Рыжий дракон: Рождённая пылать (СИ) - Савченко Лена

- Просто не пытайся избавиться от печати, изредка вспоминай обо мне, - усталым тоном начал мужчина, - Не пользуйся светлой магией и вообще держись от всех ее проявлений подальше. Сильно злиться не стоит, потому как если хватит сил - вполне себе можешь устроить резню с горой трупов, а ты, как погляжу, особа нежная. С безумцами не интересно, они постоянно творят какую-то хрень. Не кричи на всех углах о том, что принадлежишь мне, даже у стен есть уши. Не хочется вытаскивать тебя еще и из темницы Цитадели. А теперь говори. Ты знаешь что нужно говорить.

Он поднялся во весь рост, расправив плечи и растворился в темноте. Я снова осталась в одиночестве, но мнимом: на самом деле ощущала Князя буквально повсюду. Он был этой Тьмой.

- Да направит меня Первозданная. И даст Она мне сил.

Собственный голос пугал до усрачки. Я будто бы говорила против воли, а руки сами потянулись к стилету.

- Ибо вначале начал была Тьма и только. И не было в ней света и надежды, была только боль и пустота. Пусть она течет по моим венам, пусть заставляет мое сердце биться чаще, а тело крепнуть. Я клянусь служить Тебе и сложить голову за Тебя, если так решит Судьба. И пусть утащит меня в пучины Тьмы, если я нарушу эти слова. Я отдаю тебе, Дэниал Тха Самбэр, свою жизнь и душу.

Сама не заметила, как резким движением рассекла ладонь и тихо цыкнула, глядя на то, как кровь багровыми пятнами проступает на коже. Я снова вижу? Во рту пересохло, меня начало мутить и в примерно в этот же момент я ощутила, как раненную руку накрывает грубая мужская ладонь. Отняв от нее взгляд, я столкнулась с двумя омутами и испуганно сглотнула.

- Я принимаю твою клятву, неправильный дракон, - бархатным голосом проронил Князь и наклонился еще ближе: теперь его дыхание щекотало мое ухо, - Служи же мне вечность.

Дэниал тут же отстранился, разорвав рукопожатие и глянул на меня сверху вниз. Стало не по себе. Я почти слышала, как прямо сейчас внутри у меня все ломалось и перестаивалось под какие-то другие понятия и рамки. Не цепи, не оковы, что-то другое. Как простые слова могут настолько влиять вообще...? В голове не укладывалось. Заодно я чувствовала жжение в районе тех же ребер, но сейчас поняла: ноющая боль прошла. Осталось только неприятное ощущение, цепочной тянущаяся по позвоночнику и от него тонкими линиями расползающаяся по всему телу.

- Я дал тебе силу быть. А потом ты поможешь мне стать.

Фраза на первый взгляд казалась сущей бессмыслицей. Мужчина одарил меня очередной снисходительной улыбкой и растворился, предварительно щелкнув пальцами. Мир вокруг завертелся. Я успела увидеть, как Тьма, подобно туману отползает прочь, проявляя очертания хорошо обставленной комнаты, успела в очередной раз удивиться и меня перебросило дальше.

- Да клянусь тебе! Она была здесь несколько минут назад!

Дракон рыкнул, приложившись с размаху кулаком о стену. Несколько кирпичей треснули паутиной.

- Я даже увидеть ее успел! А потом... она просто исчезла, как тогда!

Шара же бесцельно блуждала по камере, легко водя рукой по воздуху. Затуманенный взгляд скользил по стенам, задерживаясь порой. Хайло облокотился на решетку, опустив голову. Среди ощущений его беспокоило одно постороннее, но достаточно знакомое. Пока Вальхела с Рамоном яро что-то обсуждали в стороне, он поманил к себе феникса и заговорил приглушенным шепотом.

- Ты ведь тоже чувствуешь это да? Пахнет Бездной.

-Хуже. Пахнет Тьмой.

Наставница полукровки была мрачнее тучи.

- Она не смогла бы распутать тюремные печати валькирий. Не хватило бы ни знаний, ни умений, вряд ли Фиджи даже знала рунопись. Ее вытащили нарочно.

- Я уже говорил, что ненавижу всю эту древнейшую компанию? - спросил Харос, внезапно оказавшийся рядом с ними, - Луинис хорош, конечно, молодец...

- Прекрати, - сморщилась птичка, - Я понимаю, что твое бесконечное драконье самолюбие задето, но не делай вид, что на самом деле беспокоишься за нее. Ты ищешь Фиджи чисто из прицнипа.

Ей вообще казалось, что во всей команде за полукровку по настоящему переживала только она одна. Слишком долго у рыжей не появлялось новых друзей, кроме дракошки и именно позволило привязаться к ученице особенно. Пылкая и яркая, она напоминала Шаре себя когда-то и девушка поставила себе цель избавить  Фиджи от всевозможных невзгод, которые выпали на ее долю. Но, видимо, затея была проигрышной. Отвернувшись от негодующего Хароса, девушка вернулась в глубь камеры и прикрыла веки, кончиками пальцев касаясь стены.

- Да сохранит тебя Тьма.

Дальше было несколько мест. Чаще глухого леса, в болоте которого я увязла едва ли не по шею,  но не пойми как работающая перемещалка вновь выкинула меня в другом месте. На этот раз - прямо посреди какого-то шумного города, где магией пахло очень слабо. Вокруг сплошь техника, высокие небоскребы домов с панорамными окнами. Под ногами - асфальтированная дорога, а с обоих сторон с жуткой скоростью проносятся то ли машины, замеченные еще в Городе, то ли какие-то мини космические корабли, завидующие размерам самых маленьких истребителей. Но и от туда я исчезла быстро, сгорая от страха, неловкости и даже стыда - вся в тине и жиже, грязная, зашуганная и противная сама себе.

Сколько так продолжалось точно не скажу - само пространство и время потеряло всякое значение. Я пыталась перестать думать о том, что хочу где-то оказаться или напротив представляла себе знакомые места, но если бы все было так просто! Это работало совершенно по другому! Как - я понятия не имела, но ровно в противоположность тому, что нужно было мне.

Пустыня ли, степень, глухая деревня или город, порой я даже не успевала разглядеть, где я оказалась. Это было похоже на какую-то безумную гонку без конечной цели, и в определенный момент я начала бояться, что застряну в этом водовороте навсегда. Никакого просвета не виделось. Иногда я появлялась высоко в небе и дух захватывало от скорости, с которой я начинала падать. Паника стала привычным состоянием. Я кричала, хваталась за голову, пыталась как-то навредить себе, что бы боль затмила эти способности, но только усугубляла положение. В груди то разгоралось долго сдерживаемое пламя, то гасло и я дрожала от холода. Все это было похоже на персональный ад.

Как известно, у всевозможных директоров, ректоров и проректоров, бывает куча дел. Кристофер от них не отличался - мужчина крайне любил откладывать различную бюрократию, которую считал ересью, на последний момент. У него и секретарша имелась, но Лида в последнее время откровенно посылала начальника куда подальше, шипела, плевалась огнем и Крис предпочитал ее не трогать. Сотрудником она была не заменимым, так что вольности ей позволялись многие. И без того Лида делала частенько за него, его же работу.

Вот и сейчас он с тоской смотрел на кипу бумаг, которую предстояло проверить, перебрать, а позже еще и готовить какой-никакой, но отчет в Министерство Образования Межмирья. Проверок внезапных ему не хотелось, а просрочивать столь «важные» рабочие моменты он тоже любил. К его персоне и без того было слишком много внимания. Всех этих недоминистров крайне не устраивало, что о нем слишком мало известно, а историей своего происхождения Кристофер делиться не спешил, даже фамилии не называл. Легенда была продумана все-таки плохо, уже никто не верил, что столь могущественный человек мог выйти из семьи простых крестьян, деревню которых сожгли на одной из войн в стародавние времена.

Поэтому, стараясь не заляпать бумажки, директор принялся за работу. Поесть ему тоже хотелось - обед пропустил и за недостатком времени пришлось совмещать. 

Поэтому, когда с улицы раздался страшный грохот и чей-то не менее страшный рев, директор подорвался с кресла как ужаленный, не столь потому, что академии могла грозить опасность, а потому, что это было веским поводом отложить работу.