Хроника Племени - Игорь Афонский

Александр Юрьевич Тургенев

– Представляете, Александр Юрьевич! Это вылитый артист Виктор Сухоруков! В роли японского шпиона! Ну, в образе штаб-с капитана Рыбникова!

– Почему, извините, Сухоруков?

– Ну, это сон такой, где Виктор очень похож на этого человека!

Бедному Эдуарду в голову не могло прийти, что в голове у собеседника мог быть какой – то пробел в разделе русской литературы, что ему вообще не до него. Но он, не обижая соседа, напомнил о повести Куприна, где главным действующим лицом был именно этот капитан. Потом сообщил о писателе Акунине и его серии романов, где тот ловко связал главную линию с придуманным ранее Куприным персонажем.

– Так я его знаю! – откликнулся Александр Юрьевич.

– Кого? – это был обескуражен Эдуард Евгеньевич, окончательно запутавшийся в своих объяснениях.

– Ну, Акунина! На одной светской тусовке мы даже стояли вместе, рядом.

– Акунин – это литературный псевдоним писателя!

– Куприна?

– Господь с вами, милейший! Писателя Б…

– Да вы что! А впрочем, я так вечно занят! Вот и этим же занимался тогда мой секретарь, а ведь подсказать мог, чтоб его…

И мило так матом покрыл голову бедного секретаря, тому в это время икнулось не раз! До конца сон прозвучал менее убедительно.

– Это вы, милейший, должно быть в астрал выходили и находились там, в прошлом веке! – вдруг сообщил озабоченный сосед:

– Вот у меня один мой старый знакомый вернулся с Тибета. Он просто помешан на йоге теперь. Верите, вечно в астрал уходит. Уходит и меня с собой завет, но я вечно занят, мне и здесь хорошо! Астрал – это вещь серьезная!

– Нет, не знаю! Это все литературные герои, а я ведь видел нечто реальное. И уже потом подставил в этот образ знакомые персонажи, чтобы легче запомнить было!

– А зачем запомнить?

– Ну, не знаю, может быть, это мне пригодится!

– А вы предложите такое содержание кому-нибудь, вот хотя бы вашему главрежу театра имени Горького, Ефиму Звеняцкому, как оригинальную идею! Он у вас мировой мужик! Сделает вас соавтором этого спектакля! Допишет монологи, оформит интерьер, то да се!

– Когда? Да мне этот сон накануне приснился!

– Ах, да, это же сон! Дядюшкин Сон! – уже съязвил сосед.

– Да, сон!

Потом долго сидели в молчании. Молчание затянулось, пауза перешла в неловкость. Эдуард Евгеньевич стал ерзать на своем месте, поднял какой-то предмет с пола, громко зашевелился и неловкость прошла. Прошло, увы, и очарование от этого рассказа.

– Извините, меня, любезнейший! – сказал тут, наконец – то, Александр Юрьевич и нырнул в объятья своего ноутбука. Там было несколько сложных таблиц, которые не представляли для него особого интереса. Он также проверял распечатанные накладные своих поставок южнокорейскому партнеру, некоему мистеру Ли.

Азиатская сторона уже принимала Тургенева в Сеуле и в портовом городе Пусане. Александру Юрьевичу следовало лично убедиться в поставках некоторых товаров и услуг с этого солнечного берега. Мистер Ли был представителем серьёзного человека, на которого удалось выйти в результате нескольких многоходовых комбинаций. Очень давно Мистер Ли был специалистом одной промышленной компании, которая оказывала Советскому Союзу некоторые услуги, но не напрямую, а через некоторых восточных друзей. К его услугам пришлось прибегнуть, полагаясь на его старые заслуги.

Теперь некоторые товары из Южной Америки и южной Азии направлялись прямиком во Владивосток, минуя посредников. Корейцы получали свой одноразовый бонус, и это их пока устраивало. И вновь созданная международная компания стала заниматься поставкой леса и пиломатериала из России в города, туда, где этот товар был очень нужен.

В городе Пусане Тургеневу пришлось задержаться на один день, мистер Ли пригласил его на день рождения своей маленькой дочери. Это была его внебрачная дочь. Праздник справили в хорошем ресторане у одного родственника мистера Ли. Русский компаньон подарил корейской девочке огромного мягкого медведя. Тот был размером больше ребенка, но маленькая девочка даже не испугалась его и прильнула в пушистые объятия зверя. Мистер Ли не спускал глаз с подарка. В нём чувствовалась какая – то расчетливость, скупость. Он устроил праздник у родственника, как это делал всегда, и одно это считал подарком ребенку. Шикарная детская игрушка напомнила ему, что он тоже должен что – то подарить, поэтому он выложил из приготовленного им конверта несколько сотенных купюр и протянул матери своей дочери. Его взгляд Александр Юрьевич запомнил надолго. Пока корейцы контролируют поставку нужного товара на российский континент, они были нужны Тургеневу. Все остальные линии пришлось отрабатывать для дымовой завесы. Первая партия товара принесёт его банку очень большие деньги, а потом будет легче, лишь бы только всё шло, как намечено.

«Любезнейший», «Милейший» и другие подобные обращения – как липкая масса обволакивают и проникают в самые поры сознания. На протяжении оставшегося полета были еще байки, масса сплетен, смешных рассказов, от которых корчились в хохоте даже случайные слушатели и стюардессы. В конце Александр Юрьевич, уже просто «Юрьевич», предложил задержаться в столице на этот вечер, чтобы встретиться в сауне.

«Будет интересно, искренне уверяю вас!»

Он попросил скинуть координаты его гостиницы, где тот решит остановиться, откуда его заберет вечером шофер. Тут же он попросил сесть собеседника прямо и сделал снимок на свою миниатюрную камеру мобильного телефона. Это было начало очередной аферы, всё уже выстроилось в голове у комбинатора, оставалось только свести концы с концами! Незавидную роль выбрал он для Соболева, но такое было безобидное хобби у этого человека – извлекать из всего выгоду!

Потом вместе они повторили по чашечке кофе. Эдуард Евгеньевич прочел тираду на японском языке, отчего «Юрьевич» был просто сражен наповал, он попроси переписать ему перевод и оригинал.

«Прошу!»

В Москве

Так и получилось, что Эдуард Евгеньевич задержался в самой столице. Трепетное чувство, ностальгия о прошлом ожили в нем при входе в великолепный холл гостиницы. Это была бывшая партийная гостиница. В советские времена здание относилось к особой, закрытой сфере обслуживания, а ныне оно было преобразовано в новую многозвездочную гостиницу, очередную «Плазу» с труднопроизносимым названием.