, что-то старательно прикрывала.

В целом девочке-подростку из семьи, посвятившей себя Церкви Матери Божией и всему ее существу, надо было уважать и соблюдать много чего. Танцы, музыка, любые печатные издания, помимо собственных брошюр секты, алкоголь, общение с лицами, не принадлежащими этой церкви, домашние животные, телевизор, Интернет — все было под запретом, и наказание за нарушение запретов было суровым: изгнание из семьи и из общины.

Он уехал, прежде чем два старших сына вернулись домой, с ощущением того, что семья вполне подходит ему. Теперь он собирался также еще раз пройтись по счетам фирмы и налоговым декларациям главы семейства, а следующим утром вновь выберется в укромное местечко у изгороди и, насколько представится возможным, проследит поведение избранных им детей.

Скоро путь назад будет отрезан, и ему доставляла удовольствие эта мысль.

Ее звали Исабель, женщину, приютившую его, но сама она едва ли была под стать своему экзотичному имени. Шведские детективы на полках, диски Анны Линнет. Она не съезжала на обочину с основного пути.

Он взглянул на часы. Она может приехать домой через полчаса. А значит, есть время проверить, не поджидают ли его здесь неприятные сюрпризы. Он сел за письменный стол, включил ее ноутбук, слегка поворчал, когда на экране возник запрос пароля, сделал шесть-семь неудачных попыток, после чего приподнял картонную подстилку, под которой обнаружил маленькую бумажку со всевозможными паролями — от аккаунта на сайте знакомств и интернет-банкинга до электронной почты. Тут редко случался промах. Такие, как она, преимущественно пользуются датами рождений, именами детей или собак, номерами телефонов или просто рядом чисел, чаще всего нисходящим, а если и не так, то предпочитают на всякий случай записывать коды. Очень редко случалось, что листок лежал на расстоянии более полуметра от клавиатуры. Ведь вставать лишний раз никому не хочется.

Он зашел в раздел переписки на сайте знакомств и с удовлетворением констатировал, что в его лице она нашла мужчину, которого искала уже давно. Возможно, несколькими годами младше, чем рассчитывала, но какая женщина будет против такого недостатка?

Он просмотрел список контактов в «Аутлук Экспресс». Одно имя чаще других встречалось в почтовых папках. Его звали Карстен Йонссон. Брат или бывший муж, не так существенно. Гораздо важнее было то, что этот адрес принадлежал домену politi.dk.

Этого только и не хватало, подумал он. Когда придет время, ему нужно будет остерегаться насильственных действий, а вместо этого говорить в ее адрес ругательства и разбрасывать повсюду грязное белье, ведь именно подобное поведение в ее анкете на сайте знакомств было описано как неприемлемое в другом человеке.

Он взял небольшую флешку фирмы Blue Tinum и воткнул ее в USB-порт; «Скайп», гарнитура, адресная книга — всё в одном. Набрал номер мобильного телефона своей жены.

В это время она обычно ходила по магазинам. Неизменно. Он попросит ее купить бутылку шампанского и положить в холодильник.

После десятой попытки он нахмурился. Раньше никогда не случалось, чтобы она не отвечала. Если его жена и была к чему-то привязана, так это, несомненно, к мобильнику.

Он снова набрал номер. И опять тщетно.

Наклонился вперед и уставился в клавиатуру, лицо его начинало гореть.

Он надеялся, что у нее найдется действительно хорошее объяснение. Ибо если вдруг обнаружатся прежде неведомые ему стороны ее личности, ему придется открыть совершенно новые грани своей собственной.

А этого он ей не пожелал бы.

6

— Да, должен сказать, что наблюдение Ассада дало нам пищу для размышлений, Карл, — признался начальник отдела убийств, накидывая на плечи кожаную куртку. Спустя десять минут он будет стоять на углу одной из улиц в Северо-Западном квартале и изучать пятно крови, оставшееся после ночной перестрелки. Карл не завидовал ему.

Мёрк кивнул:

— То есть ты вслед за Ассадом считаешь, что существует связь между пожарами?

— Одинаковые углубления в фалангах мизинцев у жертв двух пожаров из трех. Да, это определенно заставляет задуматься. Но давай посмотрим. В данный момент материал находится на судебно-медицинской экспертизе, так что скоро они дадут ответ. Но вот нос, Карл…

Он слегка коснулся характерной выдающейся части своего лица. Не многие носы на протяжении веков совались в такое огромное количество нечистых дел. Да, Ассад и Якобсен явно правы. Тут прослеживалась связь. Он и сам это видел.

Карл немного повысил градус бодрости в своем голосе. Это далось ему не так уж легко, учитывая, что часы показывали начало одиннадцатого утра.

— Так значит, если я верно понял, мы передаем дело вам.

— Да, пока да.

Карл кивнул. Затем он направился прямиком в подвал и пометил старое дело о пожарах как закрытое для отдела «Q».

Лишь бы приукрасить статистику.

— Карл, иди сюда. Роза кое-что хочет тебе показать, — прогремело так, словно целая стая обезьян-ревунов с Борнео захватила нижний этаж. Ассад явно не страдал катаром горла.

Он стоял с широкой улыбкой, держа в руках стопку ксерокопий. Причем не из журналов, насколько Карл мог судить. Скорее, это были увеличенные фрагменты какого-то изображения, которое в лучшем случае можно было назвать нечетким.

— Смотри, что она придумала.

Ассад указал в глубь коридора на перегородку, только что выстроенную рабочим для защиты их от асбеста; точнее, он указал на то место, где она должна была быть. Ибо в реальности и сама перегородка, и дверь в ней были напрочь залеплены множеством отксеренных страничек, тщательно скрепленных в одно целое. Если бы кому-то понадобилось пройти за перегородку, ему пришлось бы воспользоваться ножницами.

Даже с расстояния в десять метров было понятно, что речь шла о гигантской копии записки из бутылки.

«ПОМОГИТЕ» — гласила надпись посреди подвального коридора.

— Всего шестьдесят четыре листа А4. Здорово, правда? Я как раз несу пять последних. Двести сорок в высоту и сто семьдесят в ширину. Много, да? Правда, она просто суперумная?

Карл приблизился на пару метров, Роза лежала кверху попкой, готовая прикрепить в нижний угол страницы, принесенные Ассадом.

Сначала Мёрк посмотрел на попку, а затем на полотно. Многократное увеличение масштаба имеет свои преимущества и недостатки, сразу понятно. Участки, где буквы въелись в бумагу, оказались невероятно размытыми, а вот другие области, изначально с практически нечитаемыми непонятными буквами, которые шотландские реставраторы попытались восстановить, вдруг обрели какой-то смысл.

Короче говоря, теперь открылось как минимум двадцать дополнительных букв, которые можно было прочитать.

Роза на секунду повернулась к нему, проигнорировав его приветственный жест, и выдвинула стремянку в центр коридора.

— Залезай, Ассад. Теперь я скажу, где расставить точки, ладно?

Она отодвинула Карла в сторону и заняла ровно то место, где он только что стоял.

— Не очень нажимай, Ассад. Чтобы можно было стереть.

Тот кивнул со стремянки, держа наготове карандаш.

— Начни с «Помогите» перед «ен». Мне кажется, я вижу там три отдельных пятна. Ты согласен?

Ассад и Карл смотрели на пятна, подобно фиолетовым барашкам-облакам расположившемся в непосредственной близости от букв «е» и «н».

Наконец Ассад кивнул и поставил по точке у каждого из трех пятен.

Карл отодвинулся чуть в сторону. Похоже на правду. Под четким заглавным словом «Помогите» действительно располагались три расплывчатых пятна, предшествовавшие двум видимым буквам. Морская вода и конденсат сделали свое дело. Три буквы, написанные кровью, давным-давно растворились и впитались в бумажную массу. Знать бы, какие именно…

Мёрк мгновение наблюдал за сценой Розиного руководства над Ассадом. Утомительное занятие. Да и когда наконец оно будет завершено, к чему все это приведет? К бесконечным часам гаданий. И ради чего? Бутылке может быть несколько десятков лет. Кроме того, сохранялась возможность того, что это была всего лишь грубая шалость. Буквы казались настолько беспомощными, словно были написаны детской рукой. Несколько бойскаутов и маленькая царапина на пальце. Вот и готово. И все же?